Поиск «измены» как метод борьбы за власть

(Некоторые аспекты политтехнологий из года 1663)

Конечно, применение новейшей терминологии и новейших взглядов в отношении событий прошлого, в частности раннемодерной истории Украины, может подвергнуться справедливой критике. Однако в истории есть события, которые разительно напоминают эпизоды современности. Очевидно, именно поэтому мы часто говорим об опыте, который мы черпаем из истории, о том, что история нас учит и предостерегает, что история имеет свойство повторяться и так далее. Таким событием исторического прошлого Украины, анализ которого порождает массу аналогий с днем сегодняшним, является Нежинская «черная» (монашеская) рада 1663 г. Она расценивается современной историографией как одна из самых трагичных в ходе Украинской национальной революции. В результате рады на Левобережной Украине был избран отдельный гетман, что привело к фактическому расколу государства на два гетманства и создало предпосылки для усиления экспансии соседних государств на ее ослабленные части (соответственно Польши на Правобережье и Москвы — на Левобережье).

Особенность данных гетманских выборов заключалась в том, что в отличие от других подобных событий, на которых практически всегда был явный фаворит, в конечном результате и становившийся гетманом, здесь не было реально определенного кандидата на гетманскую булаву (фактически состоялись выборы на альтернативной основе). В ходе подготовки рады шла беспрецедентная для раннемодерной Украины предвыборная борьба между основными претендентами на гетманскую булаву. Причем по своим технологиям она, скорее, напоминала современные президентские выборы. Здесь было использование и черного и белого пиара, и борьба за электорат, не исключавшая потока популистских обещаний, и обвинения в нарушениях правил проведения выборов, и активная роль внешних факторов, особенно московского. Едва ли не главным козырем, который разыгрывался противоборствующими сторонами, стало обвинение друг друга в измене. Поиск измены активно велся и лагерем Якима Сомко, и командой Ивана Брюховецкого, в которой активную роль играл епископ Мефодий.

Деятельность последних сконцентрировалась на нескольких направлениях. Во-первых, свои усилия они направили на дискредитацию в глазах московского правительства своих главных соперников — Я. Сомко и В. Золотаренко. Главным средством здесь выступил именно поиск «измены» со стороны оппонентов. Во-вторых, — завоевание доверия к себе со стороны российских чиновников в Украине и московского двора, что должно было быть достигнуто путем демонстрации своей верности. Третьим направлением было завоевание авторитета среди наиболее многочисленной и, при определенных условиях, самой влиятельной силы в обществе — массы беднейшего казачества и крестьян. В частности, в этом плане ставилось целью дискредитировать в глазах украинского населения своих оппонентов.

Поэтому уже с лета 1661 г. начинается планомерное осуществление этой программы, чему содействовало все более возрастающее недовольство действиями Я. Сомко со стороны московских воевод. Так, 16 июля 1661 г. в своей отписке в Москву воевода Г. Куракин указывал, что наказной гетман хочет сделать с царскими людьми то же самое, что сделали с В. Б. Шереметьевым. 10 октября 1661 г. об его ненадежности сообщал переяславский воевода В. Волконский.

Здесь следует отметить, что обвинения преимущественно имели чисто теоретический характер. Во-первых, речь шла только о вероятной измене. Во-вторых, как таковых доказательств даже возможной измены не было.

Так же и И. Брюховецкий и Мефодий планомерно засыпали Москву компрометирующими материалами на Сомко. В своих письмах они называют его преемником и продолжателем политики Выговского и Хмельницкого, при этом обращалось внимание на родственные связи последнего с Сомко.

В то же время кошевой гетман всеми способами пытался засвидетельствовать свою верность и заслужить доверие со стороны Москвы. Он пошел даже на декларирование необходимости ликвидации гетманской формы правления в Украине. В частности, в письме епископу Мефодию он отмечал, что «...нам не о гетманстве следует стараться, только о князе Малороссийском от его Царского Величества. На это княжество желательно Федора Михайловича иметь».

Чтобы создать себе надежную социальную опору, Брюховецкий проводил активную агитацию за свою кандидатуру в среде казачества, в первую очередь запорожского. Он идеально сумел распознать и использовать стремление Сечи играть ведущую роль в политической жизни казацкой Украины. С получением гетманской булавы своим кандидатом запорожцы надеялись восстановить свое влияние на политическую жизнь казацкой Украины и отстранить от власти городовую старшину. При этом кошевой выступал в роли поборника интересов обездоленного населения и беднейшего казачества, хотя сам владел значительным количеством имений и угодий (!).

Понятно, что в Москве лучше воспринимались открыто промосковские, хотя и демагогические, заявления Брюховецкого, чем попытки Сомко своей активностью в борьбе с правобережными казаками и татарами доказать свою верность. К тому же, по ряду причин Яким Сомко в качестве гетмана не мог устраивать московскую политическую элиту. Он был ярким представителем той непокорной казацкой старшины, которая хранила верность до тех пор, пока ей это было выгодно, и всегда болезненно реагировала на любые попытки Москвы урезать ее суверенитет и пыталась строить свои отношения с московским правительством на строго договорной основе (не напоминает ли такая ситуация современное состояние взаимоотношений между обоими государствами?).

В апреле 1662 г. наказной гетман, пробуя перехватить инициативу, инициировал старшинскую раду в Козельце. На ней присутствовало большинство левобережной старшины, и Сомко без особых проблем добился избрания себя гетманом. Но сразу после рады в Москву посыпались письма от его соперников, в которых содержалось опротестование законности выборов гетмана. Так, в частности, Золотаренко и Мефодий утверждали, что Сомко получил гетманство обманом: созвав полковников якобы для решения каких-то военных дел, он грубой силой вынудил их голосовать за себя. Формально эти аргументы и стали причиной того, что в Москве не утвердили результаты Козелецкой рады. Сомко дали понять, что к гетманской булаве остался один путь — через общую «черную» раду, на которой бы прошли выборы «всеми свободными голосами».

Брюховецкий призвал весь простой люд собраться под Нежином, где будет проведена рада, и при этом добавлял, что можно будет «Нежин грабить». Брюховецкий, который к тому времени уже приобрел имидж защитника обездоленных (обещал массовое оказачивание после избрания его гетманом). Понятно, что подобные призывы должны были привлечь на раду массу люмпенизированных казаков и крестьян.

Поддержка Брюховецкому была обеспечена и со стороны Москвы. Царь Алексей Михайлович собственноручно писал Г. Ромодановскому, что нужно «... беречь крепко, чтобы Брюховецкого не потерять, а он истинно верный...».

Черная рада, вопреки стараниям Я. Сомко, состоялась 17 — 18 июня 1663 г. в г. Нежине. Об ее ходе достаточно известно, поэтому нет необходимости описывать эти события. Но следует отметить несколько важных моментов, подтверждающих решающее влияние Москвы на ее результаты. Так, для проведения рады московским правительством было направлено целое посольство, возглавляемое князем Д. Велико-Гагиным, в сопровождении немалого военного отряда в 8 тыс. человек. Хотя провозглашалось, что задачей российского посольства были наблюдение за законностью выборов и приведение новоизбранного гетмана к присяге и вручение ему царской грамоты (эдакие независимые наблюдатели), однако, как выяснилось, главная его задача заключалась в приведении к булаве человека, нужного Москве (!).

Рада прошла под контролем московской делегации. Когда 17 июня с началом выборов гетмана она превратилась в драку между сторонниками и противниками Сомко, российские солдаты забросали толпу казаков ручными гранатами и благодаря этому навели порядок. Однако так произошло, что «случайно» гранаты причинили вред сторонникам Я. Сомко. Поэтому именно вмешательство российских вояк стало едва ли не решающим для результатов рады и привело на гетманство Ивана Брюховецкого.

Итак, в условиях существования раннемодерного социума, как видим, присутствовали современные новейшие политические технологии, которые и оказались достаточно действенными. В частности, это касается технологий обвинения соперника в измене и демонстрации своей верности.