Богдан ГАВРИЛИШИН: «Коридор — это не выбор»

— Вы член известного Римского клуба, девиз которого «Мыслить глобально, действовать локально». Как вы прокомментируете этот императив в отношении Украины?

— Одна из первых вещей, которые я создал в Украине, — это была ассоциация Римского клуба. Это обычная практика, потому что членами Римского клуба могут быть максимум сто человек. А те, кто симпатизирует этой организации, разделяет мнения и заботу о человечестве в стиле Римского клуба, создают национальные ассоциации. Таких ассоциаций около 18 в разных странах. Однако в Украине эта ассоциация как-то не прижилась. Возможно, потому, что там было чересчур много академиков, и слишком мало людей с энергией, которые могли бы вдохновлять это дело. А возможно, члены нашей ассоциации ощутили, что они очень мало могут влиять на процессы, происходящие в стране. В других странах люди могут иметь довольно большое влияние на общество, не будучи президентом или премьер-министром. У нас это сложнее. Но я и до сих пор вспоминаю некоторые интересные доклады, сделанные членами нашей ассоциации в начале ее существования. Например, Юрия Пахомова, который сказал, что произошедший крах социалистической идеологии, системы, коренился в русской культурной традиции. Но в целом ассоциации не хватало лидера, который бы взялся за это дело. А что касается девиза, то тут все просто: члены национальной ассоциации Римского клуба должны мыслить системно (то есть, включая международные процессы, политику, экономику, экологию), но делать что-то на национальном уровне.

— До тринадцатой годовщины независимости Украины — чуть больше двух месяцев. Каковы, на ваш взгляд, основные итоги этих лет, достижения и просчеты?

— Самое главное достижение — это то, что существует государство. И хотя в мире еще очень много неграмотных людей, которые еще и до сих пор не знают, что существует такая страна, и что Украина — это не Россия, но государство все-таки существует. И имеет мощную дипломатическую сеть. Мы можем сомневаться в том, ли должным ли образом дипломаты выполняют свою работу, но уже сам факт существования такой сети чрезвычайно важен. Также важное достижение — то, что украинский язык — это государственный язык, язык школьного обучения, хотя и общается на нем меньшинство населения.

Что касается культуры, то она у нас не в лучшем состоянии из-за финансового вопроса, а не потому, что она запрещена. Например, изобразительное искусство очень быстро развилось в Украине. Все это — позитивы.

Негатив в том, что те люди, которые мечтали о независимости Украины, отдали за нее свою жизнь, думали только о независимости, а не о власти и о деньгах, то есть о политике и экономике. И тому прозевали возможности с самого начала взять власть в свои руки. А это действительно было возможно — в 1990—91 годах, когда так называемое патриотическое и демократическое меньшинство наступало, а номенклатурное большинство отступало. Но у этого меньшинства даже не было особого желания стать у руля. И даже когда выбрали Леонида Кравчука, и он приглашал людей из Руха в правительство, последние говорили: мы будем в оппозиции. Очень плохо, что и власть, и основные богатства перехватили бывшие номенклатурщики.

Также жалко, что Украина за эти годы мало приблизилась к Европейскому Союзу. Потому что если бы она туда вошла, то уже бы не было вопроса, что Украина когда-то может исчезнуть. Кроме того, экономически она бы очень поднялась вверх. Многие страны в ЕС сочетают политическую свободу, экономическую эффективность и социальную справедливость, а также понимание того, что с природой нужно жить в гармонии, а не только эксплуатировать ее. И это для нас живые модели, которые показывают, что нам — двигаться туда, а не в существующий у нас первичный капитализм.

— Почему, на ваш взгляд, сегодня некоторые наши бывшие соседи по соцлагерю уже в Европейском Союзе, мы же, задекларировав европейский выбор, ратифицируем в это время документы по Единому экономическому пространству?

— Украине обязательно нужно определяться со своим внешнеполитическим курсом. Остаться в геополитическом вакууме — это немудрый выбор. По моему мнению, нам следовало двигаться к Европейскому Союзу, хотя и говорят, что нас там не ждут. И, к сожалению, это правда. В нашем нынешнем состоянии нас там не хотят. Украина очень бедная, и она очень дорого будет стоить ЕС. Ведь известно, что богатые страны выплачивают средства в Фонд регионального развития, которые потом раздают новым кандидатам или членам ЕС. И сейчас в этом Фонде более 100 млрд. евро, которые в ближайшие пять лет будут выдавать новым членам. Для Украины эти средства были бы огромной помощью. Но, по моему мнению, более важным позитивом вступления в ЕС для нас могло бы быть то, что в соревновании с другими странами наша идентичность стала бы более яркой.

К сожалению, этого не произойдет, если мы пойдем под опеку нашего соседа. Нам Бог не дал нефти и газа (то есть дал, но мы их использовали раньше). Россия же еще долгое время может ничего не делать и жить с того, что дает ей природа. Кроме того, так традиционно уж сложилось, что ментальность господствовать над другими настолько уже закрепилась у этого народа, что нам нельзя идти с ними в союз и надеяться, что мы будем равноправными членами.

То есть нас Европа не хочет, во-первых, потому что мы экономически бедные, а во-вторых, потому что они не слишком уверены в наших намерениях. Ведь у нас уже долгое время существует многовекторная политика. А коридор — это не выбор.

— Как вы оцениваете ход президентской кампании, которая де-факто уже началась?

— Я вообще считаю, что последние полтора года — это худший для Украины период с 1989 года. У нас крайне неопределенная политическая ситуация: это и работа по изменению Конституции, и избирательный период, и такие процессы, как мукачевские выборы.

Позитив в том, что будущие выборы все-таки пройдут как всенародные. Если бы выборы прошли демократически, то кто бы ни победил, это был бы для Украины большой прогресс. Это стало бы свидетельством того, что украинская власть поняла, что есть черта, которую нельзя переступать, как это было в Донецке или Мукачево.