Приз — Украина

Большая игра XIX столетия заключалась в противостоянии России и Великобритании за контроль над Средней Азией. Судя по опросу российских экспертов, опубликованному в «Независимой газете» 26 декабря, их единодушное мнение таково: в XXI веке Большая игра будет вестись за гегемонию над новыми независимыми государствами. «Прежде всего полем наиболее ожесточенной борьбы между РФ и США на постсоветском пространстве станет Украина. Учитывая, что она — самый сильный экономический субъект на постсоветском пространстве после РФ, от того, кто будет избран президентом и с какими полномочиями, зависит дальнейшая судьба российско- украинских отношений». Это цитата из высказывания Вячеслава Игрунова, заместителя председателя думского комитета по СНГ. Остальные комментаторы, выражаясь менее прямо, все же ясно дали понять, что Россия должна вернуть себе то, что потеряла.

В том, что касается Вашингтона, подобное, разумеется, не имеет ничего общего с реальностью. На самом деле люди, занимающиеся вопросами Украины в так называемой столице Свободного мира, больше всего озабочены тем, чтобы привлечь хоть какое-то внимание администрации Буша к Украине и убедить ее, что, возможно, не в интересах американских налогоплательщиков делать Россию, страну, не питающую любви к американцам и их ценностям, третьим по величине получателем финансовой помощи от США после Израиля и Египта. Я знаю об этом не понаслышке. Я дружу со многими из них и поддерживаю с ними контакт, благодаря чудесному изобретению — электронной почте. Однако для самоуглубленных бывших советских экспертов вполне характерно вот так воскрешать дух научного коммунизма и говорить глупости о Западе, мало что о нем зная. Они просто проецируют собственные идеи о том, каким бы образом они мыслили, если бы жили там, не понимая, что люди, в самом деле живущие там, видят вещи в несколько ином свете.

Дискуссия в российской прессе сводится к тому, что Россия, несмотря на блага, получаемые от США, продолжает видеть в них соперника и что она стремится к гегемонии, по крайней мере, в СНГ. Замечательно получится, если она будет делать это на доллары, полученные от США. Затем она, несомненно, приступит к другим регионам — например, к Средней Азии. Один из экспертов, чьи мнения приведены в опросе, считает, что это может произойти уже во время второго президентского срока Путина. Однако в настоящее время, на взгляд Москвы, все зависит от Украины: от того, насколько удастся вовлечь ее в ЕЭП, нейтрализовать всякое геополитическое значение нефтепровода Одесса—Броды, используя его для закачки русской нефти в Черное море, захватить контроль над энергосистемой Украины и командными высотами ее промышленности и даже заставить украинских пограничников снимать всех чеченцев с поездов, проходящих через территорию страны. Конечно, никто не говорит про фактическую аннексию: этого Россия, будучи на самом деле страной третьего мира, обладающей богатыми запасами ископаемых и устаревающим ядерным арсеналом, просто не может себе позволить. Не все сразу.

Если Вашингтон может себе позволить не обращать на это внимания (по крайней мере, пока), то Киев — нет. В том будущем, которое видят для Украины московские эксперты — и не только эксперты, — нет места ни для какого европейского выбора. Вопрос в том, кто будет определять это будущее. Америка вовсе к этому не стремится и предпочитает предоставить выбор самой Украине. Россия, похоже, считает, что у нее на это больше прав. Конечно, любой здравомыслящий человек хочет, чтобы Украина и Россия были добрыми соседями. Однако в свете столь ясно заявленных последних намерений стоило бы, пожалуй, рассматривать любое решение, связанное с двусторонними отношениями, сквозь призму его потенциального влияния на европейский выбор Украины. То есть как вопрос выживания Украины в качестве независимого государства. Ибо стратегия Москвы, как кажется, направлена на то, чтобы, сохранив за Украиной независимость де-юре, де-факто сделать ее провинцией империи, будь она либеральной или наоборот. Другими словами — чем-то вроде Болгарии времен Варшавского договора.