Зона ответственности

С другой стороны, остается как проблема законодательного урегулирования ситуации, так и проблема решения Верховной Рады. Есть ситуация, когда в Ираке не существует правительства как такового, переговоров с которым требует законодательство. Есть и другие нюансы — возможность в очередной раз отстать «от поезда» глобальных процессов, не достигнув никакого консенсуса по этому вопросу внутри страны. Глава американского Комитета НАТО Брюс Джексон несколько дней назад говорил в интервью «Дню», что Европа переживает время преобразований, и «если Украина будет терять и в дальнейшем время, то просто не впишется в этот процесс». Два закона — о миротворческой деятельности и об отправке воинских подразделений за пределы страны — рассчитаны на другие ситуации.

Украина, не одобрявшая иракскую войну, тем не менее, отправила в Кувейт свой батальон радио-химически-бактериологической защиты, который не принимал и не мог принимать участия в боевых действиях, но все равно мог считаться вкладом в общую политику коалиции. Теперь, когда война закончена, возникает вопрос — что делать дальше с контингентом, состоящим из 430 военных, четвертым по численности в регионе? Отправлять домой? Но почему-то ни одна из задействованных в операции стран этого делать не спешит. Длительность срока действия соглашения между Украиной и Кувейтом — полгода. Батальон мог бы стать ключевой точкой для того, чтобы Украина смогла постепенно закрепиться в послевоенном Ираке, этого требует здравый смысл — считают в политических и экспертных элитах Украины. Но для этого нужно проявить политическую волю и принять соответствующий закон. Это, в свою очередь, требует предварительного прояснения ряда ключевых моментов (финансирование, вопросы безопасности и тому подобное). Например, насколько известно, министр обороны США Дональд Рамсфельд обещал помощь Вашингтона в решении вопроса финансирования польского контингента в Ираке.

Желательность (если не необходимость) украинского участия в стабилизационных силах в Ираке можно обосновать довольно просто. Во-первых, Украина имеет там свои интересы, до войны они определялись уровнем торговли (около $300 млн.) Потеря возможности возвращения этих позиций была бы бессмысленной. Ирак имеет крупнейшие в мире запасы нефти, и выглядело бы странным, если бы Украина не хотела приобщиться к этому источнику, загрузив, в том числе, и трубопровод Одесса—Броды, как об этом вчера в Киеве заявил глава правления ОАО «Укртранснафта» Александр Тодийчук. Во-вторых, — и это уже более высокий уровень мотивации — подобное участие реально внесло бы Украину в число основателей новой системы международной безопасности и стабильности, первые черты которой уже сегодня начинают вырисовываться. Тем более, что сейчас и Франция, и Германия, и Россия, резко смягчив свои прежние позиции, начали поиски возможных форм своего участия в этом процессе.

В-третьих, и в Киеве, и в Вашингтоне, и в Лондоне неофициально подтверждают, что политическая воля, проявленная Украиной, будет способствовать дальнейшему потеплению ее отношений с Соединенными Штатами и Великобританией (которое уже зафиксировано). Их поддержка необходима, если Украина серьезно ставит на развитие отношений с НАТО, имея целью вступление в эту организацию. Ход последних консультаций между Украиной и НАТО подтвердил именно такую постановку вопроса.

Следующий этап обсуждения проблемы — на сегодняшней трехсторонней встрече дипломатов Украины, США и Польши и заседании украинско-американского комитета по внешней политике, которое состоится в Киеве завтра. Потом вопрос встанет на международной конференции в Варшаве через неделю. Кстати, первые намеки на возможность привлечения Украины прозвучали после лондонской встречи стран коалиции 30 апреля (Украину на ней как страну-наблюдателя представлял Евгений Марчук).

Что касается вхождения в «польскую зону ответственности» — то здесь тоже есть свои отдельные вопросы. Во-первых, такой зоны еще не существует. Во-вторых, в Киеве напоминают, что украинский потенциал в этих вопросах намного выше польского, и Варшаве стоило бы достичь соответствия «амбиций» и «амуниций». В-третьих, Польша уже приняла политическое решение, но это еще не означает окончательной определенности.

При всем этом остаются в силе риски — никто, в частности, не отрицает возможности возникновения локальных центров сопротивления в Ираке.

О цене неучастия уже говорилось: она заключается в том, что Украина рискует утратить серьезный шанс выйти с периферии глобальных процессов. Других возможностей она сегодня может и не получить.

И само по себе участие украинского контингента еще не гарантирует доступа к «бонусам» — за них еще нужно бороться. Кроме того, несмотря на то, что проявленная Украиной политическая воля, безусловно, будет зачислена в «плюсы», остается множество вопросов, касающихся политической реформы, свободы прессы, экономической политики — эти вопросы поднимаются на каждой встрече с представителями США. И здесь, признают в Киеве, действительно, есть на что указывать.