ВОПРОС «Дня»

Михаил ГОНЧАР, вице-президент фонда «Стратегия-1»:

— Участие в общем экономическом пространстве с Россией, Беларусью и Казахстаном не соответствует как краткосрочным, так и долгосрочным стратегическим интересам Украины, которая провозгласила своим приоритетным вектором европейскую интеграцию. Нельзя одновременно идти в двух направлениях. Идея проекта общего экономического пространства во многом базируется на создании независимой комиссии по вопросам торговли и тарифов. Это сразу создаст серьезные проблемы для Украины в плане вступления во Всемирную торговую организацию. Как будет состыковываться с принципами ВТО та политика, которую будет проводить этот, по сути, надгосударственный орган? Можно сколько угодно заявлять, что она на них и будет базироваться, но все будет зависеть от того, какими будут окончательные ставки тарифов. Принципы ВТО — своеобразная мельница. Засыплешь пшеницу — получишь муку, засыплешь камни — получишь песок. Если у Украины возникнут проблемы с ВТО, в дальнейшем получим и проблемы с созданием зоны свободной торговли с Евросоюзом. Стратегическая цель присоединения к ЕС станет довольно призрачной.

Вхождение в такое экономическое пространство в значительной степени будет означать консервацию технологического уровня экономики Украины на «постсоветском» этапе. Четыре страны имеют разный потенциал, среди них четко выделяется доминирующая сила — Россия. Это объединение важно для Москвы как инструмент реализации ее экономических и политических интересов. Я вспоминаю приснопамятный указ президента Ельцина «О стратегическом курсе России в отношениях со странами СНГ», которым Москва пыталась кавалерийским наскоком реинтегрировать постсоветское пространство. Это привело к отдалению от России постсоветской периферии. Президент Путин демонстрирует несколько иную политику. Идея с единым экономическим пространством является характерным примером достижения поставленной стратегической цели — реинтеграции постсоветского пространства на условиях соответствия интересам России косвенным путем.

В идее создания общей экономической зоны не заложен механизм, который бы работал на повышение уровня жизни в странах-участницах. Пока что речь идет о повышении конкурентоспособности экономик четырех стран. Но это звучит довольно декларативно, поскольку конкурентоспособность этого экономического образования в значительной степени будет определяться возможностями российской экономики. Россия хочет максимально протолкнуть на внешние рынки свою продукцию. Для нее важно, чтобы экономики остальных стран обслуживали именно интересы российской экономики, важны минимальные тарифы на транспортировку энергоносителей, на которых базируется экономика России. При этом вовсе не гарантировано, что страны-участницы будут получать энергоносители по внутренним российским ценам. Как показывает опыт создания зоны свободной торговли в СНГ — а этой идее скоро будет десять лет, — в конечном счете все упирается в проблему цен на российские энергоносители. Россия не хочет отменять пошлины и нести потери для доходной части бюджета. Я не вижу мотивов для России быть в дальнейшем спонсором этого объединения. Есть только одно условие, при котором Россия могла бы пойти на определенные, но не полные экономические уступки — когда остальные страны-участницы откажутся от осуществления собственной оборонной и внешней политики и практически трансформируются в сателлитов Москвы. Но и это еще отнюдь не означает, что Россия пойдет на максимально возможные экономические уступки в качестве платы своему политическому вассалу, примером тому — Беларусь.

Дмитрий ВЫДРИН, директор Европейского института интеграции и развития:

— У нас не всегда правильно понимают процедуру создания различных крупных международных проектов. Движущей силой в процессах формирования таких альянсов выступают не чиновники, а элиты. Для того, чтобы подобный проект был осуществлен, как минимум, нужна консолидированная элита в каждой стране. Примером такого взаимодействия может быть сотрудничество Германии и Франции. Пока в обеих странах не появилась критическая масса элит, заинтересованных в налаживании отношений между странами, все усилия чиновников были безрезультатными. Решения принимают не государственные комитеты, а часто неформальные собрания людей, имеющих определенные ресурсы, лично заинтересованных в реализации проекта. В Украине консолидированной элиты нет, украинская элита разорвана с точки зрения взглядов на взаимодействие с евразийской зоной, в частности, с Россией. Поэтому я не вижу перспектив проекта создания единого экономического пространства, пока не будет сформировано критическое элитное большинство для его поддержки. Сейчас украинская элита в очередной раз разделится: появятся как горячие сторонники проекта, так и его горячие противники. Как всегда, начнутся бесконечные дискуссии, согласования, создание рабочих комиссий, комитетов... Таким образом уже десятки проектов закончились ничем.

Проект создания единого экономического пространства четырех государств предполагает много уровней. Знаю, что предлагается, например, ввести единые транспортные тарифы. Это было бы выгодно для Украины. В нашей стране тарифы более высокие, чем, например, в России, поэтому большинство транзитных грузов, которые традиционно шли через Украину, в результате тарифной войны пошли через другие страны. Например, русский лес — через Эстонию, через таллиннский порт. А ведь это — огромная прибыль, сотни миллионов долларов. Но поскольку детали проекта не оглашаются, поскольку внешняя политика по-прежнему остается кулуарной, осуществляется на уровне чиновников, а не гражданского общества или даже пресловутых элит, нельзя говорить о том, чего мы не знаем.

Михаил БРОДСКИЙ, лидер партии «Яблоко»:

— Подписанное в Москве заявление — попытка ликвидации государственного суверенитета Украины и превращения ее во внутренний рынок Российской Федерации. Экономики других стран будут работать по правилам, продиктованным Россией. Полная свобода передвижения товаров в условиях, когда российская продукция производится на энергоносителях, в несколько раз более дешевых, чем украинская, означает только одно — многочисленные банкротства украинских предприятий и резкий рост безработицы. Когда- то бездумно рвали экономические связи, но еще более безрассудным способом пытаются их теперь восстановить. О свободном передвижении товаров можно говорить только при двух условиях: или Россия свои внутренние цены на энергоносители повышает до мировых, или продает их Украине по внутренним ценам. Ни на первое, ни на второе Путин не пойдет.

Условия нашего сотрудничества с Россией таковы, что иногда кажется, словно мы только что проиграли войну России и теперь вынуждены удовлетворять все требования победителя. Так, в прошлом году экспорт Украины в Россию сократился приблизительно на 12—15%, в то время как российский экспорт к нам вырос на 6%. В этой ситуации оптимизм внушает только то, что потери на российском рынке вынуждают украинцев искать выход на другие рынки, в первую очередь европейский, и это полезно для нашей экономики.