Урок белорусского

Владимир Гончарик — бывший кандидат в президенты, лидер Федерации профсоюзов Республики Беларусь. Он проиграл с существенным отрывом от ныне действующего главы государства Александра Лукашенко. Предоставить доказательства масштабной фальсификации либо все-таки признать, что нужные для победы проценты Лукашенко набрал сам — это сейчас самая актуальная дилемма белорусской оппозиции. Лукашенко, кстати, крепко обиделся на профсоюзного лидера. Он сетовал во время своей первой «триумфальной» пресс-конференции, вот, либерал-демократ Сергей Гайдукевич (еще один несостоявшийся президент) признал результаты выборов и даже поздравил победителя. А Гончарик, мол, поступает не по-мужски. Гончарик — ныне фигура в Беларуси очень известная, особенно в оппозиционных кругах. Именно его избрали единым кандидатом от широкой гражданской оппозиции. Но, похоже, слишком поздно. Разоблачения «лукашенковского режима» и обвинения в причастности белорусского руководства к исчезновению оппозиционных политиков добавили Гончарику больше проблем, чем политических баллов. О своем поражении, о планах на будущее и о некоторых аспектах ситуации в Беларуси Владимир Гончарик — в интервью газете «День».

— Владимир Иванович, вы готовы признать победу Александра Лукашенко?

— Я не могу ее признать по следующим обстоятельствам. Во-первых, была очень грязная предвыборная кампания. Во- вторых, во время подсчета голосов явно не обошлось без фальсификаций. Лукашенко добавили не меньше тридцати процентов, учитывая досрочное голосование, когда в принудительном порядке заставляли прийти на избирательные участки студентов, рабочих. Проголосовало, кстати, досрочно не 14%, как сообщили официально, а процентов тридцать. При подсчете мне занижали количество голосов, ему завышали. По нашим оценкам, результаты выборов должны были быть приблизительно 40% — у меня и 46% — у него. Величина ошибки плюс- минус 2%. Если бы Лукашенко выиграл честно, я бы его первый поздравил. Сейчас он мне говорит, что я должен поступить, как мужчина. Вчера по РТР взахлеб ведущая говорит: нельзя же сфальсифицировать 80%. Как раз можно. Это примерно то же, что делал Геббельс: чем чудовищнее ложь, тем больше в нее верят.

— Ваши последующие действия?

— Сейчас мы пройдем правовой этап разрешения вопроса. Подали заявление в Центризбирком с опротестованием результатов выборов. Дальше — суд. Хотя решения и первого, и второго я знаю наперед, потому что и ЦИК, и суд у нас подконтрольны Лукашенко. Но мне нужно показать свое несогласие, иначе меня бы обвинили в бездействии. Попробуем еще заседать штабом. Хотели бы провести повторный подсчет голосов, особенно относительно Минска. В Минске Лукашенко никак не мог победить. Результаты должны были быть совершенно иными — за меня 57% и за Лукашенко 30%. Дальше — работа. Для меня очень важно сохранить единство демократических сил. Будем проводить консультации с политическими партиями, общественными организациями. Я сейчас определяюсь, остаться руководителем профсоюзов или нет, но в политике в любом случае останусь. Режим Лукашенко не сможет долго просуществовать все равно.

— Какими методами вы хотите бороться с Лукашенко?

— По закону он может руководить страной пять лет. Но я не исключаю досрочных выборов. Если политика нынешней властью будет проводиться в таком же русле, то социальное напряжение неизбежно. Конечно, нужно не допустить настроений, что вот, мол, поражение, не смогли победить… Победа есть в одном — больше людей проснулось, Лукашенко потерял доверие большинства молодежи. По существу, он остался с пенсионерами и сельскими жителями. Наша стратегическая цель — объединять демократические силы в Беларуси и не допустить раскола. Нам на этих организационно удалось сделать то, чего не случилось в Украине и России.

— Вы являетесь сторонником радикальных политических изменений?

— Вообще-то я стою больше на позициях социал-демократов. Для меня важнее парламентские формы политики. Конечно, нам нужно анализировать просчеты. Но в принципе, считаю, на 90% мы сделали все, что могли. Не смогли только противостоять административному ресурсу.

— Чему вас научили выборы?

— Надо больше работать с людьми. У меня было очень много встреч, большие аудитории. Не нужно бояться отвечать на самые острые вопросы. Есть группа людей преклонного возраста, которых уже ничем не убедишь. У них такое понимание: лишь бы не было войны да на столе лежал кусок хлеба. Через пять лет, думаю, будет совершенно другая ситуация — будет выбирать молодежь. Сегодня же выбирали старики.

— Вы бы согласились сотрудничать с Лукашенко в интересах государства?

— Я разделяю понятия государство и общество. Я уже сотрудничал с Лукашенко. В оппозицию пришел не сразу, стоял на позициях социального партнерства, решения проблем сообща с правительством, парламентом, президентом. Но с этим человеком никакое партнерство невозможно. Я думал, он не станет концентрировать всю власть в своих руках, думал, принесет какую-то пользу. Потом начали портиться между нами отношения. Как с ним работать, я не знаю. У него свое виденье государственного строя, отношений с общественными организациями, партиями, профсоюзами. Хочет, чтобы все было подконтрольным.

— А давно вы в оппозиции?

— С прошлого года, когда было решение заменить профсоюзных народных лидеров. Мне было предложено уехать из страны послом. Я отказался. Потом у нас состоялся съезд, на котором было принято решение о необходимости изменения социально-экономической политики. Это автоматически означало, что я должен бороться за воплощение принятого решения. Естественно, уйти от президентских выборов у меня уже не было возможности.

— Вы относите Лукашенко к категории снисходительных или злопамятных людей?

— Злопамятных и мстительных. Я не исключаю каких-то действий по отношению к себе. Есть материалы, которые подтверждают намерения власти по политической расправе со мной. Лукашенко хочет переложить все беды на меня, начиная от того, что исчезли люди, что я раскрыл тайну следствия, передал материалы, что препятствую союзу с Россией, что я слишком прозападный. Все это, конечно, чушь… Лукашенко идет на крайности, в его словах нет оттенков. Ты и националист, и фашист…

— Будет ли иметь какое-то продолжение история с «эскадроном смерти»?

— Будут, конечно, замалчивать, как и до сих пор. Будут говорить, что все неправда. Вот уже говорят Захаренко (бывший министр внутренних дел, пропавший без вести. — Ред. ) жив, и то ли во Франции, то ли в Германии. Но будут еще материалы, есть люди, которые знают много, но боятся. Это заслуга Лукашенко: создана система тотального страха.

— В чем секрет живучести белорусской оппозиции?

— Оппозиция — значит другая точка зрения. Весь вопрос в том, насколько она организованна. Своей политикой Лукашенко сумел объединить оппозицию. Он способствовал этому. Если у нас объединились такие разнополярные силы, как коммунисты и представители Народного фронта, то это уже о многом говорит.

— Допускаете ли вы финансирование политических сил извне?

— Об этом говорилось относительно нашей оппозиции. Но здесь полуправда. Были гранты, но они идут на поддержку независимой прессы. Финансирования политических партий, общественных организаций я просто не знаю. В то же время государство само полностью финансирует такую организацию, как Белорусский патриотический союз молодежи. Если бы оппозиция действительно получила $800 млн., как говорит Лукашенко, то его бы давным-давно уже не было… Еще до выборов. Было бы создано такое противостояние в обществе, что он добровольно ушел бы.

— Вы сдаваться, конечно, не собираетесь?

— Нет, конечно.

P.S. Автор выражает благодарность Международному Фонду «Відродження» за поддержку поездки в Беларусь.