Тарас ЧОРНОВИЛ: «Костенковцы» должны выбрать между национал-демократами и «Батькiвщиною»

— Я не высказывал бы особой тревоги по поводу ситуации в Рухе. Положение партии практически не изменилось со времени событий 1999 года, после которых положение в Рухе стабилизировалось. Этого не достаточно, позитивом было бы движение вперед. Но есть всем известные объективные обстоятельства — раскол, гибель Вячеслава Чорновила, жесткое торпедирование со всех сторон. Эти обстоятельства не дают оснований для бурного прогресса. В таких условиях даже сохранение Рухом своих позиций можно считать успехом. К активу партии в последнее время я отнес бы то, что в объединительных процессах, которые происходят в правом лагере, Рух выступает точкой кристаллизации. Мы подтвердили блок с партией «Реформы и Порядок», и к этому блоку уже официально присоединяется Конгресс Украинских националистов. Дальнейшее объединение и блокировка должны проходить спокойно, без поспешных заявлений, которые впоследствии трудно подтвердить.

— Для Руха сейчас важен иной объединительный процесс. Ведь существование двух Рухов объективно вредит обеим партиям.

— В этом вопросе оптимизма меньше, но есть надежда, поскольку потребность объединения Руха открыто не отрицает никто. Но когда доходит до реальных шагов, возникают проблемы. Мне кажется, что неспособность эти проблемы преодолеть обусловлена неправильным принципиальным подходом. И это касается не только наших партий, но и всего политического спектра, где также раскалываются чаще, чем объединяются. Есть ошибочное мнение, что объединительные процессы можно обеспечить в Киеве, а внизу они пойдут потом автоматически. Убежден, что ничего подобного быть не может. Реальным будет только объединение, которое идет снизу. В тех областях, где сегодня есть нормальные отношения между организациями НРУ и УНР, где нет жестких противоречий или есть откровенное доминирование одной организации, а другая или малочисленна, или не очень влиятельна, уже сегодня можно создавать прочный блок двух руховских партий и оттуда идти наверх. Показательным будет «форум единения», который пройдет на Львовщине 3 декабря, в Золочевском районе. Там отношения между организациями НРУ и УНР идеальны для объединения в блок. Что касается особенно конфликтных областей, то это вопрос как-то решится со временем, я даже не берусь прогнозировать как. Возможно, отпадут определенные лидеры, возможно, определенные организации отойдут к другим партиям. Но эти процессы не стоит форсировать.

— Не легче ли было бы это делать, если бы в Народном рухе был лидер, способный реально его объединить?

— Руху постоянно навязывают проблему лидерства. Эта проблема есть в каждой партии, но в Рухе такая проблема серьезно не стоит. Может, ближе к съезду начнутся дискуссии. На сегодня лидер в партии есть — это Геннадий Удовенко. Партия им довольна, политическая линия лидера, всей партии и членов руководства Руха совпадает. Говорить о преемнике Удовенко считаю некорректным. Хочу подчеркнуть это и то, что в некоторых газетах запустили информацию, что будто бы Тарас Чорновил агитирует сейчас за избрание того или другого кандидата на должность председателя Руха. Я категорически против того, чтобы начинать сейчас прямую дискуссию на эту тему. Возможно, целесообразна дискуссия относительно того, кто потенциально может быть выдвинут лидером Руха, по каким причинам он подходит или не подходит. Такова моя позиция.

— Получается, что острых проблем в партии нет?

— Серьезной проблемой Руха я считаю то, что мы потеряли наступательность. Это отличает нынешний период от того периода, когда партию возглавлял Вячеслав Чорновил. Ощущается нехватка достаточного количества молодых лидеров. Замкнутый круг образовывается: молодежь не идет, видя, что Рух стал более пассивным, а пассивным он становится от того, что в партию не приходит молодежь, активные люди.

— Если некорректно, по вашему мнению, говорить о преемнике Геннадия Удовенко, то можно ли говорить о возможном кандидате на роль лидера объединенного Руха, если партия вдруг опять объединится. Согласитесь, что объединение реально только при наличии яркого и мощного лидера.

— Ни в этом году, ни в ближайшей перспективе я такого человека не вижу. Через год, возможно, кто-то появится. А пока такого лидера нет, я настаивал бы на варианте объединения двух Рухов в тесный блок, который принимает общие решения, проводит общий курс, но каждая партия сохраняет своих лидеров и структуры. В таких условиях процесс объединения будет проходить нормально, естественно. Ускорить его — значит вызвать ряд новых проблем как в Киеве, так и на местах.

— Как вы оцениваете деятельность Руха в парламенте?

— Нашу позицию всерьез слышат в парламенте только тогда, когда мы блокируемся с другими нацонально-демократическими силами. Вспомните вопросы о выходе из межпарламентской ассамблеи СНГ, о реабилитации воинов ОУН—УПА, которые и коммунисты, и часть большинства не хотели ставить в повестку дня. Я называю именно эти политические вопросы, ибо они больше бросаются в глаза. Один Рух не смог бы отстоять свою позицию. А когда проголосовали единодушно три фракции, НРУ, Реформы—Конгресс и УНР, которые угрожали заблокировать работу парламента, наши требования были удовлетворены. Мы по ряду вопросов имеем различные позиции с УНР, но в большинстве случаев срабатывает наша общая национально-демократическая идея и мы голосуем одинаково.

— А почему эта идея по-разному срабатывает в отношении НРУ и УНР к партии «Батьківщина» и лично к Юлие Тимошенко?

— Я думаю, что перед УНР встанет- таки вопрос: или они в национально-демократическом лагере, или они под «Батьківщиною», т.е. несколько в другом лагере. Юлия Тимошенко работает в правительстве Виктора Ющенко, которое мы поддерживаем, но блокироваться с ней, как с политической личностью, как с лидером партии, партии национал-демократического крыла не имеют права. В УНР так считает большинство и только несколько человек отстаивают блокировку с «Батьківщиною». В парламенте у двух Рухов есть больше того, что объединяет, чем того, что разъединяет.

— А как с парламентским большинством?

— Большинство существует как все, что создано под плетью. Поскольку плеть еще до сих пор занесена, и часть, которая только под плетью пошла поддерживать демократические идеи, будет кое-как работать. Когда плеть забирают, все опять становятся на себя похожими. Это можно проследить по ряду законов: где Президент «нажал», а где ослабил. Во втором случае часть большинства, как правило, голосует вместе с коммунистами.

— А о чем тогда свидетельствует голосование по «делу Жердицкого», когда партнеры по блоку НРУ—ПРП проголосовали диаметрально противоположно?

— Я лично был против предложенного постановления и не голосовал. Считаю, что Жердицкому перед арестом следовало предоставить возможность выступить в Верховной Раде. Вариант Пастернака, когда заявляли, что «романа не читал, но скажу... », меня не устраивал. Партия же решила поддержать проект постановления, поставленный на голосование первым, поскольку он все равно был бы принят, а партию обвинили бы в том, что она против привлечения депутата к ответственности. Рух же, как известно, всегда выступал за полную отмену депутатской неприкосновенности.

— Ваше отношение к критике правительства Ющенко со стороны отдельных членов большинства. Ведь правительство Ющенко является и правительством Кучмы, которого как будто все поддерживают?

— Все выпады против Ющенко есть чистой воды политиканство. Я уверен, что никто сейчас не будет снимать премьера, и правительство будет работать и до нового года, и, возможно, весь следующий год. Все понимают, что остановка запущенных Ющенко механизмов реформ будет катастрофой. Все менять можно было в прошлом году, когда экономика стояла, теперь же изменения будут палками в колеса положительных процессов, начатых правительством. Другое дело, что в «правительстве молодых реформаторов» далеко не все являются молодыми и далеко не все — реформаторами. Но это проблема Ющенко. Он способен, когда нужно, проявить характер.

— Вы человек в Верховной Раде новый. Изменилось ли ваше представление о работе парламента по сравнению с тем временем, когда вы не были депутатом?

— Не такой уж я и новый здесь человек. Я довольно долго работал с документацией, которую вел мой отец Вячеслав Чорновил, через меня прошло очень много парламентских дел. Потом я работал помощником-референтом Геннадия Удовенко, часто присутствовал здесь. Представление изменилось только в отношении определенных деталей. То, что в парламенте слишком много грязной политики, конечно, поражает. Особенно тогда, когда на слово поверишь, а потом окажется, что там есть такие глубинные мотивы, которые действительно хватают за сердце. Но в таких случаях я обвиняю себя. Обвиняю в том, что поверил какому-то человеку, какой-то группе депутатов, какой-то партии. Возможно, это звучит наивно и смешно, но мне не хочется быть грязным политиком. Я или говорю, что думаю, или молчу. Кривить душой не умею, поэтому мне нелегко будет в это все интегрироваться. Убежден, что иногда правду говорить очень выгодно, но и когда невыгодно, ее также нужно говорить.