Россия устала делать «цивилизованное лицо»

«Вчера Клинтон позволил себе надавить на Россию. Он, видимо, на несколько секунд забыл, что такое Россия, — заявил вчера президент России Борис Ельцин во время визита в Китай. — Россия владеет полным арсеналом ядерного оружия, но Клинтон решил поиграть мускулами. Я хочу сказать Клинтону: пусть он не забывается, в каком мире он живет. Не было и не будет, чтобы он диктовал людям, как жить, отдыхать. Многополярный мир — вот основа всему. Будет так, как мы договорились с Цзян Цзэминем. Мы будем диктовать, как жить, а не он».

Пекинское заявление президента России, без сомнения, могло бы стать фактом истории, который засвидетельствовал бы кульминацию заострения отношений между Москвой и Вашингтоном. Борис Ельцин едва ли не впервые за последние годы произнес обвинения в адрес Соединенных Штатов, выдержанные в образцовой лексике времен «холодной войны», более того — позволил себе претендовать на роль лидера, который почти единолично — ну, вместе с председателем КНР Цзян Цземинем — принимает решение в современном мире.

Однако с такими неосторожными заявлениями Борис Ельцин выступал и раньше — во время своих предыдущих заграничных путешествий. Журналисты, как правило, с нетерпением ждут каждого нового выезда российского президента, дабы сообщить о его новом ошеломившем высказывании. Во времена, когда пресс-секретарем Ельцина был Сергей Ястржембский, аккредитованная пресса привыкла к своеобразным «переводам» заявлений президента с «ельцинского» на русский язык — иногда из такого перевода исходило, что президент имел в виду обратное тому, что сказал.

Теперь в Москве тоже пытаются смягчить последствия заявления Ельцина. В выпуске новостей ОРТ это заявление только цитировали, без слов о том, что в современном мире все будут решать Россия и Китай. Однако сразу же после сообщения из Пекина было показано интервью премьера Владимира Путина: руководитель правительства решительно опровергал точку зрения, согласно которой отношения России и США значительно ухудшались, и призывал не создавать соответствующего информационного поля. И этот комментарий к заявлению Ельцина — Путин подчеркивал, что президент руководствовался только обеспокоенностью ситуацией, складывающейся в отношениях с Западом — демонстрирует, что Москва не желает обострять отношения с Вашингтоном.

Некуда правды деть, сегодня российские отношения с Западом выглядят хуже, чем когда-либо. Продолжение чеченской войны может поставить под сомнение дальнейшую экономическую помощь Москве, привести к свертыванию политического сотрудничества. Экономически именно Россия зависима от Запада, а не наоборот. И напоминания о ядерном потенциале России вряд ли изменят эту зависимость или заставят Запад открыть кошелек. Тем более, что в Вашингтоне и других западных столицах прекрасно понимают: после парламентских выборов в России, тем более — в случае неминуемого снижения цен на нефть — с Москвой можно будет говорить на языке ультиматумов. Не ядерных. Не военных, как российские генералы — с жителями Грозного. А экономических.

Это хорошо осознают в российском руководстве. Это прекрасно понимает премьер Владимир Путин, будущее которого зависит не только от чеченской кампании, но и от положения дел в экономике. Скорее всего, это осознает и недавно выписанный из больницы Ельцин. Однако кураж всегда был неотъемлемой чертой политического стиля российского лидера. И вряд ли стоит удивляться, что в Пекине этот кураж проявился в полной мере.

P.S.: Как известно, история повторяется дважды — сначала как трагедия, потом как фарс. Но, к сожалению, это мнение можно продолжить: неизвестно, когда фарс превращается в новую трагедию.