Испытание свободой

Эта выставка — не привычный для Центра обзор актуальных произведений, а ретроспектива, ведь «На грани» фокусируется на развитии современного украинского искусства с середины 1980-х до 2004 года (хотя есть работы и 2009, и 2014 годов).

Экспозицию составляют более 40 работ украинских художников, чьи художественные практики формировались во времена распада СССР и в первые годы Независимости. Есть видео, живопись, много фотографии. Список солидный: Сергей Братков, Леонид Войцехов, Олег Голосий, Юрий Лейдерман, Павел Маков, Борис Михайлов, Влада Ралко, Александр Ройтбурд, Юрий Рупин, Арсен Савадов, Георгий Сенченко, Андрей Сагайдаковский, Олег Тистол, Фонд Мазоха, Василий Цаголов, Илья Чичкан, Оксана Чепелик. Большинство из этих авторов регулярно принимали участие во всех более-менее заметных вернисажах в Украине и находились в поле зрения СМИ последнюю четверть века. Но отметить хочется лишь троих.

У Бориса Михайлова (родился в Харькове, живет преимущественно в Берлине) на выставке — его знаменитая «История болезни» (1997—1998) — цикл фотопортретов бездомных, мощная и талантливая атака на навязываемые обществом каноны красоты, на границы того, что можно и нельзя показывать на фото, усиленная умением найти в самых будничных героях и ситуациях поистине библейскую трагичность.

Голосий (родился в Днепропетровске, погиб в Киеве в 1993 году) представлен лишь одной картиной: «Мост» 1992 года — пейзаж в коричневых и светлых тонах, на котором изображен старый мост над рекой, холст, наполненный молчанием, окутанный той едва заметной дымкой, что присуща лучшим сновидениям и великой живописи.

ОЛЕГ ГОЛОСИЙ. «МОСТ». 1992 г.

Лейдерман (родился в Одессе, живет также в Берлине) — один из ведущих позднесоветских концептуалистов, соучредитель легендарной группы «Медицинская герменевтика». Добрую половину большого зала занимают его коллажные и повествовательные работы из старых советских тетрадей с простыми рисунками  и надписями наподобие «Ну что, может, пойдем к вокзалу? — Зачем, я давно уже дома», «Лунная вошь», «Я не «шлялась», а шла. Шла к простым, хорошим людям!», а также рисунки цветов на фоне запятнанных старых газет или в абсурдистском «гербарии».

Вопрос, почему эти трое, можно переформулировать: а что у нас, по большому счету, есть в этой истории, которая началась с тридцатилетней давности выхода искусства на неожиданную и не всегда приятную свободу?

Лейдерман, который с помощью банальностей — тетрадей, карандашей, чернил — создал по-обэриутски меткий памятник эпохе.

Михайлов, который верит в род человеческий, даже снимая его в наибольшем падении.

Голосий, который с каждой новой картиной все глубже погружался в собственные видения и однажды уже не вернулся.

Плюс еще несколько имен за пределами вернисажа.

Кажется, все. Пусть не обижаются другие — по-своему интересные, иногда остроумные.

Наше искусство слишком долго балансировало на грани — преимущественно на грани исчезновения.

Теперь границ нет, и все пути открыты. Свобода — самый тяжелый вызов, особенно для художников. Справились единицы, но иначе и не бывает.