Наблюдение: нет голоса без качества души — намного более масштабны сферы вокального искусства, где оно возможно ярче всего проявляется. Голос цвета, линии, ритма так же бывает хорошо слышим и даже слово побеждающим.

На премьере Национального театра им. И. Франка «Verba» (с латыни «Слово») по мотивам пьесы Леси Украинки «Лесная песня» царила особая тишина. Отблески счастья на лицах зрителей освещали моменты припоминания любимых стихов, которыми свою конструкцию драмы-феерии обогатил автор спектакля Сергей Маслобойщиков.

Кто-то считает Лесю Украинку лучшим поэтом, чем драматургом, кто-то наоборот. Клеймо «драма для чтения» с ее произведений сняла Киевская русская драма постановкой К.Хохлова «Каменный хозяин» в 1940-х и начала носить имя писательницы. Сейчас особая заинтересованность украинской драматургией прошлых времен заключается в желании понять, довести, закрепить за достойной титул «классическая».

Правда, бывает когда режиссерские концепции «класичности» доказывают не открытием вневременного общечеловеческого, а способностью произведения выстоять в поединке с интерпретатором.

«Verba» не в стороне от интересных поисков Сумского областного академического театра драмы и музыкальной комедии им. М.Щепкина, тут режиссер Сергей Павлюк исследует цену измены ради любви, жажду жизни, которая убивает. В спектакле Киевского академического театра юного зрителя на Липках «Лесная песня» (режиссер В.Гирич) души Мавки и Лукаша встают перед угрозой потерять свою самость и сгорают в камере безвыходного положения из зеркальных стен (сценограф М.Френкель).

В 1995 году я поставил в «Сузізр’ї» камерную оперу «Заколдованный круг», музыка В.Ракочи, драматург К.Демчук, которая долгое время работала в Музее Леси Украинки и была окутана мистическим флером ее жизни. Мне очень хотелось доказать, что художественное поведение, усвоение жизненных ценностей Ларисы Косач часто мистифицировались. До сих пор мы храним уменьшенную копию известной скульптуры К.Кальченко, которая появлялась на приветствие «Это ты, каменный!» Сергей Маслобойщиков, как и я в свое время, обратил внимание на интересный эпизод из послежизненной биографии Леси Украинки.

Ее муж Климент Квитка, который овдовел в 33 года, через достаточно долгое время решил снова жениться. Привел избранницу на Байковое кладбище и попросил подождать, пока он около могилы Леси Петровны поймет ее отношение к возможному браку. После очень длительного диалога уставший жених известил о Лесином благословении.

Леся Украинка автор, который с небесных высот очень ревностно следит за своими земными приходами. Как понравится ей франковское приглашение, мы узнаем из биографии проката спектакля. Мне спектакль понравился, и без напряжения пророческих способностей могу сказать, что у него будет хорошая фестивальная судьба, возможно даже успешнее прокатной на родной сцене.

Потому что в нем гармонично сосуществуют академический, музыкальный, «нобелевский» слои культуры.

Потому что мысль в нем «ковзає поверх затоплених гребенів мови».

Потому что мир образов спектакля и реальный мир побуждают работу сознания, образованности, памяти.

В работе Ж.-Л.Бюффона «Естественная история» отмечается: «Природа и человек развиваются своим путем по имманентным законам природы, а если так, то вряд ли они нуждаются в божественном вмешательстве и религиозной морали с ее понятием греха».

В произведении С.Маслобойщикова, кажется, нет никаких религиозных мотивов. Однако речь идет о грехе фундаментальном — неумении, неспособности, нежелании услышать себя, ближнего, мир Божий.

Только взаимопонимание и дружелюбное равноуважение создают гармонию человека со всем, что его окружает, потому что все имеет душу. Просто тот, кто в скале сидит, или дамбу рвет, живут с ней с тех времен еще, когда человека не было, и научились ценить ее за все.

Сергей Маслобойщиков демонстрирует тип сценографического мышления режиссера. Когда-то сценическая живопись, которая по большей части помечала место действия с придыханием атмосферы, через образное осмысление сущности явлений действительности, создания сценической среды, организацию игрового механизма спектакля доросла до проработки пластического образа спектакля, по выражению В.Березкина, прошел путь «от декорационной прозы до сценографической поэзии». Сначала в шекспировской «Буре» на этой же сцене, сейчас в «Verbі» режисер Маслобойщиков пытается убедить зрителя в большем удовольствии следить за процессом развития системы образов, образа спектакля, чем за сюжетом, тем более общеизвестным.

Актеры жертвенно идут на подчинение своего темперамента ради координации собственной эмоциональной природы с палитрой карнавала фактур, вещей, мизансцен, движений.

В этом спектакле актеров нужно слышать глазами, они будто портреты человеческих сущностей с картин Врубеля, Веласкеса, Караваджо, Рафаэля, Ван Гога, бойчуковцев, говорят Мавка (Кристина Федорак), Лукаш (Александр Бегма), Мать и Акулина (Анжелика Савченко), античными скульптурами божеств появляются Дядька Лев (Василий Баша), Лесовик (Алексей Петухов).

Нявки с брейгелевскими охапками лозы ходят по рассыпанным на земле опилкам, посыпая друг друга, как пеплом, остатками дерева после поединка с пилой. Так и хочется поджечь это напоминание о смерти.

На поворотном кругу сцены многоуровневая в глубину стена из шлифованного дерева, с множеством застывших глаз-сучков. В профиль эта конструкция кажется кучей узких коридоров, сквозь которые человеческие существа едва протискиваются, других легко передвигает сквозняк. С дверного отверстия полотно двери легко снимается и открывает путь с анфасной стены через профильных к неизвестному, но не открывает путь к Мавке, потому что лишь через это полотно — стену, осмеливается общаться с ней Лукаш.

Как в древности, расчесыванием волос усыпляют в Мавке ведьмовское. Резкими движениями головы с намоченными волосами она серебряными каплями освящает крах надежды на земную любовь. Все действия в спектакле читаются как обрядовые, в действительности магические или могущие стать магическими.

В конечном итоге, главный конфликт человека и природы, который перепевается в течение этого спектакля очерчивается в логично невероятный акт — акт опровержения разделения познания на утверждение Нет и Да — определяя Нет и Да синонимами.

Режиссер не боится зон туманности, которые и в «Буре» и в «Verbі» материализуются медитативной дымкой.

В конечном итоге, когда внутренний голос утихает перед закрепившимся в подсознательном лекалом воспринимаемой красоты, наступает тот вечно ожидаемый момент, когда Душа поет.

Следующий показ спектакля состоится 19 апреля.