Владислав Крышовский, по его собственному определению — художник-автодидакт. Родился 12.12.1986 в Корсунь-Шевченковском Черкасской области. Учился на аэрокосмическом факультете Национального авиационного университета и в Киевском институте бизнеса и технологий (специальность — психология). Занимается живописью и графикой. Живет и работает в Киеве. Активно выставляется последние 4 года, основные экспозиции — «Люди Головы Клетки», (Центр современного искусства «Белый Мир», Киев, 2017), «Бока Хуниорс» и «Trinity» (обе — Арт-пространство «Краски», Киев, 2019), «Boston Dynamics» (ЦСИ «Белый Мир», совместно с Александрой Крышовской, 2020), «Корень Квадратный» (БК «Энергия», Славутич, совместно с Александрой Крышовской, 2020) «Johnson & Johnson» (галерея «Imagine Point», Киев, совместно с Дмитрием Крышовским, 2020). Жена Александра — также художница.

Место Влада Крышовского в художественном пейзаже Киева уникально. Его стиль составляют точный и очень черный юмор, абсурдные ситуации и невменяемые герои, странные пятна, уродливые линии, нечитабельные надписи и запутанные схемы, словно перерисованные с инопланетного учебника. Эта по-детски свободная и одновременно хулиганская живопись мало кого оставляет равнодушным.

Мы разговаривали с Владом в Центре «Белый свет», где только что открылась его новая выставка с обманчивым названием «Романтическая коллекция».

ЧЕРЕПА И КАРАНДАШИ

— Как вы стали художником?

— Учился сначала на инженера, затем на психотерапевта. Когда работал в психологическом центре, познакомился с будущей женой, которая работала в другом психологическом центре. Сначала были рабочие отношения, потом начали встречаться. Через пару лет мне захотелось творить. Саша сама очень творческая, сидела вязала, я сказал: «Тоже хочу чем-то заниматься». И она мне на день рождения подарила карандаши. Это был первый знак.

— Так просто?

— Справедливости ради: мой младший брат Дмитрий — художник. Я все время был в соответствующем информационном поле. Да и сам в детстве много рисовал, лепил. Просто в какой-то момент прекратил это делать. Дмитрий наоборот: в детстве к творчеству был равнодушен, а где-то с 7 класса начал рисовать граффити. Я, наоборот, пошел в математический лицей. А с конца 2014 начал снова рисовать для себя. Дома, карандашами, акриловыми красками. Через некоторое время это увидели знакомые художники и сказали: «Этим надо заниматься системно».

— Но почему вы бросили рисовать?

— В младших классах у нас была учительница — заслуженная художница. Так мы с братом шокировали ее тем, что рисовали черепа и тому подобное. Была задача одному из нас на тему «как вы провели лето?» Я нарисовал, как мы с братом могилу копаем. Такие вот детские шутки. Я в даже в 1 классе в сочинениях писал не про ежика под деревцем, а о каком-то привидении. Под влиянием телевизора, каких-то детских страхов... Родители и учителя волновались, что ребенок такое рисует. Когда я подрос, то подумал, что, наверно, таким образом привлекаю внимание и так делать не надо. Бросил. Сейчас понимаю, что очень хорошо, что та эмоция засела и выпрыгнула через 15-20 лет. Может, я бы тогда вырисовался и все.

ПО МАТУШКЕ

— Вы совсем отошли от творчества?

— Начал писать небольшие рассказы. В 1996-97 появились кассеты Подервянского. Мне очень понравилось. В первую очередь матюки, конечно. Я так загорелся, что сам написал пьесу с матюками и записал ее на кассету, она пошла гулять по классу. Случился даже скандал, когда ее забыли в классе английского языка. Там были магнитофоны и кто-то на уроке включил мою запись. К счастью, я менял голос.

— И что с ней случилось?

— К сожалению, пропала где-то. Очень жалею. Было бы очень интересно услышать — потому что оно таки было нетривиально — не просто ругань, а сюжет и шутки. Так что креатив все время пёр. И я вообще человек веселый и с юмором.

— Вы родились в Корсунь-Шевченковском. Как он повлиял на вас?

— Да, родился там, но в 3 года переехал с родителями в Черкассы. Все мое детство мы жили на два города. В Корсунь вся родня, ехать 40-50 минут то есть на выходные, на каникулы — там. Культурный рост меня и брата происходило именно в Корсуни. Когда я его называл даже маленькая Одесса. Там свой говор, свои словечки, очень колоритные люди. Там очень хорошие пляжи, природа, там есть замок. Очень много наших друзей и их детей приезжали туда отовсюду — со всей Украины, из России, из Израиля. Это такое интернациональное курортное местечко.

ПО-ВЗРОСЛОМУ

— Вы помните момент, когда почувствовали, что вы искусством занимаетесь уже по-взрослому?

— Когда поехал впервые на пленэр с художниками — то есть без каких-либо особых намерений начал делать то, что мне нравится. Они на меня обратили внимание — думали, что я тоже профессионал, просто тихонько что-то рисую в сторонке. Начали расспрашивать, удивились, что я едва ли не впервые в жизни, например, пишу маслом. Это и тогда, и сейчас далеко от большого мастерства с точки зрения изобразительной классики, но было любопытно. Поэтому мне и сказали: «Тебе надо этим заниматься». Ощущение себя художником рождается тогда, когда сталкиваешься с внешней средой, с верным откликом. Сейчас мы живем в информационную эру и многие художники рисуют дома, но благодаря доступу к интернету могут быстро развиваться. Приходят ребята, спрашивают: «А как сделать выставку?» Я отвечаю, что надо точно понимать, кто ты и каков уровень твоего мастерства. Какую нишу ты занимаешь. Я все время задаю себе такие вопросы. Все время рефлексирую, часто недоволен собой, и вообще стиль, в котором работаю, очень отличается от классики и какого-то традиционалиста может возмущать — но это жизнь. Мы живем в эру, когда возможно все.

— Вы говорите о пленэрах, но, глядя на ваши картины, не могу вас на пленэре представить.

— На тех, где я был, современные художники работают с тем, что здесь и сейчас с ними происходит. Кто-то какую-то гору на экскурсии увидел, кто-то бутылку, кто-то воробья. То есть пленэр я воспринимаю как место, где тебя никто не трогает 2 недели и ты максимально продуктивен. Мини-изменения стиля происходили на пленэре именно тогда, когда ты утром можешь выйти, поработать, пообщаться с художниками, посмеяться — потому что пленэр очень напоминает детский лагерь. Мои самые яркие жизненные впечатления связаны с пленэрами, ты в одной колбе отгорожен от мира с очень интересными, как правило, людьми. Хороший художник — свободный и интересный человек. Когда общаешься с ним, это очень заряжает.

БРАТЬЯ

— Ваш брат тоже художник ...

— С ним у нас разница 1 год и 8 месяцев. Он формально младший. Но так сложилось, что мы всю жизнь вместе, как близнецы. Могли в детстве немного спорить, но все компании, все друзья у нас общие. Связь у нас крепкий, особенно когда мы выросли и свои семьи появились. На лицо мы непохожи, но кто нас видел и не знал, что мы братья, начинал спрашивать, не родственники ли мы. Потому что у нас одинаковая мимика, улыбка, взгляд. Мы чувствуем друг друга эмоционально. И мы еще имеем то, что называем «раскачивание лодки». Когда кто-то идею придумывает, другой к ней добавляет, и мы как на противоположных сторонах лодки качаемся. Поэтому мы взаимно приобщились к нашему формированию.

— Между братьями довольно часто бывает серьезное соперничество. У вас такого совсем нет?

— Я удивляюсь, когда узнаю, что в других семьях брат с братом могут не общаться. У нас могли быть ситуативные споры, но мне кажется, что когда мы вместе, то что-то придумать, посмеяться нам гораздо интереснее, чем спорить. А в чем соперничать? Например, когда брат уже был зрелым художником, а я только начинал и моих работ никто не видел, он меня очень поддерживал в том, что я делал, хотя я сейчас смотрю на эти работы и они мне не нравятся. Посторонний человек сказал бы: «Фигня». Он сказал: «Классно». Когда мы встречаемся на вечеринке, то уже никого не существует, кроме нас двоих. Начинаем брать на себя инициативу, все внимание. Никого больше нет. Так у нас сложилось.

— В чем вы похожи, а чем отличаетесь как художники?

— Мы не вдохновлялись друг от друга в плане эстетики. А общее — эмоция. Мы на это в первую очередь обращаем внимание. Очень важно понимать, кто ты и какой ты. Например, я человек результата. А Дмитрию нравится больше процесс, каждую деталь проработать. А меня такое бесит, я так не могу. Мне нравится заливать, царапать. Впервые я почувствовал удовольствие от рисования, когда, не зная даже точно, что делаю, последовал за своим ощущением и мне понравилось водить по бумаге, грязь разводить, вот как ребенок, сидящий в песочнице, выкапывает ямку, заливает водой, палочкой размешивает. У меня были похожие ощущения. Брат любит работать досконально, строить замок по кирпичику, а я как самосвал приезжаю, высыпаю все и делаю там пещеры.

— Опыт инженера и психолога вам пригодился?

— Я бы не пришел к искусству, если бы не было психологического образования, если бы не работал с арт-терапевтами. Отпустить себя, понять, какой ты на самом деле, освободиться. Когда человек приходит в искусство, она хочет все делать как профессиональный художник. Многим это удается. Но многие забывают о своей детскости. Вспоминая свои детские рисунки, я считаю, что эта детская линия больше продвинула меня в том, что делаю. А для некоторых детский рисунок — нечто примитивное. Когда я вижу рисунки своей племянницы или детей своих друзей, то всегда смотрю внимательно и иногда фотографирую, потому что там абсолютно непредсказуемые решения. Самый высокий кайф — это так освободить себя, чтобы быть ребенком. Но это невозможно, потому что есть огромный взрослый опыт, который формирует понимание мира и очень сжимает возможную свободу. Но важно идти рядом с тем детским и параллельно понимать искусство. Потому что есть тонкая грань между простой свободой и искусством — все время рефлексия, балансирование туда-сюда.

Инженерное образование тоже очень много дало благодаря эстетике графиков, чертежей, диаграмм. Прошлогодняя серия очень графикоподобная. Хотя, когда учился на инженера, рисовать те графики было очень сложно и неприятно. Это все под линеечку... Лучше максимально быстро сделать, пусть коряво, получить «тройку», только чтобы они от меня отстали. Но эта эстетика — стрелочка, циферки, решеточка, — очень хорошо выглядит.

ТРУД И МЕТОД

— Вы называете себя автодидактом. Что вы вкладываете в это определение?

— Определение «самоучка» слишком упрощает. Автодидакт — это тот, кто учится и саморефлексирует. Я ни одного урока ни у кого не брал, но был на мастер-классах, очень меня продвинули пленэры, где можно посмотреть, как люди работают. Многое смотрю в Сети. Эра интернета позволяет учиться и приобретать опыт. Я профессионален в том стиле, в котором работаю. Как кто-то сказал — художник труд заменяет методом. Мне кажется, я нашел свой метод, знаю, что делаю. Если в начале завершенная картина каждый раз была больше удачей, то теперь я знаю конечный результат. Но путь к нему непредсказуем. Вот я работаю с краской и растворителями, где-то полью-разолью, и неизвестно, куда потечет краска и какой даст эффект, но я знаю, что тут хочу пятно, а тут линию, а как они выйдут — не знаю. Поэтому, наверное, я профессионален в том, что все время исследую себя и материал, с которым работаю.

— Как вы понимаете, что картина готова?

— В моем стиле она может быть готова на любом этапе. У многих современных художников — тоже да. Взять любую работу из тех, что здесь висят, там поставил палочку, там убрал — и тоже может быть законченной. Больше работает эстетическое чувство. Ты сам себе мерило. Большинство работ, которые вовремя не попадают на выставку, я через пару месяцев начинаю дорабатывать. Потому что за это время нашел закорючку, которая мне нравится, и хочется ее добавить.

КОНИ РОБОТЫ ФАНТИКИ КУПАЛЬНИКИ

— Насколько мне известно, вы создаете даже не циклы картин, а целые миры. Можете об этом рассказать подробнее?

— Действительно, на нескольких предыдущих выставках я давал описание концепции. Например, была экспозиция под названием «Boston Dynamics». Основывалась она на таком сюжете: в то время как роботы из Boston Dynamics (американская компания робототехники — ДД) готовятся захватить наш мир, автор отправляется в вымышленную вселенную, где в войне с роботами победили лошади. Они стали господствующей цивилизацией. Поэтому вся выставка — о планете, где господствуют лошади, и они себе на свободе бегают и соревнуются. И, кстати, они вписаны в график, словно ракеты на инженерных чертежах — со стрелочками и числами.

 — Глядя на ваши полотна, я ловлю себя на мысли, что вдохновляетеь вы не только чертежами, но и кино и даже телевидением.

— На меня большое влияние оказали компьютерные игры, в частности, GTA (Grand Theft Auto — культовый квест, события происходят в вымышленном штате Сан-Андреас — ДД). Это, кстати, самая успешная финансовая франшиза за все время, потому что она продавалась сразу со всякими сувенирами — на 5 или 6 млрд долларов. Там очень много ярких машинок, ты можешь делать все что хочешь, там есть главные герои, девушки в купальниках ходят по локациям. А еще хороший материал — детские наклейки, раскраски, фантики с очень маскулинными киногероями на них. Все то, чем вдохновлялись дети еще в моем детстве.

— Источники детские, но с персонажами ваших картин происходият не очень детские вещи. Стреляют, горят, попадают в пасть к крокодилу. Народ не возмущается?

— Спрашивают у меня иногда: «Почему ты такой злой?» Но я не рисую плохих людей, а плохо рисую, а это разные вещи!

— Еще один интересный мотив ваших работ — надписи. Это чисто изобразительный элемент там есть какое-то информационную нагрузку?

— Большая их часть — это псевдотекст и ряды абстрактных слов. Я могу слушать песню, услышать в ней слово и вставить его, в интернете встретить. Меня даже раздражает, когда кто-то пишет текст на картине, чтобы его все поняли, чтобы передать какой-то посыл. У меня текст или дизайнерский прием, или закорючки, или послание к себе будущего — увижу и вспомню ту эмоцию.

А если уж говорить о текстах, то очень много картин являются иллюстрациями к моим рассказов. На первой выставке рассказы были даже распечатаны. Делал карты — на одной стороне картина, на втором — рассказ. Но пока моя энергия направлена ??больше на картины. А если бы бы запретили рисовать — так писал бы рассказы.

— Что вас радует как художника?

— Эмоция и непредсказуемость простых решений. Я восхищаюсь людьми, которые обладают супермастерством, которые умеют что-то сделать очень качественно, разнообразно, идти своим путем. Но одновременно это как в музыке. В классике все выверено по нотам, и тут же какой-то чувак поет примитивную песню под караоке, и она мгновенно набирает миллионы просмотров. Потому что в ней есть что-то такое, что цепляет. Я, пожалуй, к такой эстетике тяготею. Такая дурня и так просто. Если бы это не я написал, то это бы мне понравилось. Это тоже такой критерий завершенности работы.

БАРАХОЛКИ И НЕПРАВИЛЬНО

— Есть ли у вас увлечения вне искусства?

— В последнее время начал коллекционировать разные вещи, ходить на барахолки. Никогда раньше не увлекался таким. А сейчас черпаю вдохновение от конкретных предметов. Какие складные ножички, часы с калькулятором, фигурки котов. Остальные связаны с искусством. Одно из главных источников вдохновения — музыка. Иногда мне даже снится, что я сочиняю музыку. Было бы больше времени ...

— А какой жанр вам больше нравится?

— Абстрактная экспериментальная электроника — хотелось бы в этом разобраться и поиграть.

Был у друга в домашней студии. Начал ему говорить: «а давай так и так». Он говорит: «Да это же неправильно». — «Да в этом весь кайф». На следующий день он мне позвонил: «Ты прав, так как неправильно — это интереснее». Когда я работаю, должна играть музыка. Она разная, менялась со временем. Рок, рэп, сейчас вообще абсолютно разные стили. Скачиваю с Soundcloud песни, большинство которых никому не известны. Люблю что-то необычное, простое, экспериментальное. И возможно таким же способом на своих полотнах так и выкладываюсь.

Мы взяли интервью у Валентины С. Она поведала нам интересную историю.

У Вали дома есть живой кот. Однажды он сидел у неё на коленях, и она говорила ему, какой он красивый, хороший и нежнейший. Кот резко соскочил с колен хозяйки и побежал к зеркалу в коридоре, чтобы проверить услышанное. Он начал крутиться возле зеркала и рассматривать себя, и при этом Валентине было слышно его громкое урчание. Видимо, cat обладал способностью к распознаванию себя в зеркале — как известно, это основной индикатор самосознания у животных — и он заглянул к себе под хвост.

Так продолжалось несколько дней. Однажды, вернувшись с работы, хозяйка обнаружила, что кот сидит в её трусиках перед зеркалом и урчит. Он стал вести себя странно. В доме начала пропадать мелочь и кот больше не подходил к Валентине С. Также она стала находить использованные трамвайные билеты, разбросанные в ванной и в шкафу. А еще кот уже неделю не ходил в лоток. Хозяйка решила выяснить, куда он ходит. Заглянула под кровать кота... и увидела лоток, в котором вместо наполнителя была пропавшая мелочь. У кота раньше не было кровати. Валентина закатила скандал, но кот закрылся в комнате, громко слушал музыку и не выходил. Женщина проплакала всю ночь.

Следующим вероломным шагом кота было то, что он привел домой женщину. Он познакомился с ней в трамвае, они вместе ели рыбу. После этого случая Валентина домой не возвращается и живёт у знакомых.