По тротуару ездит разминовочная машина, на газонах саперы показывают, как обезвредили боеприпасы, а между палаток с макетами снарядов похаживают люди в военной форме — так киевский парк имени Тараса Шевченко выглядел 4 апреля. Но все спокойно, так отмечали Международный день просветительства по минной опасности. Мероприятие было организовано Представительством ООН в Украине.

В Киеве регулярно «минируют» станции метро, и такие шутки абсолютно не смешные, в частности потому, что Украина относится к наиболее пострадавшим от мин и взрывоопасных предметов регионов мира. У релизе Офиса ООН по координации гуманитарных вопросов речь идет о том, что три года подряд в Украине регистрировались наибольшее в мире количество инцидентов с противотранспортными минами. Страна занимает третье место в мире после Афганистана и Сирии по общему количеству пострадавших от мин и взрывоопасных предметов.

Наземные мины продолжают использовать в войне, которая все еще продолажается на востоке Украины. По данным, обнародованным в упомянутом релизе, с 2014 года из-за наземных мин и других взрывоопасных остатков войны пострадали более 1 000 человек. В 2018 году 43% жертв среди мирного населения были вызваны случаями, связанными с минами и взрывоопасными остатками войны. Также инциденты, связанные с минами, были основной причиной жертв среди детей в 2018 году.

В Украине решениям проблемы занимаются многие ведомства: Министерство обороны, Министерство по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц, ГСЧС, Государственная специальная служба транспорта и тому подобное, им помогают международные партнеры, например, британская организация HALO Trust и Danish Demining Group.

ОБЕЗВРЕЖЕННЫХ ТЕРРИТОРИЙ — 32 ТЫСЯЧИ ГЕКТАРОВ

Заместитель министра обороны Украины по вопросам европейской интеграции Анатолий ПЕТРЕНКО говорит о 16 000 квадратных километрах украинских территорий в Луганской и Донецкой областях, которые теперь оцениваются как загрязненные минами разных типов и создают серьезную опасность для гражданского населения. Кроме того, это «минус» украинской экономике, ведь мы не можем использовать эти земли и инфраструктурные объекты, которые там расположены.

По словам Петренко, противоминная деятельность является одним из ключевых направлений Министерства обороны, в это инвестируются серьезные ресурсы. «В первую очередь, чтобы это было институализовано, чтобы у нас были разработаны соответствующие стандарты и документы, которые направляют эту деятельность, чтобы у нас были высокоэффективные структуры для выполнения задач по противоминной деятельности», — акцентирует заместитель министра обороны.

В течение последних пяти лет 32 000 гектаров территории Украины обезвредили от опасных взрывных предметов. Анатолий Петренко отмечает, что на сегодняшний день 700 специалистов выполняют задачи по разминированию на востоке Украины, это военнослужащие Вооруженных Сил Украины, представители ГСЧС, специалисты Государственной специальной службы транспорта, партнеры из неправительственных организаций.

ВИДЕНЬЕ ГОСУДАРСТВА

«Готовясь к речи, вспомнил период, когда работал главой Луганской военно-гражданской администрации, это 2015—2016 годы. Только за период моей каденции на Луганщине произошло шесть случаев подрыва гражданского населения, в основном во время проведения сельскохозяйственных работ. Слава Богу, ни одного летального случая в то время не было. Но через месяц после того, как я вернулся в Киев, две женщины преклонного возраста у Станицы Луганской, ожидая на остановке автобус, чтобы доехать в Северодонецк, по нужде отошли на десять метров в лесополосу, и обе погибли», — вспоминает Георгий ТУКА, заместитель министра по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц.

МинВОТ является единственным государственным органом центральной власти, который по положению должен обеспечивать разработку и реализацию государственной политики в противоминной деятельности. Георгий Тука перечислил принципы, на которых будет строиться работа государства в этой сфере. Во-первых, прозрачность процесса. «Под контролем государственных органов и общественности весь процесс — от принятия закона до непосредственной передачи очищенных территорий гражданскому населению — должен быть прозрачным, выписанным таким образом, чтобы сделать невозможным вмешательство какого-либо должностного лица и минимизировать риски украинской коррупции», — акцентировал Тука.

Также важная подготовка специалистов, которые должны заниматься такой деятельностью, нужно четко прописать условия их сертификации. Как заверил Георгий Тука, все соответствующие решения подготовлены, в МинВОТ ждут окончательного решения правительства.

ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ ПРЫЖОК

По оценкам специалистов, которые озвучил Георгий Тука, после событий на востоке Украины разминировать территории придется по меньшей мере десять лет. В МинВОТ среди прочего используют опыт Хорватии.

Мильенко ВАХТАРИЧ, технический советник по вопросам противоминной деятельности, представляющий ОБСЕ, соглашается, что ситуация в Хорватии 25 лет назад и нынешняя в Украине имеют много похожего. «Разница в том, что в Украине продолжается конфликт и невозможно провести все мероприятия, которые мы проводили в Хорватии. В Хорватии война закончилась, и мы начали очищать территории. В Украине мы пытаемся делать так много, как можем: просвещение, маркировка опасных участков, очистка, где это возможно», — добавляет Вахтарич.

ОБСЕ воплощает в Украине проект по гуманитарному разминированию Building Ukrainian Humanitarian Mine Action Capacity, сам Мильенко Вахтарич много лет работал заместителем директора CROMAC, хорватского центра по противоминной деятельности.

Между прочим, Георгий Тука отмечал: «Несмотря на то, что прошло 25 лет после того, как в Республике Хорватия установился мир, там до сих пор остаются участки в труднодоступной местности, содержащие угрозы минной опасности».

Почему этот процесс столь длительный? «Некоторые говорят, что один год войны означает десять лет очистки, разминирования. Это не как в математике, это нельзя так просчитать. Но когда военные закладывают мины, иногда не хватает профессионалов, они не ведут записи, что должен быть обязательным. Поэтому, бывает, подразделение закладывает мины, покидает место, и никто не знает, где эти мины находятся, — констатирует Мильенко Вахтарич. — Цель гуманітарного разминирования — очистить каждый квадратный метр, чтобы территория стала безопасной для граждан, там живущих Это отличается от военного разминирования, когда нужно лишь очистить дорогу из точки «А» в точку «Б». Поэтому это продвигается так медленно».

Немного успокаивает то, что развивается не только изготовление вооружения, но и способы защиты от него.

«Когда мы начинали в Хорватии, в Боснии и Герцеговине, в Афганистане, а первая программа была в Камбодже — у нас было что-то наподобие этого, это из Афганистана, изготовлено в 1968 году, — Мильенко Вахтарич показывает примитивный металлоискатель, чем-то похожий на большую кочергу. — А это — новый немецкий металодетектор 2018 года, видите разницу? Новый прибор более чувствителен, вы можете находить взрывоопасные предметы значительно быстрее, поэтому все изменяется и тоже продвигается быстрее. С новым прибором вы услышите, когда он что-то «увидит», на экране отражается информация относительно находки, также вы чувствуете вибрацию. У старого прибора — только наушники, и ты идешь. Также когда мы начинали, не было никаких машин разминирования, а теперь их много. Раньше было буквально несколько экспертов в этой сфере, а теперь существует целая индустрия, чтобы тренировать и обучать людей».

ДЕЛА ПОДВОДНЫЕ

На одном из стендов можно примерять огромный металлический шлем, это часть «обмундирования» специалиста по подводному разминированию. Егор, командир водолазного отделения, объясняет, что в его подразделении такое снаряжение, как правило, используют для учебы.

«Этот костюм полностью состоит из немагнитных материалов. Поэтому, если будут какие-то магнитные мины, он на них не среагирует. Преимущество именно этого костюма -телефонная связь, водолаз слышит руководителя и наоборот, также идет непрерывная подача воздуха с поверхности, через шланг, поэтому работа не ограничена во времени, — Егор рассказывает о костюме с массивным шлемом. — А в работе мы обычно используем легкий вид снаряжения — в разы легче, чем этот. Он более удобный, быстрее разворачивается. Но ты ограничен запасом воздуха, не всегда есть телефонная связь, потому что используется более дорогой его вариант».

На территории Донецкой и Луганской областей работы по подводному разминированию в основном проводятся после подрыва мостов: перед их восстановлениея нужно обследовать подводную акваторию вокруг. Подразделение Егора работало на многих участках, в частности в Славянске, Сиверске, Попасной.

«Подводное минирование, по сути, такое, как и на суше, только есть трудности в самой специфике работы под водой. У нас используется только электрический метод подрыва, нельзя до конца определить состояние боеприпаса, есть свои меры безопасности», — говорит командир водолазного отделения.

Если ситуация позволяет, снаряд подрывается на месте, его не вытягивают из воды. Если так сделать нельзя, потому что, например, рядом населенный пункт или какое-то техническое сооружение, его достают.

ВОПРОСЫ ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ

25 января этого года вступил в силу закон «О противоминной деятельности в Украине». Проект документа обсуждался с экспертами, в частности с международными партнерами. Но уже вскоре оказалось, что закон нужно усовершенствовать.

Анна РУБАН, работающая в проекте ОБСЕ Building Ukrainian Humanitarian Mine Action Capacity, объясняет: «Закон довольно общий, что неплохо, позволяет работать. Но есть определенные неточности, как, например, со статьей 8. Это касается вопроса прямого финансирования разных институций, которые в Украине занимаются вопросами разминирования, или международных организаций, которые работают в Украине и этим занимаются. В законе прописано, что должен быть создан отдельный фонд, через который будет идти все донорское финансирование, и этот фонд будет решать, куда его распределить. Это вместо того, чтобы донор напрямую мог финансировать, например, Государственную специальную службу транспорта, ГСЧС, Минобороны и тому подобное. Доноры видят в этом усложнение их работы».

22 марта первый вице-спикер Верховной Рады Ирина ГЕРАЩЕНКО писала в «Фейсбуке», что вместе с коллегами зарегистрировала законопроект №10180 о внесении изменений в Закон Украины «О противоминной деятельности в Украине», которы как раз должен усовершенствовать механизмы привлечения финансов в эту сферу. Сейчас документ прорабатывается в профильном комитете по вопросам нацбезопасности и обороны.

***

Кроме современных снарядов на Донбассе, украинские специалисты обезвредили те, что остались со времен Второй и даже Первой мировой войны, — начальник группы пиротехнических работ Мобильного спасательного центра ГСЧС майор Андрей СТРЕЛЬЧУК рассказывает, что такие находят в Киеве и Киевской области. Спрашиваю о разнице между минированием с прошлого века и сейчас. «Разница только в видах мин, — отвечает Андрей Стрельчук. — Что касается артиллерийских снарядов и минометных мин — в принципе ничего не изменилось с тех времен, а противопехотные и противотанковые мины стали более современными и опасными». Наверное, наихудший вариант послания в будущее.