Антинаучный подход к «высоколобым»

Национальная академия наук находится в нервном напряжении. Вице-премьер министр по гуманитарным вопросам Николай Томенко в одном из интервью бросил идею: «Большинство академических институтов должны работать в системе университетов, чтобы их работа имела конкретный результат, а не была проеданием денег. Что же касается ученых степеней, то моя позиция категорична: даже физически нельзя совмещать высокий государственный пост с написанием кандидатской, докторской диссертаций. На недавней встрече с председателем Высшей аттестационной комиссии я поставил задачу разделить бизнес, власть и научное продвижение. Мы должны искоренить коррупцию в ВАК и вскоре найдем форму переаттестации наших ученых. Думаю, для многих бывших и нынешних чиновников это будет хорошим поводом хотя бы узнать темы «своих» научных работ».

Да, страна бедная и не выделяет должного финансирования академической науке. В бюджете-2005 на Академию наук предусмотрено 938 миллионов гривен. По информации пресс-службы Министерства образования и науки, новое правительство увеличивать эту сумму не собирается. Ученые годами регулярно пикетируют Кабинет Министров с требованиями увеличить финансирование. Застаревшей и серьезной проблемой остается утечка мозгов — из Украины выехали более 5600 ученых, среди них более 500 профессоров и преподавателей вузов. Слова Н. Томенко задели ученых за живое. Они с уже давно забытой живостью принялись за обсуждение сложившейся в науке ситуации и путей ее разрешения. Чего только не приходилось слышать из их уст в последние дни — и что наука при смерти, и что она уже давно умерла, оставив по себе лишь громоздкий монумент под названием НАН.

Вице-президент НАНУ Антон НАУМОВЕЦ сказал «Дню» по поводу вспыхнувшей дискуссии следующее: «Хотелось бы, чтобы советы давались на основе глубокого анализа. Чтобы люди побывали у нас, особенно новые люди. Тогда разговор был бы более квалифицированный. Мы можем доказать, что не зря едим хлеб. Эти обвинения несправедливы, мы существуем на голодном пайке. Всем известно, что вместо положенных 1,7% ВВП мы получаем менее 0,5. Мы способны дать весомый вклад в развитие нашей страны, но при создании соответствующих условий». Как признал А.Наумовец, слова Н.Томенко вызвали у работников Академии наук чувство обиды и возмущение несправедливостью. Предложение подчинить академическую науку университетам академик считает неконструктивным: «Я согласен, что связь между наукой и образованием нужно развивать. Но есть такое явление, как междисциплинарные связи и междисциплинарные исследования. Они очень важны. Только Академия наук, как целостный организм, в состоянии устанавливать эти связи. Без нее ученые из разных отраслей говорили бы на разных языках». Высказать свое мнение «День» предложил и другим ученым.

Владимир КУЗНЕЦОВ, доктор философских наук:

— Прежде чем что-либо менять, нужно выяснить, что мы имеем: провести инвентаризацию достижений украинской фундаментальной науки. И тогда, основываясь на результатах, выбрать направление реформирования. Следом необходимо определить критерии реформирования. Несомненно, судить ученых нужно не по должностям и званиям, а по вкладу в науку.

Кроме того, власти следует определиться, нужна ли ей эта наука вообще. Советской власти она, скажем, была абсолютно не нужна, не нужна была при предыдущем президенте и, скорее всего, не нужна и сейчас. Цель фундаментальной науки — получение новых знаний о человеке, природе. Разве это нужно чиновникам? Наше государство не делает ничего для создания условий для получения новых знаний. Можно смеха ради посмотреть любой отчет любого научного института. Мы не найдем в нем конкретных результатов деятельности и новых знаний. Мы найдем в нем только список работ и выступлений работников этого института. Поэтому, если государство все же решит, что ему наука нужна, в первую очередь оно должно создать условия для получения нового знания, и ликвидировать условия для занятий ерундо й.

Как это сделать? Сегодня в системе науки работает порядка 30—50 тыс. человек — смотря кого считать. Нужно выяснить, есть ли среди них такие, которые реально работают на высоком уровне. То есть печатаются ли они за рубежом, приглашаются ли они на международные конференции. Ведь это очень показательно — когда разработками человека в какой-то конкретной отрасли интересуются ученые из других стран. Словом, нужно найти людей, которые работают и именно под них перестроить всю систему науки. А потом с этих людей можно спросить — выполнили ли они свои функции, оправдали ли они оказанное им доверие. Словом, реформировать науку можно. Но делать это следует вдумчиво.

Владимир ШКОДА , доктор философских наук:

— Переаттестацию провести, конечно, следовало бы. Скажем, в СССР работало 25% ученых от их общего количества в мире, то есть, каждый четвертый ученый мира работал в СССР. 80% советских ученых работали на военно-промышленный комплекс. Надобность в военных заказах отпала, а ученые остались. Кроме того, наука стареет — молодежь в нее не идет. Зато ринулись разнообразные околонаучные деятели предпенсионного возраста, просто потому, что научная пенсия значительно больше обычной — 1,5 — 2 тысячи гривен. Таким образом они пытаются обеспечить себе старость. Однако при всей необходимости, аттестацию провести будет очень сложно. Поскольку опять же переаттестуются те, кто пронырливее, кто ближе к начальству. А молодые талантливые ученые будут изгнаны — нужно же кого-то изгнать.

Может показаться, что ликвидация НАН — слишком радикальное решение. Академия наук — как роддом. Его можно ремонтировать. Но через определенное количество лет мелкие детали и частичная профилактика уже не срабатывают. Тогда этот роддом нужно либо сжечь, либо просто отдать помещение под гараж — младенцев там держать уже нельзя. В общем, в данном случае нужно решить вопрос окончательно. Закрыть НАН — единственный возможный выход. Для страны это будет дешевле, чем частичное «залечивание ранок». Как роддом — сжечь, и все бактерии, которые в нем есть, умрут. Наука, несомненно, вещь очень нужная. И нужно помнить о том, что мы — бедная страна, а не гнаться за научной славой Советского Союза. Бедная страна не может позволить себе фундаментальные исследования. Эти исследования проводятся для поддержания имиджа страны, для репутации. А нам нужно думать не об имидже, а о каждой копейке. Бюджет Гарвардского университета составляет 18 миллиардов долларов в год. Они могут позволить себе открытия. Конечно, наука должна быть — ее нужно держать. Но для конкретных инноваций, а не удовлетворения любопытства.

Евгений ГОЛОВАХА , доктор философских наук, главный научный сотрудник Института социологии:

— Томенко считает, что от академических институтов при их нынешнем состоянии ожидать гениальных вещей не приходится. Поэтому лучше идти по европейскому пути — подвести академические институты под базы для университетов. На самом же деле, ожидать гениальных вещей от академических институтов было бы вообще странно. Гениальные вещи рождаются в головах гениальных ученых, а не в институтах. Даже ожидать гениальных вещей от ведомства по решению гуманитарных вопросов в нашем обществе было бы крайне наивно. Но вопрос в другом — ученые здесь занимаются не тем, что производят гениальные открытия, а весьма разносторонней деятельностью, связанной с развитием технического прогресса, введением в обществе тех норм и правил жизни, которые основаны на современной мировой науке. Так вот с этой точки зрения говорить о реформировании нашей науки нужно. И этот вопрос действительно очень серьезный. Только не надо сразу говорить о европейском пути, потому что европейские пути очень различны. Страны, которые значительно опережают нас на этом европейском пути от социалистической системы — Венгрия, Чехия, Польша, не отказались от академии наук и не сделали ее некой базой для университетов. Отказались от АН в Грузии — такой опыт известен. Эта страна находится в общем-то на передовых рубежах развития науки. Но дело в том, что грузинская академия наук была совсем не тем, чем является украинская. Конечно, сейчас говорить о том, что наша наука может сделать столько же, сколько наука передовых европейских стран или Соединенных Штатов, было бы наивно. Но ведь наука не исполняет только одну функцию свершения научных открытий. Это непонимание может завести наше общество в тупик. Наука выполняет массу других функций, среди которых важнейшей является экспертная функция. К примеру, оценивание деятельности как раз государственных органов на предмет соответствия их современной науке, трансформация современного мирового научного знания в нашу реальную действительность, подготовка научных кадров. Вот эти функции конечно же надо не только не связывать с ликвидацией Академии наук, а наоборот возлагать на НАН. И в этом контексте, конечно, НАН должна проходить путь реформ. Что касается задач, которые в связи с этим стоят перед правительством, то, конечно, не высказывания «на ходу» должны стать критерием реформирования, а серьезно разрабатываемая программа. Вот когда такая программа с привлечением наиболее научно активных и квалифицированных экспертов из НАН будет разработана, тогда мы сможем говорить о том, нужна или не нужна нам Академия наук в том виде, в котором она существует, и сколько времени необходимо, чтобы без потерь для общества трансформировать ее в русле современных научных тенденций. Но для того, чтобы эту программу создать, нужна специальная комиссия, в которой не чиновники должны стать определяющей силой, а сами ученые. Поэтому первым шагом реформирования нашей академии я считаю необходимость создания такой комиссии, причем, с широким общественным обсуждением. У меня есть достаточно интересные данные опроса, который мы проводили в 2002 году. Вопрос звучал так: если бы вы искали ответ на вопрос о наилучшем пути развития Украины, то мнению каких категорий людей вы доверяли? Так вот на первом месте, по общественному мнению, находятся именно ученые — это 27, 6%, на втором месте по уровню доверия находятся журналисты — 23,4%, на третьем месте — соседи, друзья и родственники, и только на четвертом месте политические руководители.

Назрела и проблема аттестации научных кадров. Об этом сейчас много говорят и говорят правильно. И эту аттестацию научных кадров нужно проводить с учетом тех критериев, которые выработаны мировой наукой. Это и публикация в научно признанных международных изданиях, это и участие в крупных научных, желательно международных, проектах, это и способность работать с современной литературой, которая в большинстве своем выходит на английском и других международных языках, это компьютерная грамотность не только на уровне механического воспроизводства текста и распечатка его на принтере, а на уровне владения современными программами обработки данных на компьютере, и так далее. Если аттестация будет осуществляться с учетом этих данных, то можно будет определить объективный вклад наших ученых в мировую науку. А некоторые наши ученые считают себя выдающими потому, что о них есть тысячи упоминаний в интернете. Это наивно. Достаточно сказать какую-нибудь ставшую общеизвестной глупость, и ссылок на тебя в интернете будет многие тысячи. Это не критерий отбора. Конечно, кроме критериев мировых нужно вводить и собственные критерии, которые соотносятся с реалиями, в которых мы живем. Здесь очень важно было бы вырабатывать эти критерии с учетом накопившихся знаний в области гуманитарных, общественных наук.

Но и это еще не все. Конечно же, стоит вопрос о подготовке молодых ученых. Все понимают, что сейчас Академия стареет. Конечно, убрать всех проработавших в Академии десятилетия и поставить на их место молодежь — путь разрушений системы воспроизводства научных кадров. Нужно прежде всего создать условия для того, чтобы молодые люди шли в Академию наук, расширить аспирантуру. Создать при академических институтах специальные учебные структуры, которые занимались бы подготовкой студентов именно для научной работы. Создать магистерские школы, школы переподготовки, на базе академических институтов можно было бы создать и систему переквалификации преподавателей, которые еще по очень многим направлениям, конечно же, не соответствуют требованиям современной мировой науки — такова у нас была система подготовки кадров в прошлом. Вот это направление мне представляется крайне важным. Тогда бы мы смогли не покорно смотреть, как наиболее способные молодые ученые и студенты будут выезжать за границу и работать на благо науки других стран... Виктория ГЕРАСИМЧУК, «День»