Бедная Миша, или Конец каннибализма

В конце концов все выяснилось. Теперь всем доподлинно известно, откуда он взялся, какого рода-племени и кого первым... э-э-э... потребил. Вообще тема людоедства всегда интересовала кинематограф, но это был, так сказать, стыдливый интерес: снимались большей частью недорогие страшилки, фильмы категории «Б» о грубых дикарях и зомби с выпученными глазами. Золотая же эпоха каннибализма настала во времена великого освобождения народов — на рубеже 1980— 90-х годов, хотя серьезные попытки предпринимались и ранее. Например, в «Уик-энде» Жан-Люка Годара (1967) и в «Свинарнике» Пьера-Паоло Пазолини (1969) Тем не менее и тут, и там людоедство служило скорее элементом радикальной авторской эстетики, неким аргументом в идейной системе обоих режиссеров, к тому времени четко ультралевых убеждений.

А первый настоящий прорыв состоялся в 1987 году — в «Сердце ангела» Алана Паркера. Помните, там Микки Рурк лакомился сердцем однополчанина? Для советских зрителей это был едва ли не первый высококачественный триллер на широком экране. Настоящий же апофеоз грянул чуть позже. Сложилось такое впечатление, что тема поедания человека человеком стала чрезвычайно актуальной и объединила абсолютно разных режиссеров на разных континентах. За какие-то неполные три года в мировом прокате прогремели «Повар, вор, его жена и ее любовник» британского эстета Питера Гринувея (1989), «Деликатесы» (1991) французских сюрреалистов Марка Каро и Жана-Пьера Жене и, конечно, «Молчание ягнят» Джонатана Демми (1991). Действительно, очень непохожие режиссеры — и словно сговорились. У Гринувея вор, проливая горькие слезы, давился вырезкой из жениного любовника. У Каро и Жене проголодавшуюся коммуну подкармливал суровый мясник. Ну а о «Молчании ягнят» и так все знают, равно как и про пять его «Оскаров»: тема удостоилась полной официализации. Любопытная деталь: идея «Деликатесов» пришла в голову Жану-Пьеру Жене во время путешествия по Америке. В тамошних гостиницах пища была настолько плоха, что, по его собственному признанию, «напоминала по вкусу настоящую человечину». Вот после того и пришла идея фильма.

Очевидно, возведение Ганнибала Лектора на академический трон является вершиной киношного каннибализма. Стало понятно, что без аппетита к ближнему хороший фильм не сделаешь. Позднее снимали много чего, в том числе и продолжение «Ягнят», но с каждой новой картиной все более ощущались профанация и упадок. Наконец, в этом году вышел «Ганнибал: восхождение» о детстве, отрочестве и юношестве ненасытного профессора. Там уже столько всего — разве что нет летающих тарелок с жарким. И Вторая мировая, и Литва, и «Т-34», и «Мессершмитты», и страшные нацисты, и еще более страшные полицаи, и роковая японская красавица, и неуклюжая сталинская госбезопасность, и фехтование на самурайских мечах... А главная причина трансформации маленького Лектора — гибель его младшей сестры. Съеденной, конечно, полицаями. Сестрино имя — Миша. Такое простое, типично литовское женское имя.

Иногда смешно. Чаще — скучно. Наверное, наелись вволю. Но ведь и дальше будут снимать, даже будут смотреть, а у нас еще и будут запрещать то, что сняли у них, и поэтому еще больше будут смотреть. И нет от этого спасения. Разве что, по случаю, эпиграмма Пушкина:

«Вы любите ли сыр?» — спросили раз ханжу.

«Люблю, — он отвечал. — Я вкус в нем нахожу».