Что такое «синдром провинциальности»?

«Провинция» — понятие не географическое. Можно всю жизнь прожить в столице, оставаясь провинциалом — человеком, мир которого ограничивается стенами собственного жилища. А можно, учась или работая в небольшом городке, быть достойным продолжателем глубинных народных традиций и в то же время — равноправным членом современного информационного общества. Художником, произведениями которого увлекаются далеко за пределами Украины. Или генератором идей, которые содействуют прогрессу нашего государства, признанию его международным сообществом. И сегодня среди представителей украинской элиты — писателей, музыкантов, художников, общественных деятелей — немало людей, которые родились и выросли не в Киеве. Так что же такое так называемый синдром провинциальности, и каковы его признаки?

Александр ГУБЕНКО, главный редактор журнала «Практическая психология и социальная работа»:

— Если говорить вообще, то симптомы синдрома провинциальности присущи сегодня большинству украинцев. Это — подражательная психология, комплекс неполноценности и неуверенность в себе. Подражательная психология проявляется в дефиците оригинальности, в копировании соседей во всех сферах жизни. Такое поведение характерно как для элиты (политической, бизнесовой, руководящей), так и для рядовых граждан. Оно во многом связано с социально-историческими факторами. Веками Украина не была самостоятельной, а только — частью Великой Империи. Это накладывало отпечаток на наших руководителей, которые привыкли быть только исполнителями, а поэтому не приобретали привычек самостоятельно принимать ответственные решения.

Комплекс неполноценности проявляется в привычке во всем критиковать самих себя и считать себя глупыми неудачниками. Одна из причин, вызвавшая у нас этот комплекс, заключается в том, что мы формировались в условиях отчуждения от собственности. То, что личность не была хозяином своей жизни, своих мыслей, своего имущества, привело к тому, что неуверенность в себе стала неотъемлемой чертой национального характера.

Если же говорить о психологии провинциала в нашем понимании, (т.е. человека, который родился на периферии) то здесь необходимо подчеркнуть один существенный момент. Так называемые провинциалы, как правило, являются поставщиками элиты. Возьмем кого-либо из украинских руководителей, писателей, философов. Большинство из них — выходцы из провинции. Жизнь на периферии стимулирует большую социальную активность, попытку самоутвердиться, завоевать путевку в большую жизнь, поэтому провинциалы являются источником обновления и формирования национальной, культурной, социальной, политической, бизнесовой элиты. К тому же признаком провинциалов является их высокая нравственность. Они формируются в условиях небольшой социальной группы, под постоянным присмотром которой человек пытается позиционировать себя только с самой лучшей стороны.

Владимир ВОЙТЕНКО, доктор медицинских наук, профессор:

— У синдрома провинциальности есть внутренние и внешние компоненты. Если говорить о внутреннем компоненте, то это нежелание, неспособность, неумение человека заниматься чем-либо, кроме своих собственных интересов или интересов своей небольшой компании. Конечно же, такое поведение можно наблюдать и в тех местах, которые мы привыкли называть провинциальными, и в столице. Никто никогда не сделает человека провинциалом, если он может, во всяком случае, включить приемник, купить газету, взять книгу или вспомнить то, что когда-то читал. Хотя нельзя возлагать слишком большие надежды на внутренний мир человека, потому что в значительной степени его формирует окружение. Например, я родился и вырос в селе. По молодости иногда ощущал себя провинциалом в Киеве, потому что в студенческие годы был не так одет. Но это быстро прошло. В конечном счете, провинциальность является в значительной степени субъективным выбором человека, но такого человека, который знает, что такое выбор между общечеловеческими интересами и провинциальностью.

Инна БОГОСЛОВСКАЯ, президент фонда «Віче»:

— Провинциальность состоит из позитивных и негативных моментов. Позитивным для Украины является, во-первых, то, что на периферии рождаются совсем другие люди. Они — свежая кровь страны, подающая огромные надежды, они — лидеры. Сюда можно отнести юристов, врачей, ученых, политиков и тому подобное. У них есть душа, большие идеалы, которых достигают любой ценой, и — что самое главное — у них нет цинизма. Во-вторых, в отличие от столичных жителей, провинциалы очень хорошо знают реальную жизнь и реальные проблемы. Единственное — у них нет возможности много читать качественной прессы. И высокоинтеллектуальным книгам в провинции уделяют мало внимания. Таким образом теряются навыки чтения. Люди находятся в эдакой капсуле — они знают и живут только тем, что находится рядом с ними. Поэтому провинциалы, как правило, не очень осведомлены в событиях, происходящих в мире.

Валерий ЧЕРЕП, глава Госкомитета по вопросам строительства и архитектуры:

— Вообще слова «провинциальность» и «провинция» бытуют в народе уже сотни лет. Когда-то это было так: Санкт-Петербург и Москва — это столицы, все прочее — провинция. Поэтому в свое время слово «провинция» действительно имело свой смысл, поскольку разница между областью и центром была огромной. Хотя история говорит о том, что люди, жившие в сельской местности, всегда были работящие, воспитанные, дисциплинированные. И самородки выбивались. Стоит только вспомнить Тараса Шевченко.

Я также родился в селе. Думал ли когда-то, что буду министром, народным депутатом и буду жить в столице? Конечно же, нет. Я просто работал, учился и стремился занять в этой жизни активную позицию. Чувствую ли я себя сейчас провинциалом? Однозначно нет. Честно говоря, я это слово не люблю. Вообще разграничивать людей на высшую и низшую расу, вешать им ярлыки — неблагородно и неэтично. В провинции есть великие люди, одаренные природой, а в городах встречаются такие, которые не смогли ничего достичь.

Георгий МОКРИЦКИЙ, директор краеведческого издательства «Волинь», заместитель президента Житомирского научно-краеведческого Общества исследователей Волыни, коренной житомирянин:

— В моем понимании провинциальность не является географическим понятием, она не измеряется расстоянием, на котором находится тот или иной относительно небольшой населенный пункт от большого центра. Это понятие лежит в плоскости уровня культуры, самосознания, самодостаточности людей, живущих в том или ином городе. К сожалению, оно до этого времени используется для подчеркивания отсталости и второстепенности. Родилось данное понятие в центральных городах бывшей метрополии — ей было выгодно, чтобы существовала такая социально-духовная градация. В Западной Европе этого деления не существует. Там малые города по уровню жизни, культурному и тем более информационному обеспечению (последнее прежде всего благодаря компьютеризации) почти не отличаются от больших. Возможно, провинциальность как понятие имеет восточные корни, поскольку на Востоке принято устанавливать иерархию среди различных вещей, в том числе и населенных пунктов. Синдром провинциальности существует и сейчас. Мне вспоминается один случай, когда мой знакомый, который всегда говорил, что он большой патриот Житомирщины, в Киеве при мне снял с лацкана пиджака значок, выпущенный в честь 1110-годовщины учреждения областного центра. На мой вопрос, зачем он это сделал, ответ был: «Как это на Крещатике все будут видеть, что я из Житомира.» То есть провинциальность — это еще и состояние души человека. Она проявляется в попытке попасть в большие города, чтобы строить свою жизнь на более высоком социальном уровне. Не секрет, что в столице и больших городах можно лучше заработать, а возможность большего заработка становится основой духовного состояния человека. Вот и едут из малых городов Украины в Киев, Москву, Варшаву, Стамбул... К сожалению, это не помогает избавиться от провинциальности и провинциального синдрома.

Александр ВИЛЬЧИНСКИЙ, писатель:

— Провинция — это, кажется, то место, где рождаются гении?.. Правда, по этой же версии, умирать они обречены в Париже, потому что придумали это французы. А россияне, ясное дело, все это довели до абсурда. У них там, вне двух столиц, какой-либо творческой инициативы (буду говорить именно в этой плоскости ) вроде бы вообще не существует, во всяком случае, с точки зрения столичных тусовок... К счастью, в Украине все складывается несколько иначе. Во- первых, у Киева далеко не та масса, что у Москвы (много лет подряд он сам был провинцией относительно последней), да и до Парижа ему, очевидно, так же еще далеко. Во-вторых, в Украине есть, во всяком случае, еще несколько городов (мест) с не менее мощной установившейся мифологемой. Конечно, столица есть столицей. Хотя синдром провинциальности, как и его симптомы — чувство неполноценности, психологический дискомфорт — будут существовать всегда, когда человек из маленького города или из села будет переезжать в большой. Но, не всегда и не у всех.

Вспоминаю, как сам впервые попал в Киев: после восьмого класса приехал из Тернополя поступать в Суворовское училище (к счастью, не поступил). Местные ребята сразу начали меня расспрашивать: мол, а правда ли, что у вас на западе и до сих пор на танках пашут? (1978 год!) Этого тогда хватало, чтобы, пока длились вступительные экзамены, я чувствовал себя в центре внимания. Какие там комплексы. Единственным дискомфортом был чужой язык... Итак, относительно украинскости (в смысле духовности культуры) уже Киев является в определенной степени провинцией по сравнению с областными центрами Западной Украины. Может, именно по этой причине, многие действительно первостепенные украинские писатели сознательно избегают столицы. Кстати, самый популярный сегодня литературный журнал («Курьер Кривбаса») также выходит не в Киеве. Ничем не уступают столичным региональные издательства (Львов, Харьков, Ивано-Франковск), да и тираж украинских газет в областях зачастую больше, чем в столице. То же и относительно престижности проживания в сугубо обывательском понимании: в Ужгороде, Одессе, Харькове или Тернополе тот же уровень комфорта, те же товары в магазинах, да еще плюс благоприятная (родная!) среда. Единственное, что действительно концентрируется в Киеве, чего никогда будет не хватать в провинции — это деньги, деньги и власть. Но это уже парафия политиков и бизнесменов.

Игорь БОГОМОЛОВ, журналист, г. Винница:

— Лет 15—20 тому назад провинцией для меня был город, в котором я жил. А также все города с населением меньше миллиона, кроме Львова, Запорожья, Николаева и Симферополя. Но сейчас города так изменились, что разница между провинцией и столицей практически стерлась. Качество жизни в любом городе у отдельных людей может быть не хуже столичного уровня и наоборот. Поэтому считаю, что сейчас такого понятия, как провинция, не существует. Хотя в мои студенческие годы (то есть еще во времена Союза) после проживания в Черкассах и Виннице Киев стал для меня открытием в плане зрелищ. Однако если бы я жил в Закарпатье, то Мукачево или Ужгород были бы для меня значимыми, а не провинциальными. Все зависит от уровня восприятия. Скажем, в райцентре Кривой Рог можно разместить две Винницы. А райцентр Каменец-Подольский! В нем исторических памятников и культурных традиций больше, чем в Киеве. Что же касается симптома провинции, то, опять же, все меняется. В советские времена провинцию определял дефицит товаров в магазинах. Теперь же на любом базаре можно купить все. Независимо, сельский он или областной. Единственное, что остается неизменным и характерным для небольших населенных пунктов, это то, что все о всех все знают. А хорошо ли это — зависит от того, как и кто на это смотрит.

Наталья ШЕПТУЦОЛОВА, администратор Луганской филармонии:

— Жить в провинции и быть провинциалом — разные вещи. Под провинциальностью я понимаю определенную зашоренность, косность мышления, упорную приверженность предрассудкам, неумение посмотреть на события и обстоятельства широко и без предубеждений. Конечно, в провинции жизнь более монотонна, чем в столице, здесь меньше ярких событий, сенсаций, политических потрясений. Но и в провинции есть много людей, живущих ярко, насыщенно, энергично. У меня есть знакомая, мечтавшая когда-то жить исключительно в Москве. Она достигла своей цели, и что же? С работы заходит в магазин, готовит ужин и садится перед телевизором смотреть «Окна». В театр, на выставки, даже просто прогуляться по центру выбирается только тогда, когда ее, приложив значительные усилия, вытаскивают из дому энергичные гости столицы. Она не использует ни одной возможности, которую дает столичная жизнь, ведет такой себе деревенский образ жизни. Имеет тот самый комплекс провинциала, о котором так любят рассуждать жители столиц и который включает в себя страх перед всем новым, нежелание риска и перемен. Отягощенный комплексом провинциала человек о событиях судит шаблонно, «согласно последним постановлениям ВЦСПС», упорно цепляется за коммунистические идеи в их самом опошленном и примитивном виде, ненавидит богатых, тайно завидуя их успеху, и обязательно хочет найти врагов. Хочет трудиться от звонка до звонка, формально относясь к делу, стремится избежать любого выбора, любой ответственности. Таких людей, увы, по-прежнему очень много и в маленьких городках, и в мегаполисах, и в столице. С другой стороны, человеку энергичному, амбициозному провинция все же не дает таких возможностей, какие открываются в столице. Не зря столько молодых (и не очень) людей так стремятся уехать в Киев, жить на съемных квартирах, работать за небольшие деньги во имя осуществления своей мечты. И у некоторых это даже получается. Кстати, есть распространенное мнение, что самых больших успехов в Киеве добиваются провинциалы с комплексом столичного жителя, потому что они энергичнее, активнее, даже агрессивнее многих киевлян, отягощенных неизвестно откуда взявшимся у них комплексом провинциала.