Дела врачей

На этой неделе украинская медицина преподнесла сразу два неприятных сюрприза. Сначала — дело харьковских врачей, якобы замешанных в исчезновении младенцев. Докладчица ПАСЕ, прибывшая расследовать эту запутанную историю, заявила, что в Украине действительно крадут детей. По мнению Рут-Габи Вермот-Мангольд, подобные преступления совершаются с целью пересадки органов новорожденных. Но в любом случае, передает Интерфакс-Украина, докладчица будет настаивать на том, чтобы к расследованию подключился лично генпрокурор страны.

Второй скандал разгорелся в Мариуполе. Там, напомним, против двух медиков возбуждено уголовное дело. Поводом для этого послужило сообщение городского центра профилактики и борьбы со СПИДом. Его сотрудники выявили у младенцев антитела к ВИЧ, а проверка доказала, что заразились они в результате переливания крови. Как сообщили корреспонденту «Дня» Анне ХРИПУНКОВОЙ в областном управлении здравоохранения, за несколько дней до переливания донор был отстранен — его кровь по результатам анализа значилась, как «условно-положительная к ВИЧ-инфекции». Но врачей это не остановило. Двум малышам сделали переливание, а необходимые в подобных случаях меры безопасности никто не соблюдал.

Стоит признать, что в Украине подобные случаи уже были. В 1999 году Национальный комитет по борьбе со СПИДом сообщил о заражении ВИЧ в Черкасской и Кировоградской областях. Виноватой тогда оказалась все та же донорская кровь. А в 1997 году расследование, проведенное в одной из больниц Днепропетровска, списало вирус иммунодефицита у троих детей на врачебную халатность. Несмотря на кризис, лечебное учреждение тогда не испытывало недостатка в одноразовых инструментах и стерилизационном оборудовании.

В целом же, как показывает практика, неприятные инциденты отечественные больницы предпочитают скрывать. Если, например, в Швеции при всей благонадежности тамошних клиник на тысячу пациентов приходится 117 случаев заражения в стационаре, то у нас — два. В данном случае в абсолютную стерильность украинских больниц не очень верится. Хотя бы потому, что, по мнению ВОЗ, сам факт пребывания в стационаре — уже риск. И полностью оградить, скажем, сердечника от гепатита или ОРВИ не могут ни в одной клинике мира. Как признается заместитель главного санитарного врача Украины Людмила Мухарская, некоторые области с завидным постоянством рапортуют о количестве успешно вылеченных пациентов. Причем именно там проверки Госсанэпидслужбы нередко фиксируют те или иные нарушения. В 2003 году, например, из 28 тысяч проинспектированных больниц 1 тыс. 700 не соответствовали санитарно-гигиеническим нормам.

Огрехи, конечно, бывают разными — от проблем с вентиляцией до неработающего водопровода. Но так или иначе, в 2003-м Госсанэпидслужба наложила 13,392 штрафа (они составляют от 1 до 25 необлагаемых налогом минимумов), 19 дел было передано в суд, а по 13-ти из них принято решение о привлечении медработников к уголовной ответственности. Если опять-таки в западных странах больница обязана афишировать свою статистику — сколько врачебных ошибок допустила, сколько было заражений. То у нас — это тайна за семью печатями. При всех имеющихся законах, в которых сказано: пациент имеет право знать.

В Минздраве убеждены, что ситуацию исправит большая самостоятельность больниц и конкуренция между ними. Правда, не совсем понятно, как учреждения здравоохранения будут, например, чинить дырявые водопроводы. В любом случае, это останется задачей местных властей, на балансе которых и находится большинство стационаров. В то же время в известной своими громкими историями Луганской области в прошлом году на аварийно-обновительные работы на водопроводных сетях было выделено 254 тысячи гривен. Потребность же, по оценкам экспертов, — 1—1,5 миллиона. Или как соблюсти норматив «три человека в палате», если более или менее укомплектованная клиника — одна на несколько районов? Сказывается на санитарном состоянии больниц и тот факт, что лишь 10% бюджетных средств сегодня идет непосредственно на лечение (90% — на заработную плату и коммунальные услуги). По словам Л. Мухарской, медучреждения просто вынуждены закупать дезсредства подешевле. Хотя они далеко не всегда эффективны.

Так что во многих больничных неприятностях врачи отнюдь не виноваты. Хотя данные различных анонимных опросов несколько шокируют: лишь чуть более половины украинских медиков следуют всем разработанным для медперсонала правилам гигиены. Но переливание инфицированной крови в Украине практически невозможно. Во всяком случае, так утверждают в Минздраве. Тщательный контроль предусмотрен на всех этапах: от заготовки и лабораторного исследования крови до производства препаратов на ее основе. Все подлежит тщательному тестированию, и необходимым для этого оборудованием соответствующие обеспечены.

Впрочем, имеется один нюанс. Как ранее говорила «Дню» руководитель Украинского центра профилактики и борьбы со СПИДом Алла Щербинская, период от инфицирования ВИЧ до развития в крови антител довольно длительный. Проще говоря, вполне вероятно, что потенциальный донор может быть носителем ВИЧ, но тест этого не обнаружит. Выход, конечно есть. Как рекомендует ВОЗ, службы крови должны хранить замороженную плазму 4—6 месяцев, а после опять тестировать. Кроме того, очень желательно проверять донора не только на гепатит, сифилис, ВИЧ, но и на другие инфекционные болезни. В Украине же на это денег хватает не всегда. К тому же будь у нас побольше желающих стать донором, не приходилось бы делать переливание «с колес» — без необходимого количества проверок. К примеру, число доноров за последние пять лет снизилось наполовину. В прошлом году в Киеве кровь сдали 38 тысяч человек. А для того чтобы стабильно обеспечивать «сырьем» более 70 клиник, нужно 80 тысяч.

В Европе банк крови всегда заполнен — там донорство считают занятием престижным, подтверждающим здоровье и благополучие. У нас же, по словам сотрудников Киевского городского центра переливания крови, бывает, что в день придет два или три человека. И не факт, что в итоге они станут донорами. С каждым годом количество забракованного материала только увеличивается — в некоторых областях он составляет до 40%. Если в 1987—1994 годах в Украине было выявлено только три ВИЧ-инфицированных, пожелавших стать донором, то уже в 1997-м — 720, а в 1998-ом — 800. И это уже не говоря о других причинах брака крови — гепатите, сифилисе, наркомании. Врачи признают, что именно платность донорства (даже нынешние 25—30 гривен за сдачу крови) и привлекает в центры крови не самый благополучный контингент. Но все равно ратуют за увеличение суммы вознаграждения. «За спасибо» вообще никто не захочет стать донором», — убеждены медики.

Словом, пока у больниц нет денег, а у центров крови — доноров, «слабым звеном» остается пациент. И если за переливание инфицированной крови все же наказывают, то громкие разбирательства по поводу внутрибольничных инфекций припомнить сложно. По словам директора Центра по правам пациентов Виктора Глуховского, случаев, когда у больных нагнаивалась рана или он заболевал в больнице ОРВИ, — тысячи. В то же время об этом впоследствии почти никто не говорит. «У пациентов масса других забот — нет бинтов, медикаментов, надо платить за каждый сделанный в больнице шаг. Они даже не всегда обращают внимание на то, что врач при явном заражении пациента выдает симптомы за обычное течение заболевания», — говорит В. Глуховский. Что-либо доказать проблематично. Любое подобное дело нуждается в квалифицированных экспертных заключениях, которые выносят, как правило, специалисты с медицинским образованием. Объективная оценка в данном случае маловероятна — корпоративность всегда была отличительной чертой врачей. Обнадеживать, по мнению В. Глуховского, может лишь один факт. Сегодня в Украине уже появилась специальность «медицинское право», а юристы начинают понимать: для рассмотрения «медицинских» дел знания законов недостаточно.