Дети и выборы: по ток агрессии про тив незрелой психики

Николай КОРНЕВ, доктор психологических наук, заведующий кафедрой социальной психологии Киевского национального университета им. Тараса Шевченко:

— Ранняя политизация детей — это распространенное явление во всех развитых странах мира. В США, например, дети с трех лет уже «политизированы». Это результат воздействия и СМИ, и семьи, и целенаправленной работы органов воспитания маленьких сознательных патриотичных американцев. Такой маленький американец прекрасно осведомлен, кто в стране президент, какой цвет государственного флага, кто республиканец и какие плохие коммунисты или кубинцы и т.д. То же самое в Германии и других странах.

Другое дело, что дети подобную информацию воспринимают некритически. И это приводит к тому, что человек с детства отучается мыслить самостоятельно и вырастает с уже готовыми штампами. Собственно, это то, что было у нас: пионеры, октябрята, Ленин... От такого «заливания готовых форм», в том числе и посредством СМИ, никуда не денешься. Это было, есть и будет, и чем далее — тем более изощренно, потому что ставки очень большие. И наши дети в любом случае будут вовлечены в этот процесс...

Ирина ГОЛОВНЕВА, кандидат психологических наук, Харьковский гуманитарный университет «Народная Украинская Академия»:

— К сожалению, нет данных о степени вовлеченности детей в политические процессы. Единственный постоянный фактор, о котором можно говорить, — это средства массовой информации, которые сейчас сосредоточились на негативе противников и негативном пути развития общества в случае победы того или иного претендента. Это, как и любая негативная информация, отражается, конечно же, не самым лучшим способом на психическом развитии ребенка. Ситуация усугубляется еще и тем, что период перемен очень затянулся — нет общих долгосрочных целей, задач. Их нет ни в политике, ни в воспитании и образовании. Люди пытаются жить сегодняшним днем. Но если для уже сложившейся личности это иногда очень неплохой выход — спадает острота восприятия стрессовой ситуации, то для подростков и юношей такая ситуация нехарактерна. Наличие целей для них — это фактор развития. Ситуация нестабильности подводит подростков к тому, что они перестают задумываться о будущем. А вот это очень печально. У них не выстраивается облик обозримого будущего: «Кем я буду через 5 лет, через 10 лет, как я буду жить?». Сейчас политизация растворилась на уровне очень разнородной печатной и аудио- визуальной информации и очень разнородной информации по семьям. Это мозаичная картина, в которой нет четко выстроенных приоритетов. Один ребенок видит одну сторону, другой — другую, и здесь очень важно, чтобы у них были мостики для взаимопонимания. В современном коммуникативном обществе нахождение взаимопонимания предполагает позицию такого плана: «Ты думаешь иначе, чем я, но мне интересно понять, почему ты так думаешь». Если будет формироваться эта позиция, то существующая мозаичность была бы очень неплохой для развития общества. Но если каждый воспринимает свое мнение как единственно правильное, то это может повести и к росту агрессии, и к другим негативным моментам. Уровень диалога могут демонстрировать обществу, кстати, те же политические лидеры. У нас пока что этого не происходит. В большинстве своем политики ведут не диалоги, а монологи, и пересечений в их разговорах практически нет. Это не уровень коммуникативной культуры. Это что-то гораздо более примитивное.

Борис ЦУКАНОВ, доктор психологических наук, директор Научного центра психологии времени Одесского госуниверситета:

— Речь должна идти о конкретных возрастных группах, потому что психика детей разных возрастов устроена по-разному. Например, психика детей до 7 лет совсем по-иному сконструирована, чем психика подростков. Если говорить о прослойках с точки зрения возрастной психологии, то перспектива как ориентация на прошлое, будущее, настоящее актуальна для подросткового возраста. Дети помладше, как попугайчики, повторяют то, что говорят родители — субъективной значимости или личностного смысла для них политическая борьба не представляет. Ребенок в возрасте 7- 8 лет всего лишь повторяет то, что ему сказали. На большее он пока не способен.

Николай СЛЮСАРЕВСКИЙ, кандидат психологических наук, директор Института социальной и политической психологии АПН Украины:

— Если имеются в виду дети младшего школьного возраста, то предвыборные политические страсти вряд ли как- то влияют на их психику. Гораздо больше на них воздействуют насилие и кровавые ужасы, демонстрируемые в избытке по нашему телевидению. Ребенок в таком возрасте просто еще ничего во всем этом не понимает. Демонстрация агрессивности на политическом уровне недоступна его восприятию. Она может трансформироваться в сознании детей в забавных, пародийных и зачастую очень интересных интерпретациях, но вряд ли может существенно повлиять на их психику.

Если же речь идет о подростках, младшем юношеском возрасте, то ничего особенного (вплоть до психических расстройств) от наблюдения предвыборных баталий с ними произойти не может. Просто через восприятие ситуации и реакции на нее родителей тотально подрывается доверие к властям, СМИ и практически всем общественным институтам. Хотя, конечно, нельзя исключить определенного возрастания агрессивности. Главным же образом это пагубно сказывается на гражданском становлении подростков, юношества...

Ольга ГЕРАСИМЬЮК, тележурналист, автор и ведущая программы «Версии» на канале «1+1»:

— В этом смысле для меня очень показательным является воспоминание одной моей приятельницы о своем сыне, который когда-то, еще во времена Союза, пришел домой и говорит: «Мама, ты знаешь, нам сказали, что Ленин не умер, что он живой. Мама, он любит маленьких детей!». Напуганного мальчика позднее пришлось водить к психотерапевту, ибо он этот рассказ воспринял как страшную весть о живом трупе, который ходит и поедает маленьких детей. Кому-то это может показаться смешным, но на самом деле это яркая иллюстрация того, как наши политические дела влияют на ребенка. Сейчас происходит почти то же самое — только нужно поменять имена.

Я считаю, что следует запретить любые политические влияния на ребенка, как запрещают, например, религиозный транс. Это должны хорошо понимать, в первую очередь, работники телевидения, которые сейчас очень активно приобщают детей к политической рекламе — все, наверное, видели ролик, где счастливые ребятишки прыгают на шею «хорошим» кандидатам. Это тот самый трюк, когда при посредстве детей заставляют родителей покупать различные дорогие вещи. Но там речь идет о кармане, а здесь — о психическом здоровье ребенка. Это большое преступление со стороны телевидения. Я понимаю цель, которую мы хотим достичь по тем или иным соображениям, но средства, которые выбираются, — страшные.

Сейчас мало того, что запутались родители, — детям, которые смотрят на своих «запутанных» родителей, еще тяжелее. Очень трудно сказать, какое будущее ожидает поколение, которое растет в таком хаосе. Дети стали агрессивными и живут только инстинктами не только из-за конфликта поколений. Нашим детям действительно не на чем расти. Умберто Эко говорил, что детей мы воспитываем на отходах нашей мудрости, то есть на том, какими они видят нас, когда мы их не воспитываем. И это сейчас дает негативный результат. Я не знаю, к какому жанру «страшилок» отнести это мое предвидение. Меня ужасает то, что творится в головах некоторых наших студентов. Это похоже на эффект хаотичного отбивания шаров, которые мы бросаем. Или на игру «Спортлото» — шаров много, а кто какой номер вытянет — неизвестно. Я не уверена, что это будет не «666». Наталия ТРОФИМОВА,