Долгое эхо...

Неприятная вещь — ставить точки над «і» тогда, когда ставить их не очень хочется, ведь речь идет о людях, которые уже сделали и, наверное, сделают еще немало ценного (более того, учитывая сегодняшние российские обстоятельства, — даже бесценного) для своей страны. Однако, как говорил Аристотель, хотя Платон и истина мне одинаково дороги, я выбираю истину.

Поэтому, к сожалению, не так все просто относительно дискуссии — или конфликта (в том, что происходит в эти недели в масс-медиа, есть черты и первого, и второго) между авторами «Дня» и Алексеем Венедиктовым и Матвеем Ганапольским. Ситуация вовсе не сводится к «обычному непониманию контекста» со стороны российских либеральных журналистов, тем более, — к «непрофессионализму» или «избытку патриотизма» (в чем упрекают украинских журналистов их коллеги из Москвы). Если б то! Но обо всем по порядку.

Я внимательно перечитал расшифровку интервью Алексея Венедиктова с министром иностранных дел правительства Азарова — Константином Грищенко. Именно «министром правительства Азарова», а не «министром Украины». По моему убеждению (а свободу убеждений гарантирует та Конституция, о которую постоянно и демонстративно вытирает ноги действующая власть), не является легитимным ни нынешнее правительство (так как в 2010 году оно было сформировано неконституционной «коалицией», фракции-участницы которой составляли парламентское меньшинство), ни нынешнее «тушковое» парламентское большинство (на голосованиях оно регулярно дает 240 — 250 голосов «за» при физическом наличии в зале заседаний 150 — 170 депутатов), ни Конституционный Суд (после того как он, вопреки всем традициям мирового конституционного права, упразднил принятые в 2004 году изменения к Основному Закону и даже не извинился перед народом, поскольку целых шесть лет перед этим решением мило «не замечал» сложившейся ситуации и работал с «незаконной» Конституцией). Поэтому не имею ни малейшей симпатии к министру Грищенко, как и к другим правительственным чиновникам и депутатам из провластной коалиции. Валерий Балаян уместно напомнил читателям «Дня» о введении Украиной после войны в Закавказье в 2008 году криминальной ответственности за двойное гражданство — а почему же министр Грищенко не сказал об этом российским слушателям? Не знал или хотел лишний раз прогнуться перед «старшим братом»? Впрочем, не суть важно. Потому что Алексей Венедиктов, как оказывается, жесткую тональность относительно него избрал, руководствуясь вовсе не мотивами разоблачения недемократической, мягко говоря, сути того правительства, членом которого является Грищенко.

Другими словами, либерал Венедиктов (будем надеяться, что подсознательно) избрал жесткую тональность относительно Грищенко только потому, что администрация Януковича — Азарова слишком медленно сдает России украинские интересы.

Вот одна из реплик Алексея Венедиктова в разговоре с Грищенко: «Казалось, что с приходом администрации Президента Януковича отношения слегка очистятся от политической идеологической политики, начнутся более, скажем так, приземленные, реалистичные. В это, во всяком случае, многие верили. История с Керченским проливом бросает нас назад в историю Тузлы, в те события. Я знаю, что ваша встреча с министром Лавровым в Одессе... и вы там будете пытаться «пилить» Керченский пролив.

Вряд ли получится , но все-таки хотелось бы понять, в чем главный гвоздь, который Россия и Украина — две большие страны, — вот этот ржавый гвоздь не могут выдернуть... Я знаю, что позиция Украины, и вы этого не скрываете, заключается в том, что граница должна проходить по старой административной, советской административной границе. При этом РФ считает, что тогда теряет 90% своих финансовых и прочих возможностей, плата за проход, проезд, провоз багажа... корзинка, картонка, собачка...»

Обратили внимание, где весьма компетентный либерал Венедиктов без тени сомнения озвучил на 100 % лживую позицию российской власти? «Старая советская административная граница». Не были границы между союзными республиками, с точки зрения государственного права, административными! «Союзная республика — суверенное советское социалистическое государство, которое объединилось с другими советскими республиками в Союз Советских Социалистических республик» (ст.76 Конституции СССР 1977 года). «Территория союзной республики не может быть изменена без ее согласия» (ст. 78). «Союзная республика определяет свое краевое, областное, окружное, районное деление и решает иные вопросы административно-территориального устройства» (ст.79). Вот где административные границы следует искать — на уровне областей и других единиц административно-территориального устройства республики, а не на уровне союзных республик. Понятное дело, нынешняя российская власть рассматривает СССР как «великую Россию», от которой посмели отпасть и требовать каких-то своих прав разные там республики, отсюда и «административные границы». Но чем в этом вопросе либерал Венедиктов принципиально отличается от «либерал-демократа» Жириновского?

И если бы только в этом вопросе...

Очень хорошо, что «День» дал фрагмент эфира радио «Эхо Москвы» от 8 июня 2011 года, — в нем Алексей Венедиктов с неподдельным восторгом рассказывает об одесском митрополите Агафангеле. Мол, человек харизматичный, самостоятельный во взглядах, яркий деятель, способный вывести людей на площадь... Но когда кто-то говорит: «Какой Евросоюз? — это все фашисты», то не харизмой такого человека восторгаться нужно, а немедленно вести его к психиатру, он крайне неадекватно воспринимает мир и представляет опасность для общества. Когда же религиозный деятель говорит, что «наша Родина — СССР», — он христопродавец, поскольку в Советском Союзе даже невинный интерес молодежи к церковным обрядам и религиозной философии жестоко карался, а более серьезные попытки жить по христианским заповедям даже в 1970 — 1980 годы для многих оборачивались заключением в лагерях. Когда же церковный иерарх отказывает в благословении своим прихожанам по сугубо политическим причинам, то здесь даже слов соответствующих найти трудно. Но, что странно, — назначенный на свою должность еще в советское время Агафангел является номенклатурщиком высокого ранга, а конкретно — номенклатурой секретариата ЦК КПСС (по этому поводу см. знаменитую «Номенклатуру» Михаила Восленского). Если Венедиктов так искренне увлекается подобным персонажем, то он и в самом деле такой же либерал, как Владимир Вольфович. Кстати, Гитлер и Сталин также были яркими, харизматичными личностями, они тоже могли вывести на площади людей, и они также ненавидели Европу...

К сожалению, Венедиктов не в одиночестве. Московским системным либералам (так их называют те российские демократы, которые не бредят восстановлением империи) симпатична в Украине именно та публика, которая заглядывает в рот «кремлевским чекистам». Какой уровень деградации по сравнению с академиком Сахаровым и его ближайшими соратниками! До нуля, а то и в отрицательных величинах.

Хотя такая установка где-то понятна. Евгений Евтушенко писал еще в 1981 году:

Бардак в любой стране грозит обвалом
хотя бы тем, что в чреве бардака
порой и мягкотелым либералам
с приятцей снится сильная рука.

Потом, как будто мыслящую кильку,
за мягкотелость отблагодаря,
она берет их, тепленьких, за шкирку
и набивает ими лагеря.

Оно, вроде бы, и времена не те, но сколько в сегодняшней России политических заключенных? И сколько их уже появилось в Украине при «реалистической» администрации Януковича? На наших глазах происходит русификация Украины — не только в смысле, сказать бы, филологическом, но и в смысле политически-полицейском. Пока еще имеем остатки тех свобод, которые были нами добыты за прошлое двадцатилетие и, шире, за целый век, — а что дальше? Обновленный малорусский «совок», где не будет ни одного украинского по духу и стилю разговорного радио, зато будем утешаться разрешенным кремлевской «сильной рукой» «Эхом Москвы в Украине»?

В общем, имеем то, что имеем: российский либерализм так и не смог ответить на основополагающий для него вопрос, который сформулировал еще прославленный социолог Макс Вебер в далеком 1906 году, — на вопрос об отношении к проблеме украинской свободы. А если ответа нет, то и сам либерализм в России может существовать или в маргинальном, или в «системном виде», — как тень, как послушный отголосок автократической власти.