Джаз как категория свободы

У нас в редакции побывал легендарный музыкант, мастер фолк-этник-джаза. В Киеве Энвер Измайлов принимал участие в презентации мультимедийного компакт- диска «Крымские татары: потомки древних культур». Он выпущен общественной организацией «Содружество» при помощи «Фонда по вопросам сохранения культуры» при Посольстве США. В этой работе приняли участие эксперты из Украины, Франции, Германии, Америки, Катара и Японии. Диск включает огромный пласт информации об истории и культуре крымских татар. В нем интересный фото-, видео- и аудиоматериал, позволяющий познакомиться с многовековыми традициями и обрядами этого народа, а также узнать, как сегодня живут на полуострове крымские татары, вернувшиеся на землю своих предков после сталинской депортации. В CD включены композиции одного из самых ярких представителей фолк-джаза Энвера Измайлова, мастера теппинга (игры двумя руками), чье виртуозное выступление украсило концерт- презентацию. Мы воспользовались визитом знаменитого симферопольского гитариста в Киев и пригласили его к себе в редакцию. Несмотря на звездный статус, музыкант оказался очень коммуникабельным человеком, рассказав много интересного о своей жизни и творчестве.

Но прежде, предполагая, что этот материал выйдет 4 июля, в День Независимости США, и готовя опрос наших экспертов об американских ценностях, которые бы нам стоило взять на вооружение, мы спросили у Энвера о его личной шкале ценностей. «Свобода, профессионализм, здоровье своих близких, друзья и патриотизм. Вот как раз последнему нам и стоит поучиться у Америки», — не задумываясь ответил гость. Этот ответ вполне может служить эпиграфом к нашей беседе.

СТРОЙКА, ФАГОТ И ГИТАРА

— Я родился в Фергане в семье рабочих, и то, что стал музыкантом, можно назвать удивительным зигзагом судьбы, — вспоминает Энвер Измайлов. — Жили мы очень скромно: ни проигрывателя, ни телевизора не имели. Музыку я слушал только по радио, предпочитая популярные песни и рок. Однажды (я был 14-летним подростком) младший брат отца принес семиструнную гитару. Мне показали несколько аккордов. Звук притягивал, словно магнит. Хотя инструмент был самый допотопный, а струны толстые, как у контрабаса. Чтобы их придавить, требовалось немало сил приложить, тогда появлялся какой-то звук. Я учился играть самостоятельно, соревнуясь с ребятами во дворе, у кого лучше получится, подбирая мелодии на слух. О профессии музыканта и не мечтал. Отец у меня плотник. Он хотел, чтобы я продолжил его дело. Поскольку особого азарта к столярному делу я не проявлял, дядя предложил пойти поучиться в ПТУ на газосварщика. Кстати, у меня 4-й разряд. Пришлось поработать и на стройке. Впереди маячила армия. От военкомата послали на курсы водителей, что пригодилось, когда я проходил военную службу на Дальнем Востоке. Должен признаться, перспектива стать строителем или шофером меня совсем не радовала. Тетка помогла убедить родителей, чтобы я поступал в музыкальное училище. Педагогов по гитаре не оказалось, и я решил: ладно, буду играть на домбре. Инструмент «родственный» гитаре, имеет четыре струны. Главное — стану профессиональным музыкантом, выучу ноты. Но на мою беду класс домбры в тот год закрыли, и мне предложили учиться играть на народном узбекском инструменте — рубабе. Я расстроился, решил забрать документы. Остановил меня Сергей Степанович Гаврилов (бывший военный дирижер, преподавал в училище на кафедре духовых инструментов). Подсказал, что у них есть вакансии, предложив на выбор: тубу, тромбон или фагот. На тубу меня не взяли, так как экзаменатор забраковал по «техническим» причинам — парень губы имеет тонкие. На тромбон уже взяли студента, и я стал учиться играть на фаготе. Подумал: получу «корочку» об образовании, а дальше жизнь покажет, чем буду заниматься. Учеба длилась недолго. Меня призвали в армию. Я, парень из солнечного Узбекистана, оказался в суровом крае — на Дальнем Востоке. Была у нас и дедовщина, но, конечно, не в такой жуткой степени, как ныне. Попал в саперный полк. Музыкой занимался в свободное время, но это происходило довольно редко. В армейских буднях прошел год. Как- то раз к нам в часть приехал с концертом Ансамбль песни и пляски Краснознаменного Дальневосточного округа. Я дежурил по столовой, увидел ребят, расспросил их о службе. Сказал, что умею играть на гитаре. Показал свои возможности, но когда майор узнал, что мне осталось служить 10 месяцев, отказался брать в их коллектив. Тут я выдаю главный «козырь» — говорю, что еще на фаготе умею играть. Наплел, что читаю ноты с листа, имею личный инструмент. Это сработало.

Правда, в оркестр я попал с приключением. Дело в том, что, уезжая, устроил прощальный ужин для однополчан, который закончился дракой... Меня отправили на «губу». Командир разозлился: «Никакой филармонии!» Помог начальник штаба, заменив наказание (10 суток ареста) на более легкое: я целый день и ночь копал ямы под столбы. Задание выполнил и был откомандирован в ансамбль. Приехал в оркестр. А фагота у меня-то нет. Помогли родители. Выслали учебник и деньги (700 рублей — огромнейшая сумма по тем временам), чтобы я купил инструмент. Ведь в училище я проучился всего один курс, а не три, как сказал майору. За время службы многое забыл, хотя, если быть честным, не так много и знал. Ребята-оркестранты меня прикрыли. Неделю упорно занимался и экзамен сдал. Началась моя военно-музыкальная жизнь. Ансамбль базировался в Хабаровске, а выступали мы по всему бывшему СССР. Это была серьезная школа, и доучиваться в училище я вернулся уже много чего умеющим музыкантом. После его окончания ездил на конкурсы, выступал в различных ВИА, получал призы, но это была все равно самодеятельность. Забава. Зарабатывать деньги приходилось в ресторанах. Иногда приглашали играть на свадьбах...

На гитаре я много экспериментировал и однажды придумал сделать второй гриф. Приглашал друзей послушать со стороны, как звучит. Ведь когда много играешь, то к звуку адаптируешься, и нужно, чтобы кто-то услышал «свежим ухом». Хорошую технику я показывал и на обычной гитаре. Мне ничего не стоило исполнить «Полет шмеля» Римского-Корсакова. Кстати, на одной из первых своих пластинок записал это произведение. Я выступал в ферганской группе «Сато», на саксофоне и на флейте в ней играл Наркет Рамазанов, с которым я сотрудничаю до сих пор в нашем трио «Минарет» (на перкуссии выступает Рустем Бари). Уже тогда мы играли фолк-джаз. Мы исполняли не только узбекскую и татарскую музыку, но и собственные композиции. Давали концерты в домах культуры, ездили на фестивали, но ни к какой филармонии не принадлежали. Нам повезло: в 1976 — 1980 гг. в Фергане проходили международные джазовые фестивали. Там выступали известные музыканты из всего СССР и зарубежья. Немало присутствовало критиков. Нас заметили, появились публикации о группе...

«В КРЫМУ Я НАЧАЛ ФАКТИЧЕСКИ С НУЛЯ»

— Наша семья не избежала депортации. 18 мая 1944 года — роковой день для крымских татар. Моих родителей вывезли из родного села, когда они были еще подростками. С этого момента начался другой отсчет времени. В одночасье целый народ стал изгоем, врагом. Много лишений и горя им пришлось пережить. О том страшном периоде у нас дома, при детях, старались не говорить, боясь навлечь на нас беду. Но я всегда знал, откуда идет наш род, какого я рода-племени. Дома у нас говорили на татарском языке, а в детский садик и школу я ходил русскую.

На родину вернулся уже взрослым мужчиной. Это произошло в 1989 году. Приехал на совершенно голое место. Дело в том, что в Фергане в тот период началась межэтническая резня. Нашей семье пришлось уезжать без подготовки. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что то была провокация, но жуткая ситуация подтолкнула к действию. У меня уже была семья: жена, маленькие дочери. Все соседи (не узбеки) бежали от греха подальше куда глаза глядят, срываясь с годами насиженных мест. Как знать, если бы не те жуткие события, то, может, так и остались бы жить в Фергане? Когда встал вопрос, куда ехать, я решил — на родину. Несколько раз приезжал в Крым, искал концы, где найти работу, жилье, но ничего не получалось. На полуострове сильно поднялись цены на жилье. Дешевый дом можно было купить только в каком-то захолустье, но ведь я музыкант, и мне нужно было быть поближе к городу, цивилизации. В одном из сел возле Джанкоя узнал, что продается половина дома. Пока оформляли купчую, оказалось, что сделка неправильно оформлена, и я оказался у разбитого корыта. Пришлось столкнуться и с бюрократической волокитой. Для чиновников я человек неизвестный. Джазом они не увлекались. Хотя на тот момент уже записал несколько пластинок. Они вышли на фирме «Мелодия», а по рейтингу джазовых музыкантов я находился на пятой позиции. Бюрократы требовали взяток, а денег не было... Но неожиданно фортуна все же мне улыбнулась. В одном из колхозов требовался преподаватель музыки в клубе, которому давали служебную квартиру. Мне пришлось фактически все начинать с нуля. На хлеб зарабатывал как педагог, занимался с детским ансамблем. А в свободное время стал готовить сольную программу. Татары меня мало знали, ведь наш народ был разбросан по всему бывшему Советскому Союзу. Даже после возвращения в Крым у всех оказался разный менталитет, связанный с теми местами, где они жили раньше. Притирались трудно. Мое первое выступление на полуострове состоялось в рамках мероприятий, посвященных памяти Исмаила Гаспринского — известного крымского просветителя. Эта акцию проходила под эгидой ЮНЕСКО. Мой сольный проект вызвал восторг и шок. Такой музыки публика раньше не слышала. Был огромный резонанс и в СМИ. А один старик подошел после выступления и, хлопая по плечу, отечески посоветовал: «Ты молодец, тебе на свадьбах надо играть». В его устах это была высшая похвала.

«САМ СЕБЕ МЕНЕДЖЕР»

— В 1991 году меня пригласили выступить в Прибалтике. Планировалось, что выступление пройдет в одном отделении, но организаторы, видя, как восторженно принимают программу слушатели, предложили сыграть еще три концерта. После Таллиннского фестиваля, на котором присутствовали музыковеды из разных стран, у меня появилась масса поклонников. Пригласили на гастроли в Финляндию и Германию.

Курьезным считаю свое первое выступление за рубежом. Я очень волновался. Это была капиталистическая страна — Финляндия. Концерт совпал с моим днем рождения. Я фантазировал, как меня будут слушать меломаны, но реальность оказалась совсем не такой, как мечталось. Выступал в маленьком джаз-клубе. Народ сидит, кушает, пьет и музыку слушает. А второй концерт прошел вообще под супермаркетом... Поставили усилитель и говорят: «Играй». Акустика отвратная. А самое главное — слушателей нет. Покупатели внимания не обращают. По контракту я обязан играть 50 минут. Делать нечего. Беру инструмент. Закрыл глаза и играю. Вскоре с недовольным видом подбежала директриса. Переводчика поблизости нет, и я не мог понять, что она от меня хочет. Оказалось, просила приглушить звук. Вот попал! Настроение паршивое. Успокаивал себя мыслью, что за границей музыканты часто играют в кафе, на улицах и не считают это зазорным. Я сумел «свернуть» свое самолюбие, но ныне на подобные концерты уже ни за что не соглашусь. Получил урок на всю жизнь: нужно вникать во все детали. Иначе можно попасть впросак. Сегодня меня хорошо знают в Европе, и я играю для тех, кто действительно любит джаз. Менеджера у меня нет, поэтому приходится самому договариваться о концертах. Многие шлют именные приглашения. Кое-кто познакомился через Интернет, хотя я сам его еще не освоил. Даже компьютера дома не имею. Оговариваю все организационные вопросы, чтобы потом не было «сюрпризов». Хотя, бывает, бесплатно играю, если считаю, что это нужно для дела, или когда друзья просят. Но постоянно благотворительностью не могу заниматься: у меня семья, дети, внуки.

Я никогда не халтурю на концертах. Выкладываюсь по полной программе. Хотелось бы побольше выступать в Украине, но предложений значительно больше из-за границы. Сегодня заниматься в нашей стране концертной деятельностью трудно, обязательно нужны спонсоры.

Сейчас работаю над новым сольным альбомом. В своем арсенале имею девять гитар. В основном они из секонд-хенда — недорогие инструменты. Четыре гитары сделаны под заказ. Две мне подарили друзья. Я не могу сказать, что у меня есть один любимый инструмент. В зависимости от того, какого звука хочу добиться, ту гитару и беру. У каждой свой «голос».

Одну из программ сделал вместе со старшей дочерью. Но пока Линье прекратила выступления, родила внука. Должен заметить, что дочь — целеустремленный человек, и по характеру во многом на меня похожа. У нее прекрасный голос, она играет на фортепиано. Ныне заканчивает 4-й курс Института иностранных языков, прекрасно владеет английским и немецким. В будущем мы вместе с Линье хотим записать песни «Beatles». Думаю, что это будет любопытно, когда хиты знаменитой ливерпульской четверки споет женщина. Моя младшая дочь не музыкант, хотя обладает великолепным слухом. Два года назад вышла замуж, родила внука. Я дважды дед. Моим карапузам одному — месяц, другому — три.

«В НАРОДНОЙ МУЗЫКЕ ЧЕРПАЮ ИДЕИ»

— Меня радует, что в нашей стране джазовая музыка набирает темп, расширяется армия ее поклонников. Не только в Киеве, Одессе, Донецке проходит много концертов, но и в других городах. Сегодня джазовой столицей в Украине можно назвать Одессу. А в мире — это, конечно же, Нью- Йорк, родина джаза. Выступая за границей, я себя ощущаю представителем Украины. Хотя бывают казусы, и меня называют узбекским музыкантом, но это, видимо, связано с тем, что я родился в Фергане.

Себя считаю счастливчиком, так как язык музыки не требует перевода в любой стране и понятен для любой аудитории. Гитара обладает удивительным свойством, на ней можно исполнять самые разные мелодии. А при определенной сноровке можно имитировать даже несколько инструментов. В народной музыке я черпаю интересные идеи. Например, композиция «Восточный фанк» основана на татарской народной песне «Любимая». Вообще-то она грустная, но я ее сделал более динамичной, в современном стиле. «Танец платка» традиционно исполняется на наших свадьбах. В нем соревнуются, кто сможет, не касаясь руками, достать платок, лежащий на полу. Мелодия ритмичная, зажигательная. А в самый драматический момент, когда танцор готов взять платок, музыка становится медленной, и если ему удается его поднять, то звучит барабанная дробь. И вновь начинается быстрый танец. По обычаю, на платок бросаются деньги, а молодые люди должны показать, насколько они гибкие и удалые. Иногда танцоры торгуются, просят, чтобы бросили денег больше. Некоторые ловкачи даже ухитряются завернуть платок, а потом его поднять.

В татарской музыке очень популярны ритмы «Хайтарма пастухов». Ее можно сравнить с бразильской «Басановой». Размер необычный, сложный, на 7/16, используются также ритмы 9/8, 11/8, 13/8. В ритмическом плане эти мелодии напоминают балканские. Я стремлюсь показать разные возможности гитары. Например, сделал более мобильный дизайн, удобный для гастролей, — двухгрифная и трехгрифная гитары. Стараюсь найти в инструменте интересные тембры звука, при этом не пользуясь компрессорами и синтезаторами.

Кроме «Минарета», выступаю с разными коллективами. Я с теплотой вспоминаю проект «Ультрамарин». Записывал его во Франкфурте два года тому назад вместе с болгарскими музыкантами. С друзьями-джазистами организовал международное «Черноморское трио». В его составе: венгр, болгарин и я — крымский татарин. Есть у меня проект с трио «Блек си — до» и с «Блек си оркестром». Кстати, последний проект довольно интересный, мы собрали музыкантов из разных стран: Турции, Болгарии, Румынии, России, Грузии, Молдовы, Греции, Украины. Уже записан альбом. На мой взгляд, он получился любопытным. Жаль, редко собираемся. Гастролируем вместе нечасто. У каждого свои планы, и не всегда они совпадают. В ближайшее время выступлю на джазовом фестивале в Феодосии.

КИНОДЕБЮТ

— Недавно поступило предложение написать музыку к французскому фильму «Амазон — forever». Продюсирует картину бизнесмен Владимир Виноградов. Мы с ним познакомились после передачи «Антропология», которую вел Дибров. Володя увидел программу с моим участием. Ему понравилось, он предложил сотрудничество. Я честно признался, что никогда ранее не писал музыку к фильмам. Но Виноградов убедил, что когда-то следует начинать. Оплатил мне командировку в Рио-де- Жанейро, чтобы я набрался впечатлений и заодно выступил на Бразильском фестивале, справедливо считая, что нужно расширять свою аудиторию. Картина «Амазон — forever» — комедия, но подымающая серьезную проблему защиты природы. Рассказывает о последствиях экологических катастроф. Гибель амазонских реликтовых лесов подается сквозь призму нашей чернобыльской беды — как зловещий образ и предупреждение человечеству.