Криминал возвращается?

В самом конце прошлой недели на окраине Симферополя возле водохранилища нашли застреленными пятью выстрелами, два из которых были контрольными в голову, владельцев популярного в Крыму ресторана «Казацкий шлях», расположенного на трассе Симферополь — ЮБК, Олега и Ларису Кротенко. Практически в это же самое время в Евпатории был взорван джип предпринимателя Игоря Ляшенко. Хозяин его был ранен, но чудом остался жив — его спасло то, что дверь салона в момент взрыва оказалась открытой и ударная волна сработала вхолостую. Народная молва распространяет также слух о покушении на «владельца аптек» — «три выстрела, ранение, но он остался жив», — сначала говорили, что он из Керчи, потом — из Феодосии, потом — из Симферополя, но милиция не подтверждает этот слух. Вполне возможно, что это просто вымысел, хотя дыма без огня не бывает, но в любом случае даже если это и слух — все равно он играет свою целенаправленную, устрашающую роль. Обстоятельства всех трех случаев не оставляют сомнения в заказном характере происшествий…

Олег и Лариса Кротенко занимались ресторанным бизнесом уже 10 лет. Они успешно пережили самые криминальные 1994—1996 годы, что свидетельствует — они освоили, естественно, все «законы жанра», писаные и неписаные, в том числе и умение подчиняться сильному. Когда они создали свой ресторан на Ялтинской трассе, то причиной его популярности было не только удачное место, но и удачное, привлекающее название — «Вдали от жен». Но когда трассой проехал высокий киевский начальник и ему название почему-то не понравилось, а местные власти сразу же предъявили им претензии, — Кротенко без сопротивления сменили название на «Казацкий шлях», хотя в глубине лесного массива, чтобы не видно с дороги, позже оформили ресторанное отделение — теперь уже «Хутор «Вдали от жен». Это свидетельствует, что в обычных условиях эти бизнесмены умели и подчиняться, но и блюсти свой интерес. Факт их убийства, о котором милиция заявляет, как, без сомнения, имеющем «экономическую причину», свидетельствует, что неписаные правила бизнеса в Крыму в последние недели изменились настолько, что даже они не смогли принять новые условия: либо требуемая «дань» возросла непомерно, либо требования какой-то новой «крыши» были вообще неприемлемыми…

Гнетет и сама психологическая ситуация: известные и даже влиятельные в Крыму люди боятся «светиться» — местному телевидению ничего не остается делать, как показать, что высокий милицейский начальник, не желая комментировать этот случай, требует «выключить камеру», самый невинный комментарий даже не трусливые люди просят опубликовать «не указывая имени». А самые высокие начальники делают вид, что ничего не происходит… Ответработник одной из политических партий, также инкогнито «поделившийся со мной мыслями», сказал, что «те, кто говорил, что сейчас вот в Крыму наступит спокойствие и стабильность, по крайней мере, поторопились, а на самом деле — сознательно выдавали желаемое за действительное. Меня даже не смущает то, что очень уж быстро все изменилось, именно так и должно было случиться. Но из всей ситуации есть один непреложный вывод — руки криминалу сейчас развязали коммунисты, которые полтора года всеми силами добивались изменения политической ситуации на полуострове. И вот добились…»

Другой довольно высокопоставленный госслужащий, пожелавший остаться в тени, сказал, что «нельзя, конечно, напрямую связывать обострение криминогенной обстановки в Крыму с последними политическими изменениями, но связь здесь все равно существует. Эти изменения готовили те силы, которые добились перевода явно сильного начальника Крымской милиции генерала Геннадия Москаля на другую работу, которые и после этого уже дважды меняют на этой должности людей. Нет сомнения, что причина обострения — попытка нового передела собственности на полуострове. Новые (или же старые с новыми силами!) хозяева требуют все больше собственности. В этой обстановке можно только предположить, что в ближайшие месяцы криминогенная обстановка будет еще больше обостряться. Мы реально наблюдаем возврат времени, когда происходили разборки между «сейлемом» и «башмаками» — сейчас, возможно, названия другие, если они вообще есть, но принцип тот же: не платишь, не отдаешь — «на счетчик» и стреляю. Такого в последние годы в Крыму уже не было, и вот возвратилось…»

Тот факт, что нынешняя ситуация долго готовилась, подтверждает и сообщение пресс-службы Совета министров Крыма: «Председатель Совета министров Крыма Валерий Горбатов провел свое первое в новой должности рабочее совещание с руководителями силовых структур автономии. На нем шла речь об эффективном взаимодействии органов правопорядка, налоговой и таможенной служб, контролирующих органов по осуществлению курса нового правительства на решительную борьбу с коррупцией и преступностью, в том числе в экономической и финансовой сферах. Как отметил Валерий Горбатов, становление рыночных отношений у нас, к сожалению, длительное время не сопровождалось адекватными, законодательными, организационно-управленческими и контрольными мерами. В результате экономическая и внешнеэкономическая деятельность, рынок ценных бумаг, бюджетная, кредитная, банковская и другие сферы оказались предельно криминализированными. ( Выделение — авт. ) Государству, обществу и его гражданам причинен трудно поддающийся точному учету ущерб. Особая тема, подчеркнул глава правительства, пресечение коррупции. Скальпель уголовного закона пока, увы, не успевает отсекать ткани государственного аппарата, пораженные метастазами мздоимства. Надо поставить заслон для проникновения на «хлебные» места алчущих власти и обогащения чиновников. Словом, надо всем жить по законам, а не «по понятиям»…

Сегодня понятно: силовые ведомства сами по себе оказались не в состоянии противостоять разгулу преступности, поэтому при Совете министров «для обеспечения согласованности и координированности всех действий» решили создать Штаб при главе правительства, а также «Принято решение наработать блок общекрымских мер противодействия экономическим преступлениям. Он будет включать в себя систему средств выявления, пресечения и реагирования на экономические правонарушения».

Нет сомнения, координация правоохранительных органов нужна. Но также нет сомнения, что для достижения успеха самим правоохранительным органам надо честно стремиться к этому спеху. А так ли у нас? Дикий случай, который произошел в Симферополе, свидетельствует не только о разобщенности правоохранительных органов, но и о чем-то большем. Как сообщает ЦОС ГУ МВД Украины в Крыму, «12 мюля в Киевский райотдел милиции Симферополя обратился местный житель, 1971 года рождения. Он сообщил, что стал жертвой грабежа и может указать на предполагаемого грабителя, заявив, что опознал его в одном из посетителей ночного бара. Наряд ОГСО Киевского райотдела выехал по вызову. Подозреваемого действительно обнаружили в баре и попросили проследовать в райотдел для выяснения обстоятельств. Последний, не выказав признаков беспокойства, последовал за милиционерами. В 4.30 потерпевший и подозреваемый находились в кабинете дежурного оперуполномоченного. Во время беседы подозреваемый неожиданно выхватил нож и нанес удар в грудь сотруднику милиции, а затем три удара в спину потерпевшему, пытавшемуся позвать на помощь. Пресекая попытку подозреваемого скрыться, раненный милиционер произвел выстрел из табельного оружия, смертельно ранив убегавшего…

Прокуратурой Киевского района Симферополя возбуждено уголовное дело по признакам статьи 190 прим (покушение на жизнь работника милиции). По анализу предварительных данных, применение оружия сотрудниками милиции расценивается как правомерное».

Но ни обыватели, ни знакомые участников этого происшествия, ни просто те люди, которые увидели кадры похорон Ниязи Гафарова, а убитый был именно крымским татарином, не поверили в то, что события развивались именно так, как описано: «во время мирной беседы…» и т. д. Хотя бы потому, что на теле убитого остались множественные следы побоев, которые впоследствии были подтверждены и судмедэкспертизой. Некоторые говорили, что нож убитый выхватил «из обуви», хотя на нем была такая обувь, в которой конкретный нож не помещался. Во-вторых, нож у него, убитого, был в правой руке, хотя на самом деле, рассказывают, он был левшой. Несмотря на очевидные факты, некоторые крымские газеты, не питающие любви к крымским татарам, стали всячески защищать и оправдывать милиционера. Назревал явный конфликт на национальной почве — похороны убитого превратились в антимилицейскую демонстрацию. И вот уже 2 августа 2001 года пресс-центр республиканской прокуратуры распространил свое сообщение: «С целью добиться признательных показаний, оперуполномоченный Г. стал избивать Гафарова. Защищаясь, Гафаров схватил лежащий на столе нож и нанес им удар Г. В ответ последний применил табельное оружие и убил Гафарова…» Конечно, это сильно сокращенный вариант событий: наряд забрал Гафарова в милицию примерно в полночь, а выстрел прозвучал в 4.30. Так что «беседа» была длительной. К тому же Гафаров убит выстрелом не в грудь, как можно заключить из сообщения, а сзади. Очевидцы также утверждают, что следы на теле свидетельствуют о том, что его руки были либо в наручниках, либо связаны. Как же он мог ударить ножом?

Конечно, все детали и подробности этого происшествия выяснит следствие, однако все равно возникают вопросы: а зачем именно оперуполномоченному Г. надо было добиваться путем побоев подозреваемого именно признательных (!) показаний, разве его роль заключалась не в том, чтобы выяснить истину, какой бы она не была? Разве и сегодня еще «признание — царица доказательства»? Ведь пока 50 на 50, что «потерпевший» мог его просто оговорить! Или просто ошибся, обознался! Так по такой же логике «для получения признательных показаний» надо было избивать и «потерпевшего»? К тому же оперуполномоченный Г. бил «подозреваемого» сам или вместе с «потерпевшим», и какова тогда его действительная роль в происшествии? Где и как у нас учат тех, кто становится потом оперуполномоченными, своему делу? Какие начальники возглавляют, инструктируют перед дежурством и наставляют таких оперуполномоченных? Во-вторых, до каких же пор мы, народ, будем терпеть то положение, что попасть в милицию для любого человека — виноватого или безвинного и любой национальности! — это уже на 90 процентов значит быть избитым? И до каких пор мы будем об этом молчать? И вообще — почему нет никаких разговоров о повальном непрофессионализме наших правоохранительных органов? Ведь посмотрите — преступность растет, масса нераскрытых резонансных преступлений, из уст милиции слышим противоречивые сомнительные объяснения, бессилие ее — налицо, в органах власти масса бывших преступников, отсидевших свое, госаппарат поражен коррупцией, подкуп всех и вся процветает. Но даже пресса ничего не пишет о поразительном непрофессионализме милиции и прокуроров. И что у нас делается? Достаточно ли в таком случае, как в Крыму, для исправления ситуации перевести начальника милиции на другое место, где он будет работать так же спустя рукава?

Еще одно размышление. Как сообщили недавно все правоохранительные органы, «в частном домовладении гражданина Т., жителя Симферополя», сотрудниками Главного отдела налоговой милиции ГНИ в Симферополе было обнаружено и изъято 170 бутылок фальсифицированной водки, 15 тысяч литров спирта на сумму 50 тысяч гривен, а также 134 пустых бочки, емкостью 220 литров, в которых раньше также находился спирт, «что свидетельствует о масштабах противозаконной деятельности». Особенно красочно это выглядело по телевидению — из подвала огромного 3-х этажного недостроенного дома веревками выкатывали большие синие бочки со спиртом. А в соседнем доме, принадлежащем брату первого жильца, обнаружили еще 16,5 тысяч литров спирта, приспособления, этикетки и колпачки для производства «фальсифицированной алкогольной продукции». Сообщалось также, что в последнее время в Крыму ликвидировано 30 подобных подпольных цехов по производству водки…

Однако смысл размышлений состоит вот в чем: эти сообщения, естественно, были рассчитаны на то, что телезрители и читатели воспримут их с праведным гневом и возмущением — вот что, мол, делают, паразиты, фальсификаторы! Но как же на самом деле восприняли это сообщение обыватели, то есть простые граждане, которые покупают водку обычно в ларьке или магазине?

А совсем не так, как мы ожидаем. Во-первых, потребители алкоголя давно у нас привыкли, что в продаже ВСЕГДА есть водка настоящая, а есть «самокат». И в определенных случаях потребители СОЗНАТЕЛЬНО покупают «самокат» — денег там мало, или на свадьбу, на похороны и т.д. Потребители также знают, что «самокат» бывает разный: его разновидность «самопал» — это вообще продукт кустарный, без технологии, из неизвестного спирта, причем его там критически мало, из некачественной воды, часто с добавлением разной химии, как говорят знатоки, часто «для одури» туда добавляют даже клофелин. И есть «самокат» получше — ничем от заводской водки не отличающийся, разлитый по той же технологии, только вот на одну или две гривни дешевле. Так вот, именно такой «заводской самокат» и производится в таких крупных цехах, как показанный по телевидению. И люди знают, что от ЭТОЙ продукции страдают не они, а государство, которое лишается высоких налогов и акциза, которые само же и установило. А поэтому они оправдывают существование таких мощных подпольных, по сути, заводов, обеспечивающих им продукцию качественную, но более дешевую. А тем более люди знают, что подобные предприятия, во-первых, есть не вполне подпольными, а часто полулегальными, поскольку о них многие знают, трудно же скрыть такие масштабы производства длительное время — доставка спирта, воды, вывоз готовой продукции, большое количество рабочих, транспорта и т.д. А раз так, значит — о них знает и начальство, ведь трудно себе предположить, что при нынешнем развитии информации, мониторинга телефонов, почты, электронных сообщений, банковских платежей, просто доносительства и т.д. наше начальство чего-нибудь еще, даже самого интимного, о нас не знает. С другой стороны, люди понимают, что такие крупные операции могут проводиться только при двух обстоятельствах: во-первых, по наводке конкурентов, во-вторых, с соизволения начальства, которое до сих пор знало, но имело интерес молчать. А раз взяли — значит начальство просто перестало иметь от этого интерес, — решили люди, или по-другому: стало иметь еще больший интерес от другой группы — и «этих» милицейскими руками «замочили» «те». Сегодня пришла очередь этих, а завтра придет очередь — тех. «Да это одна мафия мочит другую, конкурирующую!» — говорят люди в Крыму, пребывая в полной уверенности, что и сегодня, и завтра, и послезавтра в магазинах и ларьках не уменьшиться ни фальшивой, ни нормальной водки, и все будет, как и прежде. Каждый будет брать свою — кто настоящую, кто «самокат», а кто и совсем дешевый «самопал». А разве не так?

Ведь сколько уже цехов закрыли — а они растут как грибы. Почему? Потому, что, во-первых, государство само создает экономические и социальные условия для подпольного изготовления водки, во-вторых, начальство во всех регионах имеет свой интерес в этом. Ведь не секрет — у нас организованная преступность часто создает экономический базис именно путем изготовления фальшивой водки, и поэтому, пока мы не избавимся от подпольного разлива, — не избавимся и от организованной преступности. И не надо рассказывать, что это зло побороть нельзя, потому что МОЖНО. Вот вам доказательство: в Советском Союзе подпольных цехов в таких масштабах не было, бабушки-самогонщицы, производящие, пять литров «для себя», не в счет, а подпольных цехов по сто штук в каждом городе не было. А ведь милиция и тогда, и сейчас у нас была одна и та же, более того, налоговой милиции вообще не было.

Поэтому стоит ли удивляться, что в такой обстановке простой народ относится к правоохранительным органам так же, как и они к нему — с большим недоверием и с подозрением. Естественно, что все это — с ведома власти. Естественно, что в такой обстановке криминал не только не победить, но и не приостановить…