Машина нежелания

По телевидению затеяли показ очередной версии приключений Остапа Бендера. На сей раз — российский сериал по «Золотому теленку». Сериал так себе, гламурная халтура, этого добра в постсоветском эфире более чем достаточно. Но вспомнились некоторые собственные рефлексии на эту вечную (ну почти вечную) тему. Парадокс дилогии Ильфа и Петрова в том, что это был, наверное, первый авантюрный роман, полностью построенный на советских реалиях. Более того, убедительно на этот вызов никто не то чтобы не смог — даже не пытался ответить. Достоинства текста признал даже пурист Набоков, который, как известно, в вопросах стиля был переборчив до снобизма. Сам по себе авантюрный роман — старый и уважаемый жанр, с многовековой историей. Неотъемлемые признаки его совершенно не советские — чрезвычайная легкость, даже легкомысленность, полное отсутствие пафоса и абсолютно аморальные герои. Что не мешает последним быть чертовски привлекательными. Как тот же Бендер.

Советский кинематограф оставил после себя целых три интерпретации «бендерианы», и во всех трех главный герой был просто обречен на всенародное обожание. И Андрей Миронов, и Сергей Юрский создали настолько яркие, психологически многоцветные, богатые интонациями образы, что с каждым показом вся страна снова и снова влюблялась в этого легкокрылого сына турецкоподданного, жуликоватого гения в белом шарфе.

Не знаю, возникал ли этот вопрос у зрителей тогда, когда «Золотой теленок» и «12 стульев» собирали свои первые триумфы. Но почему-то уверен, что рано или поздно (я, например, скорее поздно) подавляющее большинство зрителей задумалась над этим.

Почему?

Почему этого очаровательного, красноречивого, предприимчивого да и просто красивого мужчину ни писатели, ни режиссеры так и не отправили в его заветный Рио?

Действительно, чего стоило бы отпустить Бендера на свободу? Поехал бы туда, за всех за нас… Кому бы от того стало хуже? Если он такой уж проныра и не достоин сосуществовать со строителями коммунизма — так тем более пускай бы отправлялся себе к диким обезьянам. Все же не США, не Западная Европа — то есть в идеологическом смысле не совсем вражеская территория. Ну прогулялся бы себе вдоль Капакабаны в этих знаменитых белых штанах — кому бы от этого стало хуже?

Да, наверное, ему первому.

Потому что там бы он перестал быть божественным Комбинатором, а стал бы незаметным и никому не нужным эмигрантом. Потому что нет ничего хуже, чем очень, очень долгожданные мечты, которые наконец осуществляются.

А впрочем, все это общеизвестные вещи. Как мог бы сказать Гоголь, у каждого петуха свое Рио, которое он прячет у себя под перьями.

Тут дело не в разочаровании. Тут высшие материи.

Потому что бендеровский Рио — это место, где совсем нет ни горя, ни страданий, ни… Да, да,— это оно и есть. Эквивалент бессмертия. Которого можно достичь, лишь переступив всю лишнюю суматоху со стульями, миллионами Корейко и вдовушкиным чаем. Бендер же не просто проходит земную суету — он ею руководит, вот как!

Он и подался в конце концов в управдомы, потому что все-таки прошел этот путь самосовершенствования. И стал ну почти, как Будда.

Попутно выставив на посмешище самую серьезную страну в мире.

Какое там Рио? Нирвана впереди!

Ом мани Бендер хум...

Повторяем дружно, не ленимся!