Мечта о «последнем бое»

85 лет — срок явно недостаточный для того, чтобы тот огненный шрам в исторической памяти народа, которым является октябрь 1917-го, забылся и сделался достоянием только академических дискуссий историков. Бесспорно, приход к власти большевиков изменил судьбу нескольких поколений граждан нашей бывшей общей Родины — и целых поколений, и миллионов живых, конкретных людей. Вот почему (пусть не на аналитическом уровне, а скорее, подсознательно, с эмоциональными «перехлестами») и мы, и наши далекие потомки будут мысленно обращаться к событиям в Петрограде, датированным 7-м ноября 1917 года по новому стилю.

Но и теперь, и в будущем путь к познанию движущих сил, загадок и последствий победы Ленина и его соратников один: не исторические заклинания (то ли со стороны крайних правых, часть из которых говорит об октябре с такими интонациями, с которыми русские староверы- фанатики упоминали дьявола; то ли со стороны «несгибаемых» большевиков образца 2002 года, для которых, кажется, не существуют десятки миллионов жертв, положенных на алтарь «нового мира»), а изучение точных, достоверно подтвержденных фактов и осмысление документов той эпохи. Нужно не давать волю чувствам, а думать. И не забывать ничего. Тем более, что революционные перипетии 17-го года имеют очень много типологически схожих черт с драматическими эпохами более далекого прошлого; но только ли прошлого? Спросим себя: застрахованы ли мы от такой ситуации, когда политический экстремизм охватывает не отдельных суперрадикалов, а большую часть общества (ведь именно в этом определяющая черта российского кризиса 17-го)?

И вот если говорить об осмыслении документов, то есть один бесценный свидетель тех давних событий, чьи наблюдения были и остаются почти неисчерпаемым источником для исследователей тех «10 дней, которые потрясли мир». Да, я говорю о Джоне Риде (1887—1920), выпускнике Гарварда, корреспонденте американской левосоциалистической прессы, авторе когда-то знаменитой, а теперь удивительно редко упоминающейся книги об Октябре. Если учесть, что Рид, несмотря на свои явные симпатии к большевикам, стремился воспроизвести широкую, объективную, эпическую картину событий, понять «очертания и смысл целого» (его слова) и, к тому же, был человеком ярким, талантливым — то вывод один: хотите понять, почему 85 лет назад победили именно большевики — читайте Рида. Итак...

Во-первых, удивляет, как хорошо умеет американский журналист сочетать конкретные, физически зримые описания живых неповторимых сцен тех дней, тексты чрезвычайно удачно подобранных документов и политические обобщения. Вот один пример таких сцен «с натуры»: «25 октября (7 ноября), — пишет Рид, — был холодный, влажный день, возле закрытых дверей Государственного банка стояли несколько солдат со штыками наготове, один из них на вопрос: «Вы чьи? Вы за правительство?», ответил с улыбкой: «Нет больше правительства, и слава Богу!»; но магазины были открыты, и вообще, по словам Рида, улица имела даже более спокойный вид, чем накануне. По Невскому проспекту, как всегда, шли трамваи, на которых висели десятки мужчин, женщин и детей...» Приведя «бытовую» зарисовку автора, перейдем теперь к обобщениям.

Главной причиной победы Ленина, Троцкого и других большевистских вождей Рид считает то, что «имущие классы становились все консервативнее, а массы все радикальнее... С точки зрения деловых кругов и российской интеллигенции, революция уже зашла достаточно далеко и чересчур затянулась; пора было навести порядок». С другой стороны, отмечает американец, петербургская «улица», рабочие, солдаты, матросы были разочарованы тем, что красивые обещания правительства (мир, передача заводов под контроль трудящихся — лозунг, особенно удачно использованный большевиками) остаются на бумаге. И это порождало желание идти «в последний бой» (им казалось, что последний в том смысле, что победный, больше таких боев уже не будет: Ленин, мастерски выдвигая и снимая политические лозунги: «Вся власть Советам!»; «Да здравствует Учредительное Собрание!», гениально чувствовал психологию масс). Суть складывавшейся тогда ситуации Рид излагает с блестящим лаконизмом: «В отношениях между слабым правительством и народом рано или поздно наступает момент, когда каждый шаг власти приводит массы в ярость, а бездействие возбуждает в них презрение».

И еще один аспект. Последние годы стало модно говорить о «немецких субсидиях» большевикам и особенном авантюризме Ленина как едва ли не главных (а то и единственных) причинах краха старой России. А вот оценка Рида: «Говоря о растущей популярности большевиков, необходимо понять, что развал русской экономики и русской армии совершился не 25 октября 1917 года, а на много месяцев раньше, как неизбежное, логическое следствие процесса, начавшегося еще в 1915 году». Добавим: значительно, значительно раньше! Еще тогда, когда был принят и со стороны власти, и со стороны ее врагов тот жесткий классовый подход, который, по определению выдающегося украинского философа современности, профессора Сергея Крымского, «допускает конструктивность сил зла».

Несколько слов о том развале экономики, о котором пишет Рид. Автор «10 дней...» приводит в дополнении к книге такие интересные цифры: по официальными данным правительственных инстанций, с августа 1914 г. по август 1917 г. в относительно благополучной Москве цены на продукты питания выросли на 556%, т.е. на 51% больше, чем зарплата, а цены на другие товары первой необходимости (обувь, мыло, спички, керосин и тому подобное) на 1109%, т.е. вдвое выше зарплаты. Власть надеялась, что во время войны народ будет терпеть подобные и еще большие трудности. Результат известен.

И последний эпизод из книги Рида, возможно, один из наиболее показательных, который освещает, как наказывается в истории правовой нигилизм, циничное неуважение к законам. Накануне созыва II съезда Советов (фактически передавшего власть правительству Ленина) мандатная комиссия съезда отклоняла одного делегата за другим, потому что избраны они были незаконно. Однако, пишет Рид, «член Большевистского Центрального комитета Карахан только смеялся. «Ерунда, — говорил он делегатам, — когда начнется съезд, все вы займете свои места».

Когда я прочитал эти строки Рида, читатель, у меня возникла страшная догадка. Я заглянул в энциклопедию, и она подтвердилась. Год смерти члена большевистского ЦК Льва Карахана — 1937-й...

Продолжение темы на страницах "День Украины" и "Подробности"