Михаил Бродский посягнул на президентское кресло

«День правительства» в парламенте опять сорван — заранее зная, что трансляции не будет, премьер Пустовойтенко в зале даже не появился. Все было по привычной схеме — возмущение, заявления, выступления, перенос вопроса (на этот раз на 12 октября). Ощущалась, правда, потеря темпа, запала и желания к действию (попытка преодолеть вето Президента на закон о временных следственных комиссиях и закон о статусе депутатов местных советов потерпела фиаско).

Но тут случился неожиданный поворот сюжета, ожививший бессильный протест парламента против исполнительной власти, которая, судя по зеркальному отражению ее возможностей в УТН, с хлюпом вытирает ноги о высший законодательный орган страны, испытывая при этом райское наслаждение.

Итак. Михаил Бродский зашел в ложу и уселся в кресло Президента. Зал зашумел. А Бродский, отреагировав на что-то высказанное из сектора Руха паном Кендзьором, решительно пошел его бить. Но бить, видимо, на самом деле не хотел и потому повисших на нем депутатов не разбросал, а добровольно покинул зал, сопровождаемый сорвавшимся из президиума вице-спикером Медведчуком. Все было очень стремительно, и никто ничего не понял, пока спикер Ткаченко не прочитал заявление Бродского, который известил, что всю ответственность за блокирование трансляции «дня правительства», за грубое нарушение Конституции и законодательства он возлагает на действующего Президента. И, выражая свой решительный протест, выбирает своим рабочим местом в сессионном зале кресло Президента: «Я освобожу это кресло только тогда, когда Президент Украины на самом деле выступит гарантом Конституции и остановит незаконное блокирование трансляций.

В ином случае я освобожу это кресло только для нового президента или при условии, когда кресло вынесут вон из сессионного зала. Надо, наконец, сделать это место почетным».

Выяснилось также, что пан Кендзьор эмоционально пытался выяснить у Бродского — можно ли представить, чтобы на месте Президента в израильском кнессете сидел украинец? На этот вопрос, в котором пан Кендзьор явно перепутал гражданство с национальностью, Бродский, видимо, отреагировал как на антисемитский с соответствующей реакцией...

А далее путем голосования выяснилось, что зал наказывать недельным запретом на посещение сессии не захотел ни двух участников скандала, ни отдельно Бродского. Но 245 голосами наказал пана Кендзьора. Оба Руха и союзники удовенковцев — фракция «Реформы-Конгресс» — покинули зал...

Глава парламентского комитета по регламенту и депутатской этике пан Омелич считает, что «депутаты не до конца разобрались»: «Бродский понимал, чем это может закончиться для парламента, нас уже мешают с грязью, а он подливает масла в огонь. Это провокация». Александр Ельяшкевич тоже убежден: «Это провокация, которая устроена Банковой, чтобы отвлечь внимание народа от главных проблем. А наказывать надо было обоих депутатов».

Кулуары во мнениях разделились: на тех, кто считал, что Бродский совершил — плохой ли, хороший ли — но мужской и политический поступок, и тех, кто приводил аргументы в пользу версии о запланированной провокации, которая должна была явить народу облик окончательно разложившегося парламента, посягнувшего уже на святое — то есть, на президентское место. «Лицо» парламента в лице Бродского, бывшего однопартийца Лазаренко и бывшего сидельца Житомирского СИЗО, якобы, отобрано, как наиболее отвечающее антипарламентской пропаганде и агитации — ну, явно не Ален Делон и не Филипп Киркоров...

Любопытная версия. Тут и Табачника упоминали — как будто бы соавтора заявления Бродского, и Бессмертного, как будто бы инструктировавшего руководителей некоторых фракций о необходимости срывать заседания, и Рабиновича с Березовским, от которых, как от друзей Президента, надо срочно переводить стрелки...

Господин Гурвиц к версии «провокация Банковой» относится с сомнением: «Бродский искренне не любит Президента и считает, что именно он виноват в том, что Бродский в свое время 43 дня отсидел в Житомирском СИЗО». Но как быть с тем, что сегодня Бродский как бы любит Суркиса и Медведчука, а они, в свою очередь, как бы любят Президента? «Это вопрос сложный, — отвечает пан Гурвиц, — можно строить конструкции, которые окажутся воздушными замками. Мое личное мнение: это нелепая выходка, мальчишество, проявление уровня воспитания и восприятия жизни»...

Ну, что это было на самом деле, мы увидим по мере «накатов» и расстановки акцентов в «национальных» — то есть, президентских СМИ.