О перспективе без скептицизма

В прошлую пятницу в Украине побывал первый заместитель министра иностранных дел ЧР Иржи Шнайдер. Это первый визит чешского должностного лица такого уровня в нашу страну после недавнего дипломатического скандала между Прагой и Киевом. Господин Шнайдер утром провел переговоры с заместителем министра иностранных дел Украины Павлом Климкиным и после обеда принял участие в открытии созданного при финансовой помощи крымского офиса проекта USAID «Локальные инвестиции и национальная конкурентоспособность» и Посольства Чешской Республики в Украине. Невзирая на плотный график, чешский дипломат номер 2 нашел время, чтобы дать эксклюзивное интервью «Дню».

— Господин Шнайдер, означает ли ваш приезд в Украину завершение дипломатического конфликта между нашими странами, как об этом говорил директор департамента информации МИД Олег Волошин после дипломатического обмена — высылки двух дипломатов, соответственно из Киева и Праги — и в ближайшем будущем мы увидим в Киеве нового посла Чешской Республики?

— Я очень хотел бы также как можно быстрее увидеть нашего посла здесь, в Киеве. И это миссия, с которой я прибыл сюда. Следовательно, мы сможем работать в полную силу. У нас есть некоторые конкретные проекты для Украины и в рамках «Восточного партнерства», и в рамках Вышеградского председательства в ЕС, над которыми мы хотели бы продолжать работать. Я считаю, что конфликты и недоразумения случаются, но мы будем продолжать сотрудничество с Украиной, как это делали почти два десятилетия.

— Получили вы агреман на предложенную еще в январе этого года кандидатуру нового посла в Украине — Ивана Почуха?

— Мы надеемся скоро его получить.

— Существует ли связь между предоставлением вашей страной убежища для экс-министра Данилишина и дипломатическим скандалом между нашими странами?

— Я считаю, что уже достаточно было сказано об этом публично, потому у меня нет никаких причин давать дополнительные комментарии.

— Мы знаем, что президент Чешской Республики Вацлав Клаус достаточно скептически относится к ЕС. Не повлиял ли этот дипломатический конфликт на поддержку вашей страной будущего членства Украины в ЕС или, другими словами, на европейские перспективы нашего государства?

— Невзирая на то, что вы называете конфликтом, я не являюсь пресс-секретарем нашего президента, но мое понимание заключается в том, что наш президент настроен критически относительно некоторых аспектов европейской интеграции. Но я никогда не слышал о какой-либо критике политики расширения. Это одно из направлений политики, что поддерживает наш президент. И эта политика базируется на нашем опыте. Я считаю, что мы довольны тем, что состоялось расширение ЕС. На мой взгляд, другие страны также будут радоваться расширению, независимо от того, насколько мы критичны относительно некоторых аспектов европейской интеграции. В целом, это содействует развитию, и любая страна, которая хочет присоединиться к Европейскому Союзу, должна иметь шанс осуществить это. Поэтому я не вижу скептицизма относительно сближения Украины с Европой.

— Понимают ли в Чешской Республике, что в верхушке украинского руководства есть сторонники сближения как с ЕС, так и Таможенным союзом, и потому со стороны Европы нужно делать все, чтобы помочь Украине двигаться в европейские структуры?

— Позвольте мне сказать о двух вещах. Прежде всего, я очень рад был слышать, когда ваш президент в своем выступлении на саммите президентов Центральной и Восточной Европы в Варшаве говорил очень положительно о европейском векторе, о конкретных шагах правительства в этом направлении. Он также очень положительно высказался о странах Вышеградской группы, которые поддерживают движение Украины в этом направлении. Мне было приятно слышать, что Президент Украины не видит какого-то противоречия между добрососедскими отношениями с Россией и сохранением Украиной европейского вектора. Поэтому, как я уже говорил, меня это порадовало, и я воспринимаю это как позитивный мессидж, под которым мы готовы полностью подписаться.

Именно это, но в более практической плоскости, мы обсуждали сегодня (интервью записывалось 9 июня. — Авт.) на переговорах в Министерстве иностранных дел Украины. Уже есть некоторые позитивные и подбадривающие признаки продвижения на конкретных переговорах, в частности относительно Соглашения об углубленной всеобъемлющей зоне свободной торговли. Поэтому я считаю, что в настоящее время Украина имеет уникальную возможность. Политическое направление задано, продолжаются конкретные переговоры, уникальная обстановка сложилась в Европейском Союзе, где, я вам скажу, есть много красноречивых сторонников сближения Украины с Европой. Потом я вижу возможности для Украины во время председательства Польши в ЕС. Но, конечно, возможности могут быть упущены.

— Но не кажется ли вам, что Европе нужно больше поощрять Украину к европейской интеграции, ввиду того, что Москва оказывает давление на Киев, чтобы тот присоединился к Таможенному союзу?

— Я считаю, что это выбор Украины, которая должна решать, что лучше для Украины и украинских граждан. По моему мнению, многие украинские граждане работают или имеют бизнес за границей: будь-то в Европе или в России. Поэтому это дело Украины, что ей выбрать. Я слышал, что говорил ваш Президент, а он не видит противоречия в сотрудничестве между Европой и Россией, но если говорить о соглашениях, то некоторые идеи о создании ЗСТ с ЕС или вхождении в Таможенный союз взаимоисключающи. Но выбор делаете вы, и я считаю, что украинские граждане и компании имеют достаточно информации о том, что выгоднее, что открывает для них больше возможностей. Но, учитывая то, что я услышал от Президента, выбор очевиден.

— Вы вспомнили Вышеградскую группу. 12 мая этого года было принято решение о создании Вышеградской боевой группы. Означает ли это желание четырех стран реализовать на практике идею Пилсудского о создании пространства между двумя морями: Балтийским и Черным?

— Нет, в этом нет никакой геополитики. Это очень скромный прагматичный проект. Прежде всего, концепция боевой группы не нова. Европейский Союз положил ей начало как концепции владения боевыми возможностями для выполнения согласно мандату Совета Безопасности ООН операций по поддержанию мира или принуждению к миру и т. п. По моему мнению, внутри ЕС уже существует почти 20 разновидностей боевых групп. А вышеназванная идея заключается в возможности создания боевой группы внутри Вышеградской группы. Почему это происходит в настоящий момент? Из-за бюджетных ограничений и потому, что страны более умерены в своих амбициях и более открыты к распределению груза и экономии ресурсов, поэтому они работают вместе. Вышеградская боевая группа должна быть функциональной в 2015 году. Она будет действовать по ротационному принципу — каждые шесть месяцев определенная боевая группа должна быть доступна для ЕС. И тут нет никакой геополитики и никакого исторического значения, а только попытка что-то делать вместе. В прошлом были некоторые амбициозные планы, которые было очень сложно реализовать, как, например, создание общей системы противовоздушной обороны. Я считаю, реальными и досягаемыми являются общие тренировки и военные учения, что поможет сэкономить средства по сравнению с тем, если страны будут осуществлять это отдельно.

— Предусматривается ли приглашение в Вышеградскую боевую группу Украины, которая имеет много возможностей?

— Между прочим, в свое время существовал польско-украинский батальон, а также была попытка создать боевую группу с Украиной. На мой взгляд, концепция этой группы является открытой, и мы были бы рады, если бы Украина присоединилась к оборонным операциям ЕС и НАТО. Я убежден, что есть такие области, как, например, антипиратская операция, в которой Украина может быть очень полезным партнером, не говоря об авиаперевозках. Я имею в виду, что Украина известна как провайдер авиаперевозок для многих стран благодаря своим авиационным возможностям.

— Что, по вашему мнению, должна сделать Украина, чтобы саммит «Восточного партнерства» был успешным?

— «Восточное партнерство» не может быть успешным без полного привлечения Украины в рамки этого проекта. Я имею в виду тот факт, что Украина сначала очень осторожно относилась к «Восточному партнерству». Существовали две причины для такой критики. Прежде всего, там не говорилось о членстве, потому «мы не заинтересованы»; во-вторых, «подождите минутку, Украина заслуживает специальных отношений, а не принадлежности к группе». Я думаю, что мы сейчас переходим к очень прагматичной фазе, когда украинское правительство понимает, что там не идет речь об этом, но партнерство предоставляет некоторые возможности, в частности, возможности улучшения двусторонних отношений с Евросоюзом, что приносит конкретные результаты. Поэтому если Украина полностью присутствует в проекте и одобряет его, то это принесет нам успех. Хочу, чтобы меня поняли: без Украины «Восточное партнерство» не будет успешным.

— Кстати, поддерживает ли Чешская Республика внесение в преамбулу Соглашения об ассоциации слов о европейской перспективе Украины?

— Я считаю, что формальные вещи для нас неважны. Но мы имеем абсолютно четкую позицию, как я уже говорил раньше, когда речь идет о европейском соседстве. И все страны европейского соседства являются европейскими странами, согласно статье 49 Римского договора, они могут быть членами Европейского Союза и, следовательно, имеют европейскую перспективу. Поэтому для нас не проблема, если перспектива членства будет упомянута каким-то образом. Мы не относимся к тем, кто отрицает это. Для нас это само собой разумеется. Конечно, Украина имеет европейскую перспективу и от нас всех, но главным образом от Украины, зависит, какой далекой является эта перспектива и нужен ли нам бинокль, чтобы увидеть ее, или она и так хорошо видна.

— А что вы думаете о сроках? Как вам известно, украинский премьер-министр Николай Азаров заявил, что Украина вступит в ЕС до 2022 года, а президент Румынии Траян Басеску сказал, что к этому времени в ЕС будет 35 стран, в том числе Молдова и Турция, но без Украины.

— Я против того, чтобы говорить о любых датах, потому что хорошо помню, что мы фактически подали заявку на вступление в ЕС в 1995 году. И когда были разговоры о возможности вступления в 2000 году, все говорили: это слишком поздно! Я считаю, что об этом говорить смешно. А важным является то, что украинское правительство поставило цель, которую хочет достичь, но это не игра, где вы должны устанавливать дату и лелеять ожидания. Это совсем не то направление. Я бы сконцентрировал внимание на сущности, а это непрерывный процесс. Членство — это окончательный штемпель, в то время как процесс — это длительное действие. Поэтому нужно сосредоточиться на процессе. У вас нормально идут переговоры относительно зоны свободной торговли, существует много других сфер, где вы можете достичь значительного продвижения. Поэтому нет смысла устанавливать конечную дату вступления в ЕС.