Орбита, разомкнутая в бесконечность

Наступила весна, и захотелось сделать что-то озорное и нестандартное. Или увидеть. Или хотя бы услышать. «Я стал смотреть на предметы вокруг меня и понял, что это все — картина. Я взял и к холсту приклеил земной шар. Я — планета Земля, Солнце — мой орган. Без Солнца, как без сердца, я не могу жить, если оно погаснет, то я тоже умру. Я в этом смысле ощущаю, что и планеты разные, и Вселенная, — в них я вечно буду жить... Тот, кто владеет Украиной, владеет миром. Есть такое понятие: и на нашей улице будет праздник. Вот и на нашем меридиане будет праздник. Бесконечность — это я. Только через «я» человек может осознать все. Природу я воспринимаю как чистый холст. Планета Земля, сама почва для меня как холст, на котором любой памятник, любое сооружение — это мусор. И наоборот, любой мусор — это памятник.

Есть Академия оригинальных наук и изобретений, а я там — в этой академии — одно отделение. Отделение телологии. Мое бесконечное тело...»

На обочинах культуры существует много таких людей, которые ни под одну категорию не подпадают, славы и признания не добиваются, да и ничего гениального, на первый взгляд, не делают. Но эти «полевые исследователи» всегда интересны, оригинальны и совершенно выпадают из будничного уклада. А главное, они тестируют культуру на ее способность к переменам, к диалогу, к умению осваивать новые территории. Потому что человек границы, человек предела само свое существование превращает в сплошное художественное произведение, в непрерывный спектакль, жить без которого было бы намного грустнее.

Вот без одного такого человека весну в Киеве представить нельзя. Только все начинает зеленеть и хорошеть, и жаждущие тепла горожане выходят на улицу, где-нибудь на пестром Андреевском спуске появляется он — в невероятном наряде, с длинным шлейфом, с дребезжанием пустых жестянок и провозглашением магического лозунга:

— Фрипулья! Фрипулья!

Иногда он прямо посреди улицы из подручных стеклышек и кусочков дерева сооружал странные «звездолеты». Без него не обходилась ни одна авангардная акция в городе. Фрипулья являлся туда, одетый в своей феерической манере, и выглядел при этом органично — еще более авангардно, чем все вокруг.

Можно сказать, что Фрипулья — это стихия, это часть городской природы, что-то вроде майского цветения каштанов, а не человек во плоти и крови. Однако у него было имя Федор Тетянич, он жил в загородном доме, превращенном в музей его стихийного искусства, а вблизи страшно был похож на длиннобородого колдуна из детских сказок. Ну и говорил, конечно, такие вещи — куда там каким-то заклинаниям. Интервью с ним опубликовано в «Дне» 5 марта 2004 года.

В нынешний март Федора Тетянича не стало на Земле. Фрипулья нашел другую орбиту в вечности.

— И последний вопрос. Хотели бы вы, чтобы в вашу честь построили мавзолей?

— Ну, это уже ваша идея. Я готов, чтобы мне там вечно продолжали жизнь каким-то образом, но только чтобы ни в коем случае не забальзамировали еще живого...

Я шел по бесконечно ненастному Киеву, а вслед мне слышалось проницательное, возвышенное и наивное:

«Куда мыслью не перенесусь —
вершу бесконечности дело
Повсюду мой вечный дом,
Точнее, мое бесконечное тело
Учись во всем себя увидеть,
почувствовать, понять...»

Земной шар расцветал прямо на глазах, а небо отпускало длинную черную бороду, усыпанную звездами.