«ПЕКТОРАЛЬ» ЖЕЛЕЗОБЕТОННАЯ. Артикул 2002

«Киевская пектораль», старейшая театральная премия в истории Украины, вошла в свое второе десятилетие. Увы, ее десятилетний юбилей совпал с преддверием парламентских выборов, пришелся на самый пик политической лихорадки, что сказалось на церемонии самым неблагоприятным образом.

Уже выбор места проведения свидетельствовал о многом — вместо традиционного Национального театра имени Франко — парадный, по-советски официозный Октябрьский дворец (ныне — Международный центр культуры и искусств). Под стать антуражу было и само действо. Началось все с велеречивых преамбул высокопоставленных особ. Владимир Литвин подробно рассказал о своей любви к театру еще с самого детства — правда, приобщение к Мельпомене происходило посредством радиоточки, именуемой «брехунец», и при этом, как особо важная деталь — всегда рядом с маленьким Володей был «его верный пес». К счастью, на сцене Октябрьского пес не появился. Партнером Литвина по возглашению здравиц выступил Александр Омельченко. Раздав людям театра очередную охапку народных и заслуженных, присыпав дары горстью орденов, высокие гости поспешно покинули мероприятие.

Однако, судя по дальнейшим событиям, державные мужи словно незримо присутствовали на протяжении всей церемонии, которая была обставлена с максимально возможной пышностью. Объявлению победителей в каждой номинации (а таковых было почти полтора десятка) предшествовало несколько музыкальных, вокальных или хореографических номеров. По двум экранам постоянно крутилась невообразимая смесь из пейзажей Киева и нелепейшей компьютерной графики. Все же вместе до ломоты в зубах, в малейших деталях, напоминало отчетно-выборный концерт в духе тех, которые неоднократно проходили в Октябрьском задолго до всяких «Пекторалей». Скучно, невероятно затянуто, аляповато, часто — вопиюще безвкусно. Обстановку несколько оживил известный в определенных кругах поэт-куплетист, который должен был объявить победителя в категории «Камерный спектакль». Причиной смертельной обиды стало то, что ведущие запамятовали назвать его, вне сомнений, выдающуюся регалию — народный артист. Пообещав, что больше сюда не придет, куплетист гордо удалился с разведенными руками. За этим малым исключением, весь остальной вечер походил на неуклюжую и громоздкую рекламу политических блоков.

Что касается собственно театра, то, на фоне столь масштабной демонстрации заботы о нем, он почти потерялся. Впрочем, раздача лавров всегда имеет свою внутреннюю драматургию. Юбилейная «Пектораль» не стала исключением. Интрига, впрочем, прочитывалась не сразу. Некоторое недоумение у более-менее осведомленных театралов вызвал, например, тот факт, что ряд спектаклей в самый последний момент выпал из списка номинантов, и в то же время были введены наименования тех работ, которые, скажем так, в прошедшем сезоне не стали сенсациями. Более того, таинственным образом появилась новая категория, названная совершенно неудобоваримо — «Художественное событие в культурной жизни города». Эту потрясающе конкретную «Пектораль» получила Алла Рубина за спектакль «Невероятный бал».

Искренними аплодисментами зал встретил артистов, удостоенных почетных призов за вклад в театральное искусство — Степана Oлексенко, Лидию Запорожцеву, Николая Мерзликина. Совершенно заслуженно получили свою награду Александр Кохановский и Александр Курий за музыку к изящной постановке Дмитрия Богомазова «Sanctus». По части сценографии победа досталась Сергею Маслобойщикову за продуманное, полное изобретательных находок оформление «Гедды Габлер» в Молодом театре. Лучшей женской эпизодической ролью сочли госпожу Монтрей в спектакле «Маркиза де Сад», воплощенную Ириной Дорошенко — актриса эффектно провела свою партию вопреки достаточно спорному контексту постановки. В свою очередь, лучшая женская роль, по мнению столичного ареопага, — у Неонилы Белецкой («Зрители на спектакль не допускаются», Театр драмы и комедии на Левом берегу Днепра).

А вот решение по лучшему мужскому эпизоду несколько удивило. Эту «Пектораль» разделили между блистательным Дмитрием Лаленковым (Пациент, «Sanctus») и Евгением Шахом, сыгравшим Омелька в, мягко говоря, неудачном «Мартыне Боруле» (Национальный театр имени Франко). Конечно, спорить с решениями жюри — дело зряшное, можно попытаться понять лишь мотивы (вполне возможно, что провальный спектакль, каковым «Боруля» является, показался не столь безнадежным, а, быть может, не хотелось обижать старшее поколение; так или иначе, решение уже принято). Тем более, судя по всему, аналогичные мотивы повлияли и на решения по другим категориям.

Так, из номинации «Лучшее исполнение мужской роли» бесследно исчезли Станислав Боклан и Алексей Вертинский, зато появился Богдан Ступка — Лев Толстой («Лев и Львица», Молодой театр). Собственно, награду и разделили между собой артисты, к славе которых уже и добавлять нечего — Богдан Сильвестрович и Анатолий Хостикоев (Отелло в Театре имени Франко). Оба триумфатора на церемонию не явились. Но похоже, в этом и не было необходимости. Ведь в данном случае важен не факт, но символ — жюри не забыло о монументах нашего искусства, ранжир заслуг строго соблюден, а маловеры — посрамлены. В режиссуре также выпали двое претендентов — Олег Липцын («Кто боится Вирджинии Вульф») и Николай Мерзликин («Лісова пісня»), зато появился Станислав Моисеев, постановщик вышеназванных «Гедды Габлер» и «Льва и Львицы». Он и назван лучшим режиссером.

И, наконец, лучшим спектаклем признана постановка члена жюри «Киевской пекторали» Юрия Одинокого «Зрители на спектакль не допускаются». Без комментариев.

Лишь несколько заключений, на которые, очевидно, критик имеет право (к счастью, нам «Пекторалей» пока что не дают).

Со всей очевидностью, премия, когда-то нацеленная на поддержку новейших тенденций, многообещающих и перспективных режиссеров, артистов, сценографов, ныне прошла полный цикл исторического самоотрицания, превратившись в противоположность самой себя. Теперь здесь нет ни ярких, ослепительных прорывов, ни приятно волнующих сюрпризов. Нет той стремительно пульсирующей жизни, которой силен именно театр. Остались только заскорузлые предвыборные лозунги, да шелест протоколов, да шепот амбиций. И все, в целом, теперь похоже на памятник- новодел, которыми заставлен ныне Киев — позолоченная нашлепка сверху и всепобеждающий железобетон в остальном.