Пельмени для «Пончика»

«Нет, вы не понимаете. Это же супер, когда окно разбивается и стекла фонтаном. Красиво! Весело! Нам ведь этот ларек и не нужен был. Просто с пацанами из интерната украли ящик водки на рынке. Сами выпили, часть воспитателям отдали, чтобы не мешали Новый год гулять. На улицу пошли, в снегу валялись, потом решили в ларек залезть, только там решетка была. Стали окна бить. Ну, просто чтобы повеселиться, праздник, все-таки. Потом нас менты повязали, побили и закрыли на три дня. Да это ерунда, мы не в обиде. Главное Новый год классно отгуляли».

Колька рассказывает взахлеб, строит гримасы, разводит руками, постепенно начинает привирать. Ему явно льстит внимание слушателей и хочется подольше продлить момент выступления. Незадолго до прошлого Нового года бабка с дедом сдали его в интернат в Балте под Одессой. Мать на заработках, братья тоже, кормить нечем. Да и характер у паренька явно строптивый, в глазах бесы так и шныряют. Вот родственники и сплавили. Он плакал вначале, потом вроде освоился, притих. А потом сбежал в Одессу. Бродяжничал, воровал, потом попал в «Светлый Дом», где мы с ним и встретились.

Это место в Одессе и окрестностях знают все беспризорники. Организованный 8 лет назад усилиями католического священника отца Александра приют по своим основным принципам в корне отличался от государственных учреждений. Здесь принимают всех, но никого не удерживали насильно. Кормят, лечат, одевают, обучают. Здесь воспитателям говорят «ты» и не боятся их. Здесь учат слово Божье, математику и хорошие стихи. А еще зажигают свечи на окнах в канун Рождества. Отсюда иногда уходят, но не сбегают. А зачем бежать, если двери и так открыты? За восемь лет в «Светлом Доме» побывало более 2,5 тысячи ребят. Одни жили годами, другие отогревались несколько дней и уходили. В подвалы, бункеры, на теплотрассы. Туда, где живут такие же, как они, изгнанники. Но им всегда было куда вернуться.

Мы сидим с ребятами в новой отремонтированной библиотеке. Книжные полки пестрят великими именами, мигают мониторы компьютеров. На столах разбросаны детские рисунки, остатки печенья и банановой кожуры (кому-то потом за нее достанется). Мои собеседники — обычные мальчишки. Младшему, Янику, на вид не больше четырех, на самом деле почти шесть. Старшему, Косте, почти 16. Чувствуют себя несколько скованно, хотя изо всех сил демонстрируют независимость.

— Каким же был ваш прошлый Новый год?

Коля:

— Хороший был Новый год. Я встречал его с родителями. С папой катались с горки на санках, веселились. А мама подарила мне «тетрис». Я давно хотел «тетрис». Накрыли стол, гости были, пели. А потом папа уснул и уронил окурок. И сгорел. И мама с ним сгорела. А меня милиция в приют отвезла, а оттуда в интернат отправили. Только там плохо было, и я сбежал. Лучше уж на улице, самому. А тот Новый год хороший был.

Саша:

— У меня плохой был Новый год. Я ж из дома в августе сбежал. В одних штанах и свитере. Так до зимы и проходил. Возле магазина попрошайничал, в подвале жил. А Новый год вместе с охранником из магазина встречал. Ему скучно-то одному было, он меня и позвал. Пивом угостил, за жизнь поговорили. Домой мне нельзя было. Там мать пьет, а отчим меня чуть не придушил. Вот я и сбежал на улицу, а потом сюда, в «Светлый Дом», пришел.

Костя:

— Я раньше все праздники дома встречал. А потом как-то раз одолжил у соседей велосипед, поехал в магазин, потом зашел в компьютерный клуб. Пока я там был велосипед украли. А соседи такие, что не поймут, решат сам украл. Вот я и не стал домой возвращаться, поехал в Одессу деньги зарабатывать, чтобы велосипед купить и отдать. Как заработаю — вернусь.

Еще один Костя по прозвищу «Пончик» в «Светлом Доме» вечный объект насмешек из-за своего неуемного аппетита. Что совсем не сказывается на его субтильной фигурке. «Он, когда к нам попал, никак наесться не мог, — рассказывает воспитатель Михаил. — Все время повторял: «А еще яичко, а еще котлетку». И на Новый год «Пончик» мечтает о пельменях и холодце, как самом дорогом подарке. Правда потом спохватывается, что выглядит в глазах друзей не солидно и прибавляет к ним еще кинокамеру...

Улица быстро превращает детей во взрослых. Обратный процесс восстановления веры, надежд, иллюзий занимает куда больший срок. Попадая на улицу в раннем возрасте ребята очень быстро утрачивают и элементарные бытовые навыки. Организаторы одного благотворительного лагеря для бездомных детей никак не могли взять в толк, куда пропадают носки, белье и даже брюки подопечных. «Привезли целую коробку, а через пару недель уже нет», — разводили они руками. Но очень скоро выяснилось, что беспризорники просто выбрасывали грязные вещи, не умея их стирать. Конечно, понимая при этом, что будет откуда получить новые. Большинство мальчишек, с которыми автор беседовал в «Светлом Доме», не долго жили на улице. А некоторых сюда привели сами родители, не будучи в состоянии прокормить своих детей.

Жора:

— Я уже четвертый Новый год здесь встречаю. Здесь хорошо, весело. У нас после службы в церкви всегда праздничный ужин, гости, концерт. Нас с братом сюда бабушка четыре года назад привела. Денег кормить нас у нее нет. И родителей у нас нет. Вот мы здесь и живем.

Маленький брат Жоры Яник все время вертится возле нас, прижимается к моему плечу, заглядывает в блокнот. Ему так хочется быть нужным, значимым, любимым. Четыре года назад, когда Янику было два года и бабушка привела его с братом в «Светлый Дом», он даже не умел ходить. «Я бы хотел, чтобы мне на Новый год подарили мешок с машинками, — доверительно сообщает мне на ухо Яник. — Я бы тогда ходил и всем их раздавал». «Так ты хочешь быть Дедом Морозом и всем делать подарки?» «Да!» — радуется он моей догадливости и счастливо жмурится от радостного предчувствия праздника. А я смотрю в его улыбающееся личико и понимаю, что буду последней сволочью, если не появлюсь в Новый год здесь в «Светлом Доме» с мешком машинок...