Правоцентризм: накануне новых линий противоборства

Вадим КАРАСЕВ, политолог, Харьков:

Политический кризис конца 2000 года протестировал значительную перегруппировку политических сил и изменения структурных конфликтов и неравновесий в новой фазе украинской политики. Основной конфликтный потенциал из парламентского лево-правого измерения консервирован в полностью или частично скрытые конфликты внутри парламентского большинства и преобразован в конфликт и неравновесность между кабминовской и президентской площадками нынешнего политического режима.

То, что конфликт институционализирован по линии Президент — премьер-министр, приближает Украину к модели, по которой развивались конфликты во всех посткоммунистических обществах Восточной Европы. Эта модель характеризуется наличием так называемой дуальной легитимности (или же сдвоенной исполнительной власти).

Конфликт, существующий в украинской исполнительной власти, к концу 2000 года перешел в стадию полуоткрытого. Сам премьер-министр при этом не демонстрирует нацеленности на конфликт, тем не менее происходит перетекание части ресурсов политического лидерства от Президента как осевого института политического режима к премьеру. И внешние — скандально-политические факторы и события лишь стимулируют наполовину скрытые формы перераспределения власти и нарушения привычного равновесия. Эти формы манифестируются как борьба «реформаторов» и «олигархов», конфликт между партиями и «беспартийной властью», силовым и публично-политическим секторами власти, президентской и премьерской ветвями властного дизайна.

Необходимость институциональных изменений (институциональная реформа) и фактическое вступление в избирательный цикл 2002 года открывает каналы для легитимизации и публичного проявления конфликтов нового типа, их транслирования в партийно-электоральные соревнования. Я имею в виду, во-первых, проблему конституционной легализации большинства. По сути, это создание правительства парламентского большинства будет представлять собой создание политического баланса в структуре власти. Если отойти от собственно проблемы большинства и его парламентского измерения, то подобную форму можно рассматривать как вариант некоторого пакта элит, характерного для посткоммунистических переходов. Пакт элит — это поиск элитами фокусных решений, которые призваны создать институциональные политические равновесия, зафиксировать минимум политической стабильности, минимум консенсуса. В этом отношении Украина начинает отличаться от России, потому что мы наблюдаем там в форме путинского правления вариант навязанного перехода или перехода, стимулируемого сверху, со стороны исполнительной власти. Поэтому создание или конституционная легализация парламентского большинства будет означать модель перехода по правилам, начало которого было положено еще договором о создании парламентского большинства в начале 2000 года. Сегодня мы наблюдаем второе издание этого процесса. Конечно, вокруг проблемы коалиционного кабинета, вокруг кабинета парламентского большинства очень много вопросов. Укрупнение этой проблематики свидетельствует о переходе в большей мере на парламентскую логику политического режима, чем на традиционную президентско-парламентскую, характерную для первоначального периода постсоветского транзита.

Вторая проблема — это вступление в электоральный цикл 2002 года и структурирование поля избирательной конкуренции. При всех возможных раскладах, связанных и с судьбой нынешнего Кабинета Министров, и с эволюцией политических сил, тем не менее можно говорить о том, что в ходе формирования избирательного поля будет происходить реорганизация политической игры и конкуренции на выборах. Во-первых, при всех раскладах фактор Ющенко остается стабильным и будет стимулировать реорганизацию национально-демократических сил и правого блока вообще. По сути, можно говорить о формировании нового правого блока, или т.н. «панукраинского» блока не только на парламентские выборы 2002 года, но и далее. Второе — это изменения в центристском партийном «эмбрионе». Нынешняя кризисная ситуация показала, что во многом стабилизирующую роль сыграли центристские партии. Поэтому стимулы для процесса партизации так называемых «олигарховых» образований будет усилен. И, возможно, здесь усилится поиск конкурентоспособного лидера для того, чтобы возглавить этот сегмент партийного и электорального поля на грядущих выборах.

Основой предвыборного напряжения 2002 года станут отношения между этими двумя секторами нового политического пейзажа. То есть между «новыми правыми» и центристским партийным «эмбрионом» развернется основная конкуренция не только за кандидатское лидерство 2004 года, но и за модели эволюции политического режима, за политическое наследие эпохи 90-х годов и начала XXI столетия. Таким образом, именно сегодняшнее центро-правое большинство является ареной для инкубации и роста новой конфигурации политических сил и направлений эволюции украинской политики.