Проигранная битва

XXXII Международный кинофестиваль «Молодость» открылся во Дворце «Украина» премьерой фильма «Богдан Хмельницкий». Новая картина снята режиссером Николаем Мащенко на возглавляемой им Национальной киностудии имени Довженко после довольно длительного перерыва. Сюжет картины сосредоточен вокруг двух центральных событий украино-польского противостояния 1648 года — осады Збаража и битвы под Берстечком. Две хорошо костюмированных армады (через фильм прошли тысячи статистов, не считая актеров всех крупных киевских театров) бьются не на живот, а на смерть, полководцы планируют новые операции, дискутируют, впадают в отчаяние, король и гетман, соответственно, отправляют властные функции. Иногда по обе стороны мелькают прекрасные панночки. Обычная киноисторическая структура. Однако коварство жанра в том, что при отработанной форме он требует столь же внятного, зрелищного и даже познавательного наполнения.

Вне сомнений, «Богдан Хмельницкий» продолжает тенденцию определенной «историзации» украинского кинематографа, продолжавшуюся все девяностые годы и заметно усилившуюся после успеха польского блокбастера «Огнем и мечом» (режиссер — Ежи Гофман). В этом же ряду — при всем несходстве авторов и разных уровнях их одаренности — и до сих пор не вышедший «Мамай» Леся Санина, и скандально нашумевший «Мазепа» Юрия Ильенко, и провальные «Тайна Чингисхана» с «Черной радой». С очередным опусом экранной гетманиады ситуация достаточно типичная. Николай Мащенко — ветеран партийно-ленинского, соцреалистичекого кинематографа («Комиссары», «Овод», «Как закалялась сталь» — вехи его пути в последнее советское двадцатилетие), вполне естественно пришел к историографическим изысканиям. Ведь редко какой костюмный колосс обходится без социально- политического пафоса и идеологического напора, столь хорошо освоенных постановщиком еще в те монументальные времена. Новая лента, повторюсь, не стала исключением.

Все герои, от простого казака или шляхтича до короля либо гетмана, говорят клишированными фразами (сценаристы — Андрей Яремчук и Николай Мащенко), словно заученными для специального доклада на тему «Становление национальной идеи в Украине в период освободительных войн XVII столетия». Однако современные реалии властно вторгаются в пространство картины, и вот уже Хмельницкий (Владимир Абазопуло) подробно объясняет казакам, что костелы грабить нельзя и что чужую веру следует уважать. А также в кулуарах сокрушается о тяжком бремени власти (иными словами, «абсолютная власть развращает абсолютно» — кто же не помнит этого положения, записанного во всех краснознаменных святцах). Фильм состоит из батальных сцен — снятых, следует признать, размашисто и добротно, и рассуждений о народной — польской или украинской — доле. Влияние «Огнем и мечом» сказывается в том, что войну показывают в равной мере как глазами казаков, так и польской элиты. То есть, хотя воюют друг с другом нещадно, все — со своей правдой и вообще-то достойные люди, потому что патриоты.

Одним словом, сюжет базируется на хороших предпосылках. Стране, не вполне еще проникшейся национальной идеей, не помешает толика романтизации собственного, малоудачного, прошлого. Но романтика — это, по всем прописям, красиво, складно и вдохновенно. Можно одеть актеров в сколь угодно изукрашенные наряды, можно набрать дополнительно десятки тысяч статистов, задействовать настоящую конницу, проводить съемки в новехоньких, будто только что выстроенных замках. Но при этом снимать про казаков так, как снимал раньше про комсомольцев-энтузиастов, про пламенных революционеров, про комиссаров. То есть продолжать производить кондовое советское кино, беспощадно скучное, не нужное тому, ради кого всякое кино появляется, — зрителю.

И это проблема не одного только «Хмельницкого», но, похоже, всех наших костюмных драм, проваливающихся стабильно и беспросветно. Даже не проблема — нечто вроде болезни. Эпидемия неудачливости, обессмысливающая любые разговоры о возрождении отечественного киноискусства.

А всего-то надо — сделать это хотя бы единожды с интересом, задором, верой в то, что снимаешь. Тогда у касс кинотеатров в кои-то веки выстроятся — на украинский фильм! — долгожданные очереди. И украинский кинематограф будет спасен — так же, как, в общем, не слишком выдающийся «Огнем и мечом» спас в свое время польский экран.

Нужна лишь еще одна, сущая мелочь — талант. Дмитрий ДЕСЯТЕРИК, «День»

P.S. В интервью «Киевским Ведомостям» Н. Мащенко сказал: «Думаю, украинскому народу необходим свой герой». И с этим трудно не согласиться. Другой вопрос, как этот герой народу будет явлен. Нам кажется, новый фильм режиссера, который уже вызвал противоречивые мнения, поможет найти ответ.