Риски рыночного фундаментализма

Уход Стенли Фишера с поста первого заместителя исполнительного директора МВФ ознаменует конец целой эпохи. Действительно, все, кто стоял у руля этой организации во время мировых кризисов 1997—1998 (Фишер, исполнительный директор Мишель Камдесю, директор исследовательского отдела Майкл Муссе, а также два чиновника Казначейства США, Роберт Рубин и Ларри Саммерс, управлявшие событиями из-за кулис) уже оставили свои посты или сделают это в ближайшем будущем.

За серьезными неудачами 1997 года в Индонезии, Таиланде и в Корее последовали провалы 1998 года в России и Бразилии, когда попытки сохранить курс обмена валюты на завышенном уровне привели к потере миллиардов долларов налогоплательщиками этих стран. Такое поддержание стабильности обменного курса, однако, предоставило «толстосумам» необходимое время для того, чтобы выйти из сложившейся ситуации на еще более благоприятных условиях. И только девальвация позволила возобновить экономический рост в этих странах.

Доверие к МВФ уменьшалось с каждой ошибкой. И все же там не прекращали прорабатывать возможные варианты выхода из создавшегося положения, каждый из которых оказывался лишь не значительно лучше предыдущего. Иногда решение заключалось в предоставлении займа в качестве меры предосторожности (Бразилия) или в стратегии отказа в предоставлении финансовой помощи (Румыния), что в конечном итоге оказалось неприемлемым.

Последней каплей стали кризисы нынешнего года в Турции и Аргентине. Паника в Турции последовала непосредственно за заявлением Фишера, что все идет так, как надо. Аргентину же, долгое время занимавшую центральное место в рекламе деятельности МВФ, хвалили за снижение инфляции и стабилизацию обменного курса. В потоке таких восхвалений МВФ опустил тот факт, что экономический рост Аргентины практически остановился и что процент безработицы, выраженный двузначным числом, продолжал оставаться неизменным на протяжении пяти лет. И, естественно, при отсутствии экономического роста Аргентине будет все труднее и труднее погашать свои огромные займы.

В результате этих ошибок мировое сообщество пришло к единогласному решению, что программа выхода из всемирного финансового кризиса была проведена неправильно и что мировой экономической архитектуре необходимы реформы. На данный момент не хватает только единодушия по поводу того, что именно надо для этого сделать.

Похоже, что МВФ многому научился на своих собственных ошибках, по крайней мере, по словам его представителей. Сейчас они признают, что либерализация рынка капиталов, которую МВФ навязывал во всем мире, вызвала огромную нестабильность и оказалась центральным фактором всемирного финансового кризиса. Они также признают, что способ реструктуризации индонезийских банков, выбранный МВФ, привел к массовому изъятию вкладов, и что в Восточной Азии проводилась чрезмерно жесткая политика, которая только усугубила экономический спад.

Но МВФ еще предстоит задаться вопросом, почему произошли подобные ошибки и выстроить основную линию поведения в духе своих новых высказываний. Следующему директорату МВФ следует поразмыслить над приведенными ниже вопросами и над полученными уроками.

Экономика — это не идеология, а практическое применение теории с учетом реальных фактов. На основании каких данных, например, было сделано предположение, что либерализация рынков капитала в бедных странах приведет к убыстрению темпов экономического роста? Прежде чем навязывать изменения международной экономической системе, необходимы многочисленные доказательства эффективности этих изменений. Согласно каким расчетам было сделано предположение, что высокие процентные ставки в условиях стран, экономика которых обременена краткосрочными долгами, помогут стабилизировать обменный курс? Прежде чем проводить политику, способную повлечь за собой разрушительные последствия, должны иметься твердые гарантии того, что она сработает. Просто разговоров о том, что процентные ставки понизятся, в таком случае не достаточно. В конце концов, вы же не можете «вернуть из банкротства» фирму, обанкротившуюся «благодаря» процентным ставкам.

Нужна большая идейная общность. Зачем кричать, что правительство не должно вмешиваться в дела рынка, утверждая, что он и так достаточно эффективен и, в то же время, вмешиваться в события, происходящие на валютных рынках?

Экономические реформы могут быть болезненными, но они должны быть как можно менее болезненными для бедных слоев населения. Почему можно было найти миллиарды долларов для того, чтобы помочь банкам выйти из сложившихся трудностей, но оказалось невозможным потратить несколько миллионов долларов для предоставления субсидий на приобретение продовольствия и топлива для малоимущих жителей Индонезии? Как получилось так, что несколько олигархов смо гли выкачать в России миллиарды долларов из практически дармовых государственных активов при проведении программы приватизации, поощряемой МВФ, в то время как у самого государства не имелось дост аточно денег для выплаты скудных пенсий своим гражданам?

Международный Валютный Фонд, нравится вам это или нет, является государственным учреждением, несмотря на претензии на корпоративность. Страны- участники МВФ рассматриваются как его акционеры. Однако политика Фонда имеет такое экономическое и социальное влияние, какое никогда не смогла бы иметь ни одна корпорация. Будучи государственным учреждением, МВФ должен руководствоваться демократическими принципами. Когда Всемирный банк пожелал провести конфедициальное обсуждение политических подоплек кризиса в Восточной Азии с МВФ, это предложение было презрительно отвергнуто. Когда я потребовал открытого обсуждения этого вопроса — уже после окончания кризиса — это встретило сопротивление. Даже обсуждение вопроса реформирования мировой финансовой структуры носило чересчур напыщенный характер: создается впечатление, что место за столом переговоров в МВФ предоставляется только министрам финансов и представителям центральных банков.

Действуя таким образом, МВФ грубо нарушил экономические и этические принципы. Что касается политики, то всегда существует альтернатива или компромиссный вариант между тем или иным курсом. Некоторые из них более выгодны определенным группам, другие — более рискованы. Решение о том, какой курс выбрать должно быть продиктовано политическими процессами, происходящими в стране и право принимать его не должно быть узурпировано международными бюрократами вне зависимости от их компетенции. А представление экономистами решения по выбору того или иного курса как вопроса чисто технического является нарушением основных этических и профессиональных норм.

Ирония положения МВФ за последние восемь лет заключается в том, что пока администрация Клинтона занималась продвижением принципов Третьего Пути у себя дома посредством активного участия правительства в содействии экономическому росту, в действиях Американского Казначейства на международной арене (непосредственно и через МВФ) отражались с незначительными вариациями традиционный рыночный фундаментализм и идея экономики постепенного стимулирования, т.е. те идеи, которые были отвергнуты в самой Америке.

В данном вопросе новая администрация Буша проявляет бульшую идейную солидарность. Еще до своего прихода к власти республиканцы критиковали огромную международную финансовую помощь, называя это «корпоративной благотворительностью», а в случае с Турцией они на деле продемонстрировали свою принципиальность, которой, однако, оказалось недостаточно для того, чтобы остановить МВФ. Но будет ли команда Буша придерживаться той же линии поведения, когда в рискованной ситуации окажутся американские, а не немецкие банки — вот в чем вопрос.

Администрация Буша и новый директорат МВФ (после вступления в должность) имеют возможность отойти от доказавших свою несостоятельность стратегий развития и преобразования, а так же от кризисов прошлого. Главная задача — выработать стратегии, основанные на экономической науке, а не на идеологии, и воплощать их в открытой и демократической форме, обращая особое внимание на последствия для социально незащищенных слоев общества. К сожалению, судя по тенденциям, наметившимся в последнее время во внутренней политике США, очень трудно сохранять оптимизм.

Джозеф Стиглиц, профессор экономики Станфодрского университета, бывший председатель Совета экономических советников президента Клинтона, главный экономист и старший Вице- президент Всемирного банка.