Родительский деньАнна ЧМИЛЬ: «Учусь у дочери рациональному подходу в реализации цели»

Заместитель государственного секретаря Министерства культуры и искусств Анна Чмиль считает изменение ценностей в последующих поколениях закономерным явлением и предлагает свое видение возможности сочетания различных взглядов родителей и детей для общей пользы.

ДОРОГА К СЕБЕ

— Нет такого дня, чтобы сознательно или подсознательно я так или иначе не вспоминала родителей. Мамы уже нет, она умерла, а отец жив, ему в октябре исполнилось восемьдесят лет. Как для отца, так и для мамы, все, что представляло в этом мире определенный смысл, определенную сущность, так или иначе оживлялось обожествлялось. Речь идет о святости отношения ко всему живому, я уже не говорю об отношении к людям.

Я помню, когда меня, шестилетнего ребенка, будили летом в четыре часа утра и вели еще совсем сонную в лес за ягодами или за грибами. Сначала я ходила в лес с дедом, потом этот путь «проделывался» с матерью или с отцом. На этом пути и происходило познание мира, формировалось отношение к нему как к живому организму. Не дай Бог было сломать ветку в лесу! Сегодня, как и в детстве, я могу беседовать с деревом, с травой, с водой, небом. Это совсем не означает разговоры в прямом смысле этого слова, речь идет об обращении к самой себе как к форме очищения, как это бывает, кстати, и в церкви. Дорога к себе всегда опосредствованная, она никогда не бывает прямой. Она всегда лежит через кого-то или через что-то. Это путь работы над собой, это путь к самопознанию, путь собственного подъема над обыденным, суетой, над привычным бытием.

Еще одним моментом среди ценностей моих родителей было очень бережное отношение к людям, это было на уровне семейных заповедей, семейных кодов. Не дай Бог было о ком-то сказать плохое или осуждать кого-то. Я никогда не забуду, как мы с мамой работали в поле и об одной из старших девочек с нашей улицы одна из женщин начала рассказывать, что та вечером как-то не так с парнем повела себя, во всяком случае, так считала рассказчица. Другие женщины включились в обсуждение поведения девушки. Маму спросили, почему она не поддерживает разговор. Она ответила: «Молчу, и вам советую. У меня растут две дочери, я не знаю, какая у них будет жизнь и как они поступят в том или ином случае. Я больше всего боюсь, что такие, как мы с вами, будем их осуждать, не понимая ситуации». Это для меня стало уроком на всю жизнь. Когда сейчас мне некоторые «доброжелатели» говорят, что кто-то обо мне плохо говорил, то я отвечаю, что значит в ту минуту этот человек именно так думал обо мне. Я считаю, что человек в определенной жизненной ситуации может не иметь достаточной информации или просто ошибаться, или иметь основания сделать определенный вывод. Так меня научили мои родители. С позиции своего жизненного опыта я понимаю, что это очень глубинная философия, которая способна остановить поток негатива, этого напора, которому, если ты поддашься, то он тебя просто свалит с ног — и ты будешь нивелирован, опорочен. А с другой стороны, такая позиция предоставляет возможность не чувствовать себя униженным. Для меня это простая жизненная мудрость.

ОСТАНОВКА ОБЫДЕННОСТИ

— Я не могу похвалиться тем, что у нас в семье как-то особенно отмечались семейные праздники, в частности дни рождения. Вообще, дни рождения в нашем селе не принято было отмечать. День рождения — это возвеличивание тебя, а по большому счету в этот день следует восхвалять родителей и Бога. Уже взрослыми мы начали приезжать к родителям на дни рождения, их это очень трогало. В этом году отец сказал, что, может, мы раньше в жизни неправильно делали, что этого в жизни не отмечали, а через неделю сказал: «По-видимому, все было правильно, потому что для того, чтобы осознать этот день как определенную веху в жизни, отмечать дни рождения нужно очень редко».

В семье всегда отмечались все христианские религиозные праздники, особенно Пасха. На Рождество же всегда холодно, и в церковь маленьких не брали, потому что нужно было идти в другое село. А вот Воскресение Христово — это был самый замечательный праздник, потому что, с одной стороны, оживала сама природа, а с другой — оживали сами люди. Убирали двор, наводили порядок в доме, выбрасывали все лишнее. В хате вывешивались праздничные рушники, которые украшали не только иконы, но и фотографии на стенах, картины. Также вывешивались праздничные ковры, застилались праздничные дорожки. Словом, хата изобиловала разноцветьем, этот был настоящий праздник красоты. Если оценивать с сегодняшней точки зрения, то это была культура постмодерна в наилучшем проявлении и расцвете. Были разностилевые подходы, даже в одной хате. Перед этим люди постились, постились и мы, дети. Настоящим праздником был семейный завтрак на Пасху, когда неспешно велись семейные разговоры якобы на совсем на будничные темы, даже разговоры «ни о чем», без всяческих высокопарных слов. Но чувствовался момент какой-то остановки в этой повседневной жизни, который фиксировался сознанием даже на подсознательном уровне.

Праздник — это остановка обыденности, которая способна прервать тот непрерывный процесс бытия для осмысления. Осознание это происходит не только на уровне рацио, оно происходит на уровне эмоций, уровне подсознания. Но я лично в жизни больше ценю не сам праздник, а сам процесс подготовки к нему. Потому что праздник — это уже результат, т.е. собственно конец того начала, отсчет которому был дан давно. Очень хорошо, когда этот конец, завершенный результат, становится началом чего-то — тогда это действительно большое счастье. Когда уже все заканчивается — то это уже не радость, а только процесс, который прошел. Я же всегда ценю сам процесс достижения результата, достижение цели.

В КОНТЕКСТЕ ВЗРОСЛОСТИ

— Стиль жизни нашей семьи был строг, подарки дарились очень редко. Это не значит, что не было ласки, тепла, просто не было какого-то повышенного внимания к ребенку. В нашей в семье к детям относились как к равным. Я очень благодарна родителям, что они очень рано начали привлекать нас к семейному совету и все семейные вопросы обсуждали при нашем участии. Иногда наши детские предложения были очень наивными, но родители прислушивались к нашему мнению и никогда не смеялись над нами. Таким образом воспитывалось чувство равенства, самодостаточности, появлялось ощущение себя в контексте взрослости. На мой взгляд, это очень важно для ребенка, потому что с ним нельзя цацкаться как с несмышленышем, или, не дай, Бог, как с игрушкой. Это случается сейчас очень часто, когда родители имеют для этого финансовые возможности. Как правило, такие родители «ставят своего ребенка на эскалатор» — и везут к предоставлению различных услуг. Разные кружки, музыка, иностранные языки. На этом эскалаторе из ребенка выхолащивают душу. С одной стороны, из него делают абсолютного знатока процесса, и он выходит в свет всесторонне ознакомленным, но не образованным. Потому что образование предусматривает, в первую очередь — наличие душевности. Как правило, с таким ребенком в контексте душевном никто не работает, ребенок остается наедине сам с собой. На определенных этапах к нему кто-то приобщается и что-то в него вкладывает. Но воспроизводится и актуализируется ли вложенное, становится ли основанием для очеловечения, для зарождения и формирования человеческого в этом маленьком человеке, — неизвестно.

«ЭСКАЛАТОР» РАБОТЫ НАД СОБОЙ

— Моей дочери Лесе сейчас 29 лет, и я, как мама, всегда пыталась вкладывать в нее и ум, и душу. Она закончила украинскую школу с углубленным изучением английского языка именно в то время, когда еще не модно было отдавать своего ребенка в школу с украинским языком обучения. Леся школу закончила успешно, потом закончила Киевский университет, факультет социальной психологии, сейчас написала диссертацию. Но речь не об этом. Я очень хотела, чтобы она была образованной, я ее также «ставила на эскалатор», но это был «эскалатор» работы над собой. Научить тяжело, научить можно только собственным способом жизнедеятельности и собственной жизнью. Когда дочь была маленькой, я работала, писала диссертацию, муж писал диссертацию. Ребенок всегда видел своих родителей над книгами, в любое время — и утром, и поздно вечером. Впоследствии она также засела за книжки — познавала, искала. Я рада, что у нее сформировалась тяга к постоянной работе над собой. Впоследствии она в совершенстве изучила английский язык, студенткой работала, пыталась научиться современному менеджменту. Это не сложный процесс, это отработанные технологии, просто раньше у нас этого не было. Наша школа как основа и образования, и как школа формирования мировоззрения была очень серьезной и качественной. Она закладывала концептуальные основы познания мира и осознания себя в этом мире. На мой взгляд, это очень существенно и важно. Другое дело, что сегодняшний мир требует как раз прежде всего знания этих узких технологий. Как бы мы сегодня не характеризовали наше общество, реально мы просто опустились до уровня общества потребителей. Раньше мы не ограничивались только потребительским существованием, воспитывались и эстетические вкусы, прививались какие-то нормы и ценности.

Время координирует систему ценностей, способ освоения мира. Я, например, часто не соглашаюсь с позицией дочери относительно тех или иных вопросов. Сейчас на предприятии, которое она возглавляет, возникла необходимость сокращения штата и нужно определиться, кого именно сокращать. Я необходимость увольнения кого-то с работы воспринимаю болезненне, чем дочь, и на ее месте никогда бы не сокращала самых незащищенных людей. Позиция же дочери иная. Она считает, что оставаться должны лучшие и более настойчивые, оставаться должны профессионалы. Для выявления этих людей создана система аттестаций, которые можно проходить трижды, улучшая каждый раз свои знания. Таким образом люди доказывают свою пригодность для выполнения той или иной функции и убеждаются в справедливости решения руководства относительно их судьбы. Моя дочь, как и большинство молодых людей сегодня, более рациональна в своих выборах, чем старшее поколение, более уверена в своих решениях, хотя она при этом и не лишена сомнений. Я считаю, что до тех пор, пока человек сомневается и мучается сделанным или несделанным, он остается нормальным человеком. Меня пугают те люди, которые ни в чем не сомневаются, которые все знают и однозначно выносят приговор, я их просто боюсь и пытаюсь держаться от них подальше. Безапелляционность всегда говорит об ограниченности. Интеллектуальный, интеллигентный человек всегда неоднозначен в своих оценках. Я боюсь, чтобы дочь в мотивациях своих поступков не пользовалась только одним критерием. Я пытаюсь всегда удержать в дочери момент сомнения при принятии любого решения, пытаюсь аргументировать необходимость сохранения способности быть многокомпонентной.

Во многом я сейчас и сама учусь у дочери. Она считает, что моя проблема перегрузки на работе связана с тем, что я не делегирую полномочия другим, а все пытаюсь сделать сама. Это уже другой способ управления, и я часто ловлю себя на том, что таки дочь права и мне следует подумать, как сэкономить свое время для чего-то более сложного и существенного. Учусь у дочери более рациональному подходу в реализации определенной цели, учусь мотивировать и находить критерии для принятия определенного управленческого решения, даже время от времени по этим вопросам советуюсь с дочерью.

Мы с мужем всегда относились к своему ребенку как к взрослому. Леся всегда знала, где в семье хранятся деньги и всегда имела возможность взять, сколько ей нужно было, потом она сообщала, на что она эти деньги потратила. В семье царило полное доверие, пока дочь была маленькой. Когда же Леся начала взрослеть, то стали возникать конфликты. Эти конфликты были мотивированы моим страхом за ребенка. Я не находила себе места, когда дочь задерживалась с возвращением домой вечером. А страх парализует не только твою волю, но и разум, и в первую очередь — разум! Сегодня мне стыдно вспоминать, что не могла понять дочь и из-за своего родительского эгоизма и заставляла ее страдать. Молодой возраст не давал возможности Лесе понять, и я должна это учитывать, потому что это еще и было время самоутверждения ребенка, который взрослеет. Этот этап проходит каждая семья, здесь старшим следует быть особенно осторожными, чтобы не сломать дочь или сына. Единого рецепта здесь нет. Родительский же эгоизм основан на страхе потерять собственный покой, потому что в это время нарушается обычный размеренный образ жизни и следует принимать нестандартные решения. А стать над своими эмоциями и своим эгоизмом бывает очень тяжело. Со временем мы с Лесей смогли сделать шаги навстречу друг другу и конфликт этот был исчерпан. Мы сегодня на многие вещи смотрим по-разному, но это только значит, что у нас есть база для более интересного диалога, возможность посмотреть на знакомые нам вещи под другим углом.