Сценарии «позитивной канализации» конфликта

Проступающая в украинской политике тенденция к растянутым кризисным циклам, чередование активных и пассивных, открытых (вроде «казуса Тимошенко») и закрытых стадий ставит проблему поиска долговременных позитивных сценариев выхода из полосы политической неопределенности. Тактические схемы, реактивные и сиюминутные решения, либо призывы к замирению на базе существующего конституционного и политического статуса-кво, запоздалы, односторонни и вряд ли будут приняты всеми вовлеченными в сложные политические комбинации сторонами.

Первое, на что необходимо обратить внимание, — это вопрос о генезисе и природе нынешнего политического кризиса. Кризис имеет свои внутренние причины и внешние факторы. Объективные предпосылки кризиса сложились после оконча ния президентских выборов 1999 года, когда переизбрание на второй срок ныне действующего Президента фактически означало выполнение политических задач конституционно-политического режима 90- х годов. Последующее назначение на должность премьер-министра Ющенко с имиджем молодого реформатора и прозападного лидера стимулировало дальнейшую эволюцию кризисообразующих факторов. С политизацией фигуры премье р-министра и Кабинета в целом произошел раскол политического режима на пропрезидентскую и пропремьерскую части, который пошел по линии как исполнительной власти, так и в парламентском большинстве. Следующим важным моментом формирования кризисообразующих факторов стало создание парламентского большинства. Казалось, политическое большинство будет цементировать президентскую модель и даст больше возможностей для политического влияния на законодательный процесс со стороны действующей власти и Президента. Однако не была учтена крайне важная институциональная особенность президентских режимов, в которых создание стабильных партийносвязанных или многопартийных коалиций не корректируется механизмами президентского типа власти. Особенно президентской власти в постсоветском варианте. Проект большинства и его реализация сдвинули сознание элит (правых, левых, центристов и т. д.) к парламентской логике реализации функционирования исполнительной власти. Таким образом, к 2000 году, к началу активной фазы, связанной с кассетным скандалом, были сформированы основные кризисные предпосылки. Требовалась лишь некое внешнее воздействие, которое привело к детонации всех кризисных явлений.

Для того, чтобы выписать более или менее последовательно антикризисный сценарий, необходимо еще раз обратиться к идентификации так называемой «новой» оппозиции. В чем новизна оппозиции, которая представлена рядом движений и групп — Форум национального спасения, «Украина без Кучмы», «За правду»? Во-первых, это не парламентская оппозиция, хотя состоит во многом из депутатов парламента. Возникновение такого феномена как внепарламентская оппозиция стимулировалось общей кризисной ситуацией политического движения, «кассетным скандалом», резким ослаблением президентской вертикали. Однако надо обратить внимание на то, что характеристика новой оппозиции как внепарламентской является не недостатком оппозиции, а ее основным признаком. Он подчеркивает, что в рамках легальной парламентской и электоральной политики некоторые группы политической элиты не имеют более или менее открытого, процедурно отрегулированного доступа к власти. И таким образом политический процесс, особенно связанный с оппозиционностью ряда политических сил, не работает в рамках легальных конституционных и парламентских механизмов.

Здесь важно обратить внимание на то, что политологи часто называют «исключающим» и «включающим» государствами. Включающее государство — это то, в которое включаются все политические, в том числе и оппозиционные силы через традиционные институты электоральной и парламентской политики. В качестве примера можно привести европейские страны конца XIX—XX века, когда оппозиционное движение рабочего класса через утверждение сферы всеобщего избирательного права и электоральную политику было включено в государство, получило легальный парламентский статус, возможность формировать многопартийные коалиции и активно участвовать в формировании политического курса. Таким образом, на базе «включающей» модели возникли современные парламентские демократии и сформировались легальные парламентские оппозиции. Если с этой перспективы посмотреть на политическую систему в Украине и на характер государственной постсоветской сферы, то можно сказать, что механизмы включения не срабатывают. Мы имеем исключающее государство. Включение большей части политического класса в государство через электоральную политику затруднено. Поэтому режиссеры кризиса делают ставку не на правовой, легальный путь прихода к власти — например, в ходе выборов, — а на разрастание оппозиционной сферы вне политического режима и подрыв его политических устоев.

Поэтому при разработке антикризисных стратегий этот внепарламентский статус, негосударственное происхождение «новой» оппозиции нужно принять во внимание. Это оппозиция, которая умеет работать в условиях демократии, которая управляет кризисным ньюсмейкингом и самым дефицитным ресурсом в новой политической реальности — вниманием. Важным моментом новой оппозиции является то, что она ссылается и формирует глобальное общественное мнение. Она по сути апеллирует к глобальному атлантическому сообществу и общественному мнению, которое сегодня утверждается на базе так называемой финансовой глобализации и глобализации политики. Ряд групп элит во многих постсоветских и постюгославских странах открыто ориентированы на Запад как на спонсора и «играющего тренера». Так как в Украине не сформировано еще гражданское общество, оппозиция апеллирует к глобальному гражданскому обществу.

«Новая» оппозиция использует тактику нескольких оппозиционных площадок — Верховная Рада, ФНС, УБК, «За правду». Несмотря на неловкие действия ряда оппозиционных политиков, мы видим четкий геополитический профиль новой оппозиции. Главное здесь — подорвать геополитический базис легитимности политического режима, перехватить инициативу у власти. Есть два основных сценария. «Спустить на тормозах» — наихудший сценарий. Постоянно присутствующим фактором политической жизни и циклических обострений политического напряжения будет фактор «новой» оппозиции с подключением студенческих, правозащитных и других движений. Взаимоотношения власти и оппозиции перейдут в режим взаимодействия, который характерен либо для Беларуси конца 90-х годов, либо для Югославии середины 90-х годов. Причем этот кризис не обязательно будет в стадии политического напряжения. Возможны спорадические действия «новой» оппозиции в «белорусском» варианте. А в «югославском» это связано с теми событиями, которые прошли в конце 2000 — начале 2001 года. Югославская оппозиция использовала также дуальные стратегии, когда действовала одновременно как вне политического режима (на улице), так и внутри легальных институтов, в частности, один из лидеров югославской оппозиции был мэром Белграда. Понятно, что такой вариант — по сути тупиковый, и главная его опасность в том, что он будет способствовать изоляции Украины от проевропейского политического пространства. Поэтому необходим поиск позитивных вариантов, которые опирались бы на понимание кризисообразующих факторов и на особенности как нынешнего кризисного состояния власти, так и «новой» оппозиции. Самый главный сценарий, возможно, связан с тем, чтобы намечающаяся в стране политическая реформа, будь-то вариант «круглого стола» или другой — обязательно предполагала направленность на создание включающего государства, то есть перехода к европейской модели президентско-парламентской республики. Это значит, что необходим переход к новой модели конституционного и политического режима, создание включающего государства через обновление и расширение каналов доступа к законодательной и исполнительной власти. Понятно, что в рамках намечающегося «круглого стола» необходимо продумывать основные направления политического реформирования именно в таком ключе — постепенным перерастанием «круглого стола» различных политических сил в режим конституционного собрания. А в 2002 году, возможно, совместить выборы в ВР с голосованием по измененному тексту Конституции. Это не только снимет тлеющий базис кризиса, но и сделает более легитимной Конституцию, избежать изменений которой вряд ли удастся.