Слоны и копьеносцы В столице России завершился XXIV

Последний день Московского международного кинофестиваля начался скандальным инцидентом. Жюри Гильдии киноведов и кинокритиков присудило специальный «антидиплом» фильму российского молодого режиссера Романа Прыгунова «Одиночество крови» — за необоснованное участие в конкурсе ММКФ по причине низкого качества самой картины. Диплом был вручен находившемуся тут же директору по связям с общественностью фестиваля Петру Шепотиннику, активно содействовавшему ленте. Возникшая по этому поводу перепалка между присутствовавшими журналистами показала, мягко говоря, неоднозначное отношение к вердикту кинокритиков. Ваш корреспондент попросил господина Шепотинника прокомментировать происшедшее.

— Насколько я понимаю, «антидиплом» вручается мне и всем, кто ратовал за эту картину — как знак того, что мы сделали неправильный выбор. Тем не менее, свой выбор я считаю верным. Прыгунов — очень талантливый человек, настоящий синефил. У него есть поразительное умение воспроизводить на экране предметную среду с потрясающей детализацией, с отменным чувством звука. То, что коллеги этого не увидели и устроили демарш — Бог им судья. Я буду спорить с ними после фестиваля как неофициальное лицо, простой зритель.

В остальном на дневной церемонии вручения призов российской кинокритики, ФИПРЕССИ, зрительских симпатий и Федерации киноклубов России обошлось без сенсаций. Зрительские симпатии (и любовь Федерации киноклубов) предсказуемо достались «Кукушке» Александра Рогожкина — профессиональному зрелищному кино, рассматривающему события Второй мировой войны в нехрестоматийно пацифистском ракурсе. Российскую часть приза киноклубы отдали Игорю Масленникову за его внеконкурсные «Письма к Эльзе». Жюри ФИПРЕССИ также отметило «Кукушку» напополам с «Дополнением» Кшиштофа Занусси. Приятно удивила все та же Гильдия кинокритиков — своего «Золотого слона» они присудили «Чеховским мотивам» Киры Муратовой. Вокруг этого фильма вообще сложилась неоднозначная ситуация. Большинство аналитиков, киноведов отмечали ее как одну из лучших в конкурсе. В то же время большое жюри «Чеховские мотивы» изрядно озадачили, и «Слон» в итоге остался единственным трофеем фильма. Сама Муратова отнеслась к ситуации с юмором, но ее ленту — единственную из всех конкурсантов — можно безоговорочно отнести именно к авторскому, говоря более современным языком, арт-хаусному кинематографу. Все соперники абсурдных, сложных по структуре «Мотивов» в той или иной мере представляли жанровое, то есть массовое, развлекательное искусство.

Вечерняя раздача уже не слонов, но копьеносных «Святых Георгиев» — обернулась торжеством жанра. Первый вердикт в номинации «Лучшее исполнение мужской роли» не оставлял сомнений в предпочтениях жюри. «Серебряный Георгий» достался Вилле Хаапсало, сыгравшему нежелающего воевать финского снайпера в российской «Кукушке». По жанровой принадлежности «Кукушка» — антивоенная драма. Двое проштрафившихся воинов из русской и финской армий (их играют, соответственно Виктор Бычков и Вилле Хаапсало) волею судеб попадают к девице-саами (прекрасное исполнение Анни-Кристины Юссо). Саами — настоящий естественный человек, дитя природы, столь же мудрое, сколь и непосредственное. Ей удается заставить драчливых парней забыть о войне, вспомнить мирную жизнь, полюбить эту жизнь в себе. Гуманистическое послание картины прочитывается без усилий, и для российского общества, истомленного чеченским конфликтом, является более чем актуальным.

Присуждение «Георгия» за лучшую женскую роль оставило чувство недоумения — наградили Микако Итикаву из японской «Синевы» — сильно ухудшенного варианта фильма о латентных лесбиянках «Покажи мне любовь». Ничего выдающегося ни в режиссуре, ни в актерских работах, ни в сценарии не отмечал даже самый благожелательно настроенный к азиатскому кино обозреватель. Впрочем, справедливости ради следует сказать, что яркими женскими работами конкурс не изобиловал. Можно было бы отметить разве что Анни-Кристину из «Кукушки», но это уже был бы очевидный перебор. Александру Рогожкину дали «Георгия» за режиссуру, хотя на него, на равных, могла б претендовать Муратова; в «Чеховских мотивах» режиссерская работа — колоссальная и качественная.

Специальный приз жюри вновь удивил. На сей раз осчастливили довольно посредственную иранскую мелодраму «Зов земли», откровенно эксплуатирующую находки старшего поколения иранского поэтического кино. История неравной любви сельской девушки к бедному работнику, снятая в привольных ландшафтах северного Ирана, могла бы быть интересной еще пять лет назад; но ныне это смотрится скорее как соцреализм, нежели как реализм поэтический.

Однако главное потрясение ждало придирчивых кинокритиков в финале церемонии. «Золотой Георгий» за лучший фильм отдали «Воскресению» — экранизации братьями Тавиани одноименного романа Льва Толстого. Длиннейшая и скучнейшая историческая драма, сделанная со школярской старательностью, смотрелась как развернутая иллюстрация к хрестоматийному тексту. То есть с таким же успехом можно было бы перечитать Толстого. Однако в кинозал идут не для того, чтобы перечитывать текст, но чтобы смотреть фильм, то есть в любом случае рассчитывают на кинематографическое качество. Именно этого качества, этой разработки самодостаточного визуального языка у Тавиани нет. Там, где можно было бы разжечь пожар страстей, они рисуют аккуратное пламя на холщовом заднике. Их Россия полностью соответствует той стране, которую они наверняка видели в советских экранизациях классики. Возможно, именно этим, тщательно продуманным соответствием, фильм и подкупил жюри — ведь западных поделок а ля рюс доселе было слишком много… Но, опять же, простите за упрямство, в фильме ценны в первую очередь новизна и глубина авторского осмысления реальности — жизненной либо литературной, а не точность деталей, за которой лучше обратиться к документальному экрану.

Увы, этот спор стар, намного старше самого кинематографа.

Последний же приз фестиваля проникнут пафосом почитания актерской профессии — называется он «Я верю!» и носит имя Станиславского. Его принял из рук Олега Табакова гость из Америки Харви Кейтель. Закончился ММКФ так же, как и начался, женской темой — если в начале были «Восемь женщин» Франсуа Озона, то на закрытии продемонстрировали «Роковую женщину» Брайана де Пальмы.

Конечно, фестиваль заслуживает более подробного разговора, но предварительно можно констатировать, что Москва в своих предпочтениях вполне соответствовала последним Каннам и Венеции — там тоже в фаворитах оказались традиционные, не блещущие особыми откровениями ленты.

Более подробный анализ этой тенденции, а также разбор открытий и неудач ХХIV Московского кинофорума смотрите в ближайших номерах «Дня».