Тайна врачебной ошибки

Американцы невесело шутят: люди в белых халатах в 9 тысяч раз опаснее пистолета. В США работают 700 тыс. врачей и ежегодно регистрируется около 1500 смертей, связанных с врачебными ошибками. В то же время на руках находится 80 млн. единиц огнестрельного оружия. И каждый год фиксируется около 1200 смертей, связанных с его применением. Поскольку далеко не у каждого есть пистолет, а лечатся абсолютно все, американцы пришли к такому неутешительному выводу.

Разумеется, это всего лишь черный юмор, но родился он именно здесь не случайно. Ежегодно врачебные ошибки обходятся бюджету США в 29 млрд. долларов. С завидным постоянством правительство страны заявляет о необходимости комплексного анализа каждого случая, а тем временем активисты издали даже целую книгу врачебных ошибок.

Зато жителей постсоветского пространства откровенными в этом вопросе не назовешь. Когда представители ВОЗ потребовали у российских врачей отчет о том, как часто они ошибаются, именитые профессора заявили, что такой стриптиз им ни к чему. Мол, факты эти — достояние лишь закрытых медсоветов и предавать их огласке неразумно.

В Украине статистики допущенных медиками ошибок тоже не найдешь ни в одном лечебном учреждении. Практикующие врачи, решающиеся говорить на эту тему, ставят непременное условие — анонимность. Принятие регулирующего эту проблему Этического кодекса из года в год откладывается «на потом». А о своих правах пациентам остается лишь догадываться, ведь закона, регулирующего их взаимоотношения с врачами, до сих пор нет. Огласке предаются лишь поистине вопиющие случаи. К примеру, многие помнят, как в Донецкой области умер восьмимесячный ребенок из-за того, что нетрезвая медсестра не оказала вовремя помощь и к тому же ввела просроченное лекарство. На стоматологическом кресле в Сумах от передозировки обезболивающего остановилось сердце семилетней девочки. В Черкасской больнице врачи допустили во время операции «огрех», и полтора года пациентка проходила с «забытой» в животе медицинской лопаткой. Впечатляет и переливание зараженной ВИЧ-инфекцией крови, и то, как «скорая» возила пациента в критическом состоянии из одной больницы в другую. Когда же его, наконец, доставили в реанимацию — было уже поздно.

Интересно, что в большинстве этих (и целого ряда подобных) случаев никто ничего так и не смог доказать. Юристы признаются, что подобных дел стараются избегать, поскольку выиграть их без помощи специалиста в белом халате почти невозможно. Вот, например, и на обсуждении «сумского дела» никто из врачей не вызвался помочь матери умершего ребенка и поспособствовать тому, чтобы вина стоматолога была доказана. В кулуарах медики говорят, что лишь единицы могут отступиться от мушкетерского девиза. И даже осознавая преступную халатность коллеги, не будут свидетельствовать против него в суде. Поэтому, говорит председатель Николаевской врачебной ассоциации, занимающейся защитой прав пациентов, Виктор Глуховский, в большинстве случаев дело заканчивается в кабинете главного врача. Правда, справедливости ради следует отметить, что в прошлом году в Николаеве двум пациентам все же удалось добиться успеха. Но, по словам В. Глуховского, из-за отсутствия в стране независимого этического комитета, занимающегося рассмотрением жалоб на врачебные ошибки, шансы на победу у истца мизерные.

В Израиле, например, к таким вопросам сумели подойти эффективно. Там в этическом комитете в рассмотрении жалобы принимает участие шесть человек — два врача (один из них — сотрудник обвиняемого учреждения), юрист, психолог и представитель общественной или религиозной организации. Что позволяет обсуждать вопрос не только на языке медицинских терминов, но и — с точки зрения этики и морали.

Кстати, при отсутствии в Украине четкого определения понятия «врачебная ошибка» руководствоваться порой приходится исключительно нормами морали. Основываясь на практике, сейчас под врачебной ошибкой понимают неправильно установленный диагноз и выбор методов лечения, которые в результате причинили вред пациенту. Отсюда следует, что безуспешность лечения отнюдь не является врачебной ошибкой. Даже если медик поставил неправильный диагноз, но при этом назначенное им лечение не ухудшило состояния больного, пациент не может предъявить ему никаких претензий.

К примеру, если больной какое-то время самостоятельно боролся с болями в спине, а потом пришел к врачу, выложил кругленькую сумму, но не получил результата, то ни один юрист не возьмется за это дело.

Для доказательства же того, что именно врач повинен в ухудшении состояния больного, необходимо поднять всю историю болезни, рецепты, чеки, сравнить даты... Американцы, уделяющие вопросу врачебных ошибок повышенное внимание, констатируют, что в последнее время решения не в пользу пациента участились. И это при том, что и американские пациенты, и немецкие (в Германии в год фиксируется в среднем 200 тысяч жалоб на врачебную ошибку) свои права знают. Начиная с того, что могут самостоятельно выбирать лечебное учреждение и врача, и заканчивая тем, что никакое решение или действие врача не может оставаться для больного тайной.

Требование откровенности врача перед пациентом, кстати, зафиксировано в проекте украинского Этического кодекса. Его автор — президент всеукраинского врачебного общества, академик АМНУ Любомир Пыриг — считает, что причины врачебных ошибок у нас в стране преимущественно объективные. Ведь всем известно, что по меньшей мере половина всего диагностического оборудования уже давно должна «уйти на заслуженный отдых». Отсюда неправильный диагноз, неверно подобранное лечение и неутешительный результат. Кроме этого, считает Л. Пыриг, больницы должны вести четкую статистику ошибок — притом разграничивая их на объективные (из-за устаревшего оборудования) и субъективные. В таком случае пациент уже загодя будет знать, с учреждением какого качества имеет дело, и соответственно делать выводы. Если же к этому добавить еще и общеобязательное медицинское страхование, то произошла бы санация системы здравоохранения в целом. Как к примеру, сейчас происходит с частными страховыми компаниями — заинтересованность в собственной прибыли способствует тому, что они заключают договора лишь с теми клиниками, где работает надежный персонал. Ведь в противном случае пятно ложится и на «мундир» страховщиков.

Безусловно, конкуренция поспособствовала бы и повышению квалификации самих врачей. Глава комитета ВР по вопросам здравоохранения, материнства и детства Николай Полишук неоднократно подчеркивал, что Украина не имеет никаких оснований гордиться большим количеством врачей. Мало того, что некоторые хирурги уже сейчас оперируют по два раза в месяц (что абсолютно недопустимо для специалистов такого профиля), так еще наличие «контрактников» привело к тому, что предложение как минимум вдвое превышает спрос. В то время как в глубинке один врач — на три населенных пункта, стоматологи, гинекологи, венерологи и хирурги появляются, как грибы после дождя. И далеко не всегда соответствующей квалификации.

К слову, в глубинке врачебная ошибка действительно сопряжена преимущественно с объективными факторами. Как рассказывает врач, работающий в одном из населенных пунктов Ивано-Франковской области, при всем своем желании она не в состоянии оказать помощь всем нуждающимся. Помимо того, что в сельской местности медсестра порой выполняет функции врача, отсутствие транспорта и бездорожье не позволяет добраться к пациенту вовремя. Неоказание медицинской помощи расценивается как врачебная ошибка, и поэтому в таких условиях она стала уже нормой. Разумеется, при ухудшении состояния больного или, не дай Бог, смерти, родственники обвиняют врача. Его же в лучшем случае ожидает лишение зарплаты на несколько месяцев.

В городах врачи уже привыкли к нападкам пациентов. Главврач одной их столичных поликлиник говорит, что каждую неделю к нему приходят жаловаться пациенты. При ближайшем рассмотрении выясняется: либо больной не принимал прописанных врачом лекарств, либо принимал, но не в той дозировке. В то же время врачи негодуют — мол за 200 гривен я еще и скандалы должен выслушивать. «У нас нет законов, регулирующих взаимоотношения врача и пациента, вот они и реагируют неадекватно на каждую ситуацию», — говорит главврач.

Что же касается законов, то вероятно, в скором времени лед должен тронуться. В комитете ВР по вопросам здравоохранения, материнства и детства находится закон «О правах пациента». Обещают принять, наконец, и Этический кодекс врача. А уже после каникул депутаты собираются рассмотреть в третьем чтении закон «Об общеобязательном социальном медицинском страховании». Вот только сможет ли наличие законов создать независимые экспертные комиссии и заставить людей в белых халатах отвечать за свою работу и гласно обсуждать свои ошибки — вопрос пока риторический.