Три встречи и одна борьба

Мустафа ДЖЕМИЛЕВ, народный депутат Украины, председатель меджлиса крымскотатарского народа:

— Пражская весна имела очень большое значение и влияние на развитие как крымскотатарского национального движения, так и всего правозащитного движения в СССР. Мы внимательно следили за развитием событий в Чехословакии потому, что во всем мире была большая надежда на «социализм с человеческим лицом». Вацлав Гавел был одной из центральных фигур этого процесса. Поэтому в 1970 году на суде в своей защитительной речи я назвал события августа 1968 года «интервенцией» и «оккупацией суверенной страны», за что заслужил новое обвинение от КГБ. Эта речь полностью опубликована в книге «Шесть дней. Белая книга о процессе против Мустафы Джемилева и Ильи Габая», а также в книге американского историка, исследователя тюрко-советских отношений в Средней Азии Эдварда Олворта «Крымские татары: борьба за выживание» (второе издание этой книги у нас известно как Edward A. Allworth The Tatars of Crimea: Return to the Homeland, Duke University Press, 1997). И мне рассказывали, что Вацлав Гавел держал эту книгу у себя на столе.

Лично с Вацлавом Гавелом мы познакомились уже в 1998 году, когда в Прагу на 30-летие августовской оккупации Чехословакии 1968 года войсками Варшавского договора пригласили всех бывших диссидентов, которые тогда протестовали против той советской интервенции. Я был в числе гостей от Украины вместе с Сергеем Ковалевым, Ларисой Богораз и другими правозащитниками от России. В президентском дворце у нас был длительный разговор с Гавелом о значении демократии, о причинах развала СССР, о процессах по созданию независимых государств. Там произошел анекдотичный случай. В приемной Лариса Богораз вынула сигареты и намеревалась закурить, но помощник Гавела, который сопровождал нас, предупредил ее, что в президентском дворце курить запрещено. Она возразила: но ведь ваш президент курит! Помощник сказал: все дело в том, что наш президент был политическим заключенным, поэтому ему разрешается, а также разрешается всем, кто был узником совести. Тогда мы все вынули сигареты и стали их поджигать! Он очень смутился и просил у нас прощения, разрешил курить, но мы почти все попрятали сигареты, курила только Лариса Богораз...

Вторая встреча с Вацлавом Гавелом была у нас в Киеве, на Майдане, когда он приезжал на инаугурацию Виктора Ющенко. Случилось так, что времени было очень мало, и мы смогли только перемолвиться несколькими фразами. Насколько я понимаю, он высоко ценил поддержку бывших советских диссидентов, во всяком случае, он регулярно присылал мне поздравления с днем рождения.

Последняя встреча с ним состоялась у нас в октябре нынешнего года в Праге, когда я по приглашению основателей «Форума-2000» Вацлава Гавела, Эдди Визельона и Йохи Сасакава участвовал в работе XV Международной конференции. Гавел, у которого уже было слабое здоровье, тем не менее, был в центре внимания всего сообщества выдающихся мировых политических деятелей, активно направлял разговор по актуальным мировым проблемам. Беседа проходила в формате свободной дискуссии о роли демократии и верховенства права в обществе. У нас с ним состоялась довольно обстоятельная беседа. Несмотря на то что меня просили не обременять его из-за состояния здоровья, Вацлав Гавел сам проявил большой интерес к проблемам развития демократии в Украине, состоянию крымских татар, просил прислать ему подробные материалы и поддержал идею проведения Международного форума по оказанию помощи Украине по проблемам крымскотатарского народа. Он сказал, что вряд ли он сможет принять участие в самом форуме, но сделает все от него зависящее, чтобы этот форум имел успех.

Вацлав Гавел был символом демократии для всего мира. Я думаю, что только он, с его дальнозоркостью и авторитетом, мог так мирно провести разделение Чехии и Словакии. Он пользовался огромным авторитетом во всем мире, и с его уходом мировая политика потеряла выдающегося прогрессивного деятеля, который во многом определял пути развития Европы в конце ХХ — начале ХХІ века.