Трудно быть армией в бедном государстве

Унаследовав осколки военной мощи Советского Союза, мы не только не сделали ни единого шага назад, к худшему, а достигли того, что наша армия приобрела национальные черты и отвечает потребностям независимой страны. Этот довольно оптимистичный тезис прозвучал из уст министра обороны Александра Кузьмука по поводу 6 декабря — седьмой годовщины существования Вооруженных сил Украины. Какой же она является, эта наша армия, — на фоне бесконечных сокращений, кадровых рокировок и традиционного недофинансирования?

Армия либо готовится к войне, либо воюет... Это аксиома военного бытия. Наши генералы стремятся ее чтить. Армия, которая с территории Украины в составе «непобедимой и легендарной» должна была непобедимо дойти до Ла-Манша, ныне учится другому — «чужого нам не надо, но своего не отдадим». И для этого, по словам министра, уже сделано немало. Готовится новая военная доктрина. Впервые принято стратегическое решение на применение Вооруженных сил. Частям определены новые задачи. Освоены новые взгляды на виды и способы применения войск, завершено формирование принципиально новых функциональных компонентов — от сил сдерживания до мобильных сил и т. п. Страна перешла на новую систему военно-административного деления — оперативные командования, а в основу обороны положен территориальный принцип. На 40 процентов уменьшены управленческие структуры. А сама армия за семь лет своего существования сократилась с 700 до 320 тысяч. Но все равно мы остаемся страной, имеющей третью по численности армию в Европе — после России и Турции. Посему мы сила. Как эта сила воюет? «Хорошо» — утверждают генералы по итогам стратегических учений типа «Осень-98». В это действительно хочется верить хотя бы ради уверенности в том, что хоть где-то деньги налогоплательщиков используются удачно.

Однако украинскую армию до сих пор деньгами никогда не баловали. И воевать на картах с «зеленым» или «голубым» врагом проще, чем побеждать в битвах финансовых. Бюджет на оборону в 1998 году был вдвое меньше минимальных потребностей Вооруженных сил. Но и из обещанного армия получила только часть: 82% — на собственное содержание (это зарплата, питание, одежда), на закупку военной техники — 7,7% от плана. Капитальное строительство и строительство жилья — соответственно 8,5 и 19,8% от обещанного. Обеспечение участия в международных мероприятиях по поддержанию мира — 19%. «Армию в целом обеспечивали на 50%, а мы свои задачи выполняли на все 100», — недовольно констатирует военный министр.

На следующий год армия хочет иметь где-то 3,6 млрд. гривен. Предлагают, как всегда, вдвое меньше. Поэтому «мы будем биться за бюджет и за его увеличение», — говорит Александр Кузьмук. А ныне все препятствия армия, по его словам, преодолевает на профессионализме и энтузиазме офицеров.

Что же думают о своей судьбе и будущем сами офицеры? Основательные социологические исследования в армии в последнее время не проводились. С тех пор, как исследования 1992—1994 годов показали довольно тревожные тенденции будущего. Уже тогда прогнозировалось, что происходит расслоение военной касты — когда младшие, старшие офицеры и генералы будут руководствоваться в службе различной мотивацией. Тогда же было определено, что для офицеров с выслугой от 5 до 10 лет такая личностная ценность, как «честь офицера», не является решающей, как и ценность собственной профессиональной компетенции. Ныне эта прослойка младших офицеров фактически является средним руководящим звеном. Или же и до сих пор они исповедуют подобные настроения? Если это так, то в этом таится опасность большая, нежели старение наших арсеналов. Однако фактически власть не очень заботилась о том, чтобы у людей в погонах появилась приличная мотивация к службе. Очередь на жилье среди бесквартирных армейцев почти не сокращается — это 70 тысяч бесквартирных. И чтобы свои 60—70 долларов — столько в перерасчете составляет зарплата офицера — он получал вовремя, а не с задержкой в два-три месяца. А иногда и дольше. Военному, в отличие от гражданского, по закону подрабатывать не разрешено. И если в больших городах на это требование командиры закрывают порой глаза, то в автономных гарнизонах и подработать негде. По таким гарнизонам разбросано едва ли не 90 процентов армии. Поэтому на таком фоне аналитики подспудно начинают примерять российские лекала на украинские реалии. Так, под Нижним Новгородом майор Беляев в знак протеста против хронических невыплат вывел свой танк из расположения части и приехал бастовать на главную площадь соседнего городка, где его поддержало местное население. По утверждению политолога Валерия Матвиенко, оценка поступка майора Беляева среди украинских офицеров не очень обнадеживает, поскольку при опросе более половины были на стороне этого майора. А 65% оценивают свое материальное положение как ужасное.

Насколько обоснованы эти выводы — определить трудно. Однако показательно, что на подведении итогов годовой деятельности Вооруженных сил на этой неделе Верховный Главнокомандующий Леонид Кучма вполне резонно говорил о том, что это действительно безобразие, когда офицеры бедствуют, а армия едва сводит концы с концами. Но ныне эта забота почему-то воспринимается уже в качестве непровозглашенной президентской кампании, нежели в качестве постоянной заботы об армии. Можно предположить, что чем ближе выборы — тем лучше будет со своевременной зарплатой не только у силовиков. Однако не хочется, чтобы на армию обращали внимание время от времени — только на политических переломах. Поскольку это все-таки армия, а не разменная монета.