У врат зари

По-видимому, это слишком поздно, а потому ни к чему. Следовательно, обойдемся без посвящений и разъяснений. Это будет весьма необязательный текст. О смерти С. Б. я узнал совсем недавно. Оказалось, что отошел он еще летом. Что рисовал картины, которые сразу же уничтожал. Считал себя не музыкантом, а именно художником. Один уцелевший холст и мольберт продали на аукционе. У него были братья и сестры, которым он завещал свой дом. Звали его не С. Б. — но об этом я знал. Было ему 60 лет. Он хотел, чтобы его забыли.

После него еще остались две книги и несколько пластинок, последняя вышла, кажется, в 1972 году. А также известная рок-группа, которая, однако, сейчас не имеет ничего общего, кроме названия, с тем, что он когда-то создавал.

Его музыку я слушал когда-то в разных ситуациях. Всего и не припомнишь. В последнее время, впрочем — нет. Диски покрылись пылью. Он хотел, чтобы его забыли. Мне это почти удалось. Потому я и не уверен в том, что следует сказать. Потому лучше говорить произвольно.

Его музыка похожа на ласковую галлюцинацию, окутывающую, как собственная кожа.

На ленивый ручеек между сонными угодьями, где пасутся крылатые коровы.

На солнце, которое, рассыпаясь мириадами колокольчиков, играет в прятки с Луной.

На выключенный телевизор, по которому показывают репортаж изнутри звезды.

На сборище котов, непонятных настолько, что для них даже не придуманы слова, так что и «кот» — это так, чтобы было что написать.

На горны, трубящие радугой.
На Англию, в существование которой не веришь.
На поэму, напетую Безумным Шляпником.
Моя жизнь тоже довольно долго походила на все это.

Кроме того, я тогда постоянно встречал таких же людей. Нас насчитывалось несколько десятков, и мы даже имели свои места. Жильем это не называлось, поскольку мы мало чего стоящего могли создать вместе. Слишком мощными были сквозняки, что все время ворошили наши крыши, и слишком много цветов мелькало в наших отражениях. Мы, фактически, убивали время, а время нас вообще не замечало. Потом что-то случилось. Возможно, кто-то сделал неуверенный шаг. Например, глотнул непроверенную таблетку или подумал, что страхом можно наполнить карманы. Мы начали взрослеть, и, чем старше становились, тем полнее осуществлялось его желание. Кое-кто еще может сказать, что знал его, или даже утверждать, что знает, где он живет. Слова, слова, слова.

Осталось только несколько подробностей или же мелочей. Определиться с координатами, но не сейчас, можно подождать лет 20—30. Багажа брать мало, а лучше вообще с пустыми руками. Обувь должна быть удобной, с красивыми звонкими подошвами. Подождать еще немного. Уже недолго. Не шептаться и не толковать то, что видишь. Когда рассветет, объяснения все равно станут не нужны.