Украинская психиатрия нуждается в реформах

Раньше, когда проезжала по незнакомым местам, и мне изредка на дороге попадались мрачные здания, обнесенные колючей проволокой поверх высокой каменной стены, всегда думала, что это — тюрьма. Теперь буду знать, что это или тюрьма, или психбольница. Эти два учреждения в Украине мало чем отличаются не только по форме, но и, к большому ужасу, по сути, констатировала группа психиатров и психотерапевтов из Польши и Германии, недавно закончивших изучать условия, в которых живут в психиатрических больницах одни из самых несчастных в мире людей. Только от самих условий жизни можно сойти с ума.

Самое главное — каждый человек, чтобы чувствовать себя человеком, должен иметь свое личное пространство — квартиру, комнату, кабинет, шкаф, в конце концов, угол, а в нем — тумбочку. А на продемонстрированных экспертами видео-кадрах — кровать на кровати, и больной даже ногу не может просунуть между кроватями соседа; никаких тумбочек для личных вещей. В палате — по несколько десятков людей, и их режим такой: утром встал, поел и лег на кровать, в обед встал, поел и — на кровать, так же вечером. И так — дни, месяцы и... годы. Пугает сам вид больниц: выщербленные, облупленные полы, потолок, стены и лестницы, ужасные санузлы, в некоторых туалетах даже нет унитазов. Прибавьте к этому решетки на окнах, обнесенные высокой сеткой дворы, проволоку на заборах.

«День» уже писал, что в общем в Украине есть больше 1,2 миллиона людей, страдающих психическими расстройствами различной степени сложности (раздвоения личности, неврозы, депрессии, фобии и тому подобное), и лишь каждый пятый обращается за помощью — как правило, это тяжелые случаи типа шизофрении. Но, учитывая состояние наших больниц, их можно понять.

— Во время посещений украинских больниц больше всего нас поразила готовность врачей открыть нам двери и все нам показать (потому что достало — и мизерная зарплата, и условия, и «забота» МОЗ. — Авт. ). К сожалению, условия, в которых находятся больные в переполненных палатах, — несовместимые с пониманием человеческого достоинства, — констатировал доктор медицины, главный врач психбольниц в Бильфельде и Люнебурге (Германия) Нильс Перскен. — К психиатрии должно быть больше внимания в вашем обществе, парламенте, исполнительной власти. Ведь, как показал опыт Германии, в которой когда-то нацистский режим решил избавиться от людей с психиатрическими проблемами и умственно отсталых, да и в других странах, этот контингент — «замыкающие» в цепи, из которой состоит общество. И не решив их проблем, будет страдать все общество.

Группа специалистов побывала в больницах в Киеве и области, Одессе и АР Крым. И если в Киеве условия еще можно назвать сносными, то то, что делается в крымских больницах, — по словам зарубежных коллег, «они такого еще не видели»: везде — крайнее обнищание, больным дают самые дешевые медикаменты вчерашнего дня, а в некоторых случаях людей выписывают «без возможности получить необходимые лекарственные препараты». Говоря о необходимых изменениях, господин Перскен «порадовал»: в данный момент украинская психиатрия — в лучших условиях, чем немецкая в 70 х годах, когда там началасьреформа в этой сфере медицины. Он рассказал, что проект реформы в психиатрии проголосовали депутаты в парламенте, а потом государство создало все условия для работы, в том числе выделило сотни миллионы евро. Сегодня в Германии нет огромных больниц, доверху заполненных больными. Вместо этого людей с психиатрическими проблемами обслуживают в основном в небольших госпиталях, и специалисты различного профиля делают все возможное, чтобы человека не госпитализировать. Над этой задачей работает не только психиатр, выписывающий лекарства, но и целая мультидисциплинарная группа профессионалов — психотерапевтов, психологов, социальных работников, эрготерапевтов и физиотерапевтов. Кстати, психиатры киевских больниц, посетив польские больницы, были поражены, что максимальное внимание в лечении уделялось именно немедикаментозным способам (собственно, работе с психотерапевтами, в специальных реабилитационных группах, применяя терапию искусством и тому подобное), к тому же, люди при этом жили дома («терапия средой»). — Когда мы в 1992 году начали реформу в Польше, самой сложной проблемой было создать пространство для больных. Норма — шесть квадратных метров на одного, а в палате должно быть не больше пяти человек. Наша программа рассчитана на 20 лет, сейчас она — в процессе воплощения. Конечно, существует много проблем, в том числе и финансовых, — поделился опытом директор воеводской нейропсихиатрической больницы, что в Ополе, Кшиштоф Назимек, которого больше всего поразила в Украине самоотверженность медицинского персонала. — Но прежде, чем начинать реформу в психиатрии, вам необходимо создать для людей нормальные условия для жизни: не хуже тех, которые имеют соматических больных. Собственно, в вышеперечисленном — суть реформы, о которой больше 15 лет говорит Ассоциация психиатров Украины: децентрализация (перейти от огромных больниц к небольшим в районах) и привлечение специалистов другого профиля (чтобы избежать госпитализации и оказать помощь по месту проживания). На все это необходимы большие средства и, как показал европейский опыт, в первую очередь должно быть желание государства проводить реформу, тогда могут пойти инвестиции и заработать «снизу» специалисты. И хотя Польша и Германия «готовы участвовать в долгом пути Украины», Украина, похоже, пока что идти лишь собирается: чиновники низшего ранга из Минздрава говорят «о первых шагах» и написании программ. Но о каких программах может идти речь, если, по словам начальника отдела специальной медицинской помощи Департамента организации помощи Минздрава Ольги Коляковой, на эти цели даже не выделяются отдельной строкой средства? Разумеется, в министерстве знают об ужасном положении в психбольницах, но... Семен Глузман, глава Ассоциации психиатров Украины признался, что Минздрав пытался сделать все, чтобы журналисты не узнали о выводах европейской комиссии. Тем не менее, он остается оптимистом и надеется, что «будет политическая воля» внедрять реформу в украинской психиатрии. По словам Нильса Перскена, в Германии на эту реформу по времени ушло целое поколение, Польша — в процессе. Когда у нас начнется настоящая работа — неизвестно. Европа готова нам помогать, но там справедливо отмечают: «В первую очередь — это ваша проблема».