Украинский ход

Вчера Украина на самом высоком уровне — при участии Президента Леонида Кучмы — открывала судоходный канал Дунай — Черное море в своей части дельты Дуная. Подрядчиком выступила германская Mobius Bau, которая в срок завершила работы, начатые всего лишь в мае. По оценкам Минтранса, ожидается, что канал в устье Быстром обеспечит переключение до 60% дунайского грузопотока на украинскую дельту. Сегодня же наша страна имеет там всего 1 — 2%. Монополистом в сфере предоставления транспортных путей для судов через дельту Дуная выступает Румыния, которая критикует Украину за строительство канала Дунай — Черное море. Ее в этом поддерживают и США. Как сообщает Би-Би- Си, спикер госдепартамента США Адам Эрели сказал, что Киев фактически проигнорировал предостережение со стороны США, Евросоюза, Румынии и международных природоохранных организаций относительно строительства канала в дельте Дуная. Украина же заявляет, что речь идет не о строительстве нового пути, а о восстановлении судоходства на канале, который только углубляется и расширяется. В этих проблемах и попытался разобраться корреспондент «Дня».

О канале Дунай — Черное море приходилось слышать самые противоречивые суждения. Но не зря говорят: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Мой гид по каналу Василий Прокопенко — эколог, краевед и, что самое интересное, первый директор Дунайского биосферного заповедника. И разговор он начинает с того, что его больше всего волнует.

— В рабочем проекте восстановления канала Дунай — Черное море целых три тома посвящены оценке воздействия на окружающую среду. В них была собрана самая полная информация по всем аспектам развития дельты Дуная. Проект прошел согласование и получил положительную оценку у ведущих зоологов, гидробиологов, геологов и других ученых. И вообще — проблема канала лежит не в плоскости экологии, как это пытаются представить. На самом деле это вопрос политико- экономический. И связан он с нашей ближайшей соседкой — Румынией, которая раздувает страсти вокруг канала с одной-единственной целью — сохранить за собой монополию на провод судов по Дунаю. Сегодня на территории этой страны находятся три судоходных канала. Все они пролегают по территории биосферного заповедника. И никто не возмущается этим фактом. А мы ведь даже не строим канал, а просто восстанавливаем судовой ход по устью Быстром. В свое время он использовался для прохода военных судов, а потом был законсервирован. И то, что работы по его восстановлению назвали строительством, было ошибкой. Ею, конечно, не замедлили воспользоваться наши оппоненты.

— А чем отличается канал от судового хода?

— Канал — искусственное сооружение. А судовой ход имеет естественные берега и естественные глубины, сохраняет первозданный внешний вид и естественную жизнь водоема. В нашем случае — искусственное воздействие оказывается только на трех километрах, в месте выхода судов в море. Там ведутся работы по строительству дамбы и роется бар. Все остальные 170 километров судового хода остаются практически в неприкосновенности.

(Вот и гирло Быстрое. Наш катер сворачивает в речной рукав, и я ищу признаки строительства. Но о нем ничто не свидетельствует. Спокойные зеленые берега, над которыми то и дело пролетают птицы).

— Многие бывают разочарованы, когда приезжают сюда, — замечает мое удивление Прокопенко. — Наверно, и вы надеялись увидеть тут очередную «стройку века»? Вон, видите в море суда? Это и есть строительство.

(Нахожу вдалеке скопление каких-то небольших судов под немецким флагом).

— Вот этот островок образовался лет пять-шесть назад. Здесь гнездятся серебристая чайка, крачки. Когда 16 мая началось строительство, там как раз вывелись птенцы. А сегодня они уже поднялись на крыло.

— Не спугнули?

— Наоборот. Когда стали работать, ил поднялся, кормовая база для птиц улучшилась. А вон, видите, «Мебиус» (это самое крупное специализированное судно Германии, которым немцы очень гордятся) пошел грунт сбрасывать на морскую свалку.

— Один из скандалов вокруг восстановления судового хода как раз и был связан со сбросом грунта в неположенном месте, нарушением технологии…

— Да все это сплошная политика, — устало машет рукой Прокопенко. — На «Мебиусе» все процессы автоматизированы и ведутся в точности по заданным параметрам. За день судно делает 25 — 30 ходок. Свалка находится за 10 километров от берега, там, где глубины достигают 21 — 22 метров и начинается береговой склон дна. Выбирали это место довольно долго. Причем в процессе участвовали все: и Академия наук, и Госинспекция Черного моря. Центр свалки обозначен буем. Землесос подходит, открывает трюмные отверстия и начинает обходить буй, сбрасывая грунт не в одном месте, а как бы распределяя его. И так постоянно. Объем грунта, который здесь планируется вынуть, примерно 1,6 миллиона кубометров. А вместимость свалки — до 5 миллионов. Ее можно использовать много лет. Иногда для подобных работ используются черпаки, которые поднимают грунт сквозь толщу воды. При этом он размывается, загрязняет воду. В нашей (то есть немецкой) технологии грунт отсасывается на глубине 8 метров. Со дна — и прямо на «Мебиус».

— А тут строят дамбу. — Прокопенко указывает на разместившийся справа от нас комплекс каких-то небольших плавучих сооружений и продолжает: — Черпают ил с баржи и им, как колбасу, начиняют вот эти огромные мешки из специального текстиля. А потом укладывают их на дно. Это совершенно новая технология, которая, в отличие от строительства бетонных дамб, фактически не нарушает и не меняет подводные течения.

— Ваши оппоненты утверждают, что строительные работы серьезно повредят рыбной ловле — основному бизнесу местных жителей. Говорят, что под угрозой окажется дунайская сельдь.

— Многолетняя практика судоходства на Дунае свидетельствует, что сельди оказывается больше именно там, где больше проточность и глубина. Самые большие уловы сельди были в свое время именно в канале Прорва. Судоходство и рыболовство там мирно сосуществовали многие годы. И здесь будет точно так же. Наоборот, после того, как пророем бар, уловы сельди должны увеличиться. Потому, что для нее и других проходных рыб бар является естественным препятствием. Без него им будет намного легче проходить на нерест. Вообще-то наша селедка — героическая рыба.

— ?

— «Дунайка» — морская рыба. Правильно ее название звучит как азово-черноморская сельдь. До трех лет, до половой зрелости она живет в море, где ловить ее практически невозможно. А на третьем году идет на нерест в пресные воды и проходит по Дунаю около тысячи километров, до предгорий Балкан и Карпат. Но в реке ей фактически нечем питаться и, чтобы преодолеть все это огромное расстояние, ей нужен энергетический запас. Поэтому в море сельдь наращивает жир и только потом отправляется на нерест. И чем ниже по течению реки ее вылавливают, тем жирнее она оказывается. Поэтому большую часть рыбы вылавливают именно здесь, в дельте. В среднем за год только на украинском участке — от 350 до 500 тонн.

— Но кроме «героической» селедки в Дунае обитает еще около 40 видов промысловых рыб. Кроме того, в этих местах гнездятся уникальные птицы — пеликаны, журавли, цапли. Скажите, насколько влияет сегодня на них техногенная деятельность человека не только в дельте, но и по всей протяженности реки?

— Дунай дает 60 % водного стока в Черное море и практически формирует его водную среду. От его состояния напрямую зависит и экология моря. Пик загрязнения нижнего Дуная химическими отходами пришелся на 1970 —1980-е годы. Последнее же время ситуация несколько улучшилась: стало существенно меньше стоков с полей, да и химикатов на них стало в несколько раз меньше. Промышленность и у нас, и в соседней Румынии функционирует уже не в тех объемах. В результате процессы самоочищения реки существенно возросли. Так что расхожее мнение журналистов о том, что Дунай — это канализационная труба Европы, сейчас не соответствует действительности. В химическом отношении украинский нижний Дунай намного чище Днестра или даже Днепра. Другое дело, что вода тут более мутная. Но это уже природная особенность реки.

— Помнится, несколько месяцев назад в регионе царила настоящая паника по поводу сброса большого числа цианидов с румынской территории…

— Сегодня основные проблемы дельты Дуная исходят именно со стороны Румынии. Большинство рек, которые впадают в нижний Дунай, проходят по горным районам этой страны, где расположены старые, низкотехнологичные предприятия (на них добывают полиметаллические руды, цинк и т.д.). Именно отсюда в реки сбрасываются различные вредные вещества, в том числе цианиды. Причем делается это системно: ежегодно во время паводков. И каждый раз эти сбросы выдаются за аварию. При этом общественность пытаются убедить в том, что, мол, пока цианиды дойдут до Дуная, их концентрация будет незначительной. И хуже всего, что наши экологи с этим каждый раз соглашаются! Хотя еще неизвестно, что вреднее: мощный разовый сброс или постоянное отравление малыми дозами цианида. Прибавьте к этому последствия югославских событий 1990-х годов, когда при бомбежках применялись изотопные вещества, которые также попадали в Дунай и откладывались в наших плавнях. Проблема в том, что этими темами никто особо не интересуется. Все заняты другим — обоснованием вреда нового украинского судового хода. А я могу с уверенностью заявить, что судовой ход Дунай — Черное море — это не только экономически, но и экологически образцовое предприятие. На его базе уже сегодня создана и будет работать постоянно станция экологического мониторинга. Украина будет вкладывать средства в отслеживание всех основных параметров окружающей среды. В Измаиле сегодня существует международная станция наблюдения и оповещения. В Вилково будет создан ее филиал. Чтобы украинская и международная общественность постоянно были в курсе любых событий, происходящих в этом районе.

— Что будет с туризмом в этом районе?

— Для немцев путешествие от истоков Дуная к его дельте — это своеобразный хадж, паломничество. Выйдя на пенсию, они совершают его чуть ли не в обязательном порядке. Беда в том, что до сих пор туристические суда из- за отсутствия судового хода не могли выйти в море, чтобы продлить туристический маршрут. Сегодня туристов пересаживают на катера, демонстрируют заповедник — и назад. Туроператоры, как манны небесной, ждут окончания работ по восстановлению хода из Дуная в Черное море.