Уступки и компромиссы

Вчера в парламенте был день больших уступок. Верховная Рада ратифицировала три межгосударственных документа по отношениям с Россией. Первый — договор о государственной границе. Второй — договор о сотрудничестве в использовании Азовского моря и Керченского пролива. Третий — соглашение о формировании Единого экономического пространства. Одобрению документов не помешали ни мукачевские события, на рассмотрении которых вчера настаивали представители оппозиции, ни аргументы со стороны большинства депутатов, участвовавших в обсуждении, ни убедительные предостережения, с которыми выступали многочисленные эксперты. Что, собственно, стоит за каждым из этих документов?

Первым был ратифицирован договор о государственной границе с Россией. Он набрал показательное для законодательной истории Украины количество голосов — 352. Набрал вполне заслуженно. В отношении его звучало наименьшее количество критики, только отдельные депутаты выражали свое недоумение. Например, по поводу того, что к проекту не были приложены дополнения (то есть карты с самой линией государственной границы). Присутствующий министр иностранных дел Константин Грищенко вполне аргументированно намекнул на объемность этих материалов. По большому счету, ничего интересного народные избранники в них не смогли бы усмотреть, поскольку линия государственной границы между Украиной и Россией совпадает с линией административной границы. В чем важность этого договора? Во-первых, Украина таким образом «дополучила» необходимый атрибут государственности — собственно, границу. Во-вторых, Киев будет иметь своеобразный превентивный аргумент на случай попыток России применить «тузлинский стиль» на сухопутном участке границы. В-третьих, Украина, осуществив первый этап пограничного оформления, то есть делимитировав границу, открывает путь к следующей фазе — демаркации (обозначению на местности). Это в свою очередь позволит государству эффективнее бороться с потоками нелегальных мигрантов, которые в основном проникают с российской территории. Наконец, необходимо учесть тот факт, что Россия долгое время отказывалась даже от самой идеи возможности существования границы с Украиной. Более сорока консультаций пришлось провести дипломатам двух стран, чтобы в конце концов выработать соответствующий документ. Еще лет пять назад мало кто верил в возможность согласия Москвы на делимитацию и что с Россией удастся когда-нибудь договориться...

Подобную атмосферу, кстати, сейчас можно наблюдать вокруг переговоров между Украиной и Россией по морскому участку границы. В Министерстве иностранных дел считают, что вчерашнее одобрение договора о сотрудничестве в Азовском море и Керченском проливе — «первый этап» к разграничению водных пространств. За это решение проголосовали 274 депутата. «Катализатором» подписания этого документа Владимиром Путиным и Леонидом Кучмой в Керчи 24 декабря прошлого года стали пресловутые околотузлинские события. Можно ли считать его безупречным? Вряд ли. Защищает ли он Украину от возможных посягательств в будущем на территориальную целостность государства? Нет. Документ носит «промежуточный» характер. В нем действительно указывается, что «Азовское море разграничивается линией государственной границы в соответствии с соглашением между сторонами». Украинские дипломаты считают это немалым прорывом, поскольку удалось наконец достичь недосягаемого — заставить Кремль зафиксировать в документе словосочетание «государственная граница» в отношении водного пространства. Уступки же, на которые пришлось пойти, в среде украинских дипломатов считают незначительными. Например, в совместном президентском заявлении, которое также было подписано в Керчи, стороны обязались, что «военные корабли под флагом третьих государств могут заходить в Азовское море и проходить через Керченский пролив только по приглашению Украины или России...» В Киеве резонно замечают — зачем приглашать в Азов военные корабли, если его глубина все равно им не позволит этого сделать? Однако главная уступка Украины в другом — в договоре не прописано положение о проведении линии государственной границы в Керченском проливе.

Существуют ли гарантии, что Россия когда-нибудь согласится на это? Однозначно можно утверждать — ратифицированный вчера документ этого не предусматривает. Была ли необходимость в ратификации «сырого» документа? Министр Константин Грищенко убежден, что была. Более того, он утверждает, что подобная процедура широко применяется в международной правовой практике: «Документов в международном праве, основанных именно на договорном праве, которые устанавливают определенные принципы и оставляют возможность окончательного решения в ходе дальнейших переговоров, очень большое количество».

Наконец, Единое экономическое пространство. Если два предыдущих документа прошли более-менее безболезненно и имели существенные резоны для Украины, то третий вызвал шквал критических замечаний депутатов. Не «подкупили» многих избранников даже попытки первого вице-премьер-министра Николая Азарова говорить на украинском языке, правда, с некоторым русско-белорусским акцентом... Основной аргумент вице-премьера — открытие новых рынков сбыта для украинского производителя. Николай Азаров пояснил: «Главная цель — это повышение конкурентоспособности украинской экономики, ведь экономика Украины носит открытый характер, более половины ВВП реализуется на внешнем рынке». Он также подчеркнул, что задачей формирования ЕЭП «является создание таких условий, которые обеспечивали бы высокий уровень региональной экономической интеграции, и чтобы они в то же время не противоречили Конституции, законам Украины, ее стратегическому курсу на европейскую и евроатлантическую интеграцию и вступлению в ВТО на условиях, отвечающих нашим национальным интересам». Украина, согласно неоднократным заверениям правительства, стремится к созданию в рамках ЕЭП свободной зоны торговли. Этого ли хотят от Киева в Москве? По своей сути соглашение о создании ЕЭП — больше политическое, нежели экономическое. Для России важно не потерять Украину, с геополитической точки зрения. Соглашение о ЕЭП — совершенный инструмент не только для торможения европейской интеграции Киева, но и ее полного прекращения. В Москве даже не маскируют своих стремлений, сравнивая еэповское интеграционное образование с Европейским Союзом. Российское руководство в открытую заявляет, что для Москвы главное — создание таможенного союза, проведение скоординированной налоговой, кредитной политики; вполне официально заявляют даже о введении единой валюты. Объяснение, что, дескать, «еэповцы» будут получать энергоносители по внутрироссийским ценам — фантазия. Посол Виктор Черномырдин, кстати, об этом говорил довольно много. Белорусский опыт это подтвердил. Участие в ЕЭП противоречит не только задекларированной европейской интеграции, но и намерениям Киева вступить в ближайшее время в ВТО (Россия настаивает на том, чтобы подписанты еэповского соглашения двигались в направлении этой организации одновременно — учитывая проблемы России, двигаться можно лет двадцать).

Успокоительным моментом для Киева может быть только тот факт, что соглашение о формировании ЕЭП подписано с оговоркой — «Украина будет участвовать в формировании и функционировании Единого экономического пространства в пределах, соответствующих Конституции». В первую очередь потому, что любое еэповское предложение может быть направлено в Конституционный Суд, чтобы тот проверил предлагаемый документ на соответствие Основному Закону. Такая процедура может продолжаться бесконечно — вплоть до полного забвения ЕЭП или превращения его в СНГ-2... В любом случае такой сценарий для Украины будет намного лучше, чем возможность потерять собственный суверенитет в пользу партнера, который пытается строить отношения с соседями на правах более сильного.

P.S. Дума России также ратифицировала вчера два договора с Украиной: о российско-украинской государственной границе, а также о сотрудничестве в использовании Азовского моря и Керченского пролива. Кроме того, нижняя палата российского парламента ратифицировала соглашение о ЕЭП.