В поисках героев

Симпатичная шутка прозвучала недавно в одной из популярных телепередач, показывающих соотечественников через глазок скрытой камеры. Затейники, сменив несколько табличек на домах, «переименовали» столичную улицу Ереванскую... в улицу Шварценеггера. А подставная особа, делая вид, что не может найти нужный ей дом, обращала внимание прохожих на новацию. Понятно, что реакция у вызвавшихся помочь была абсолютно разной — молодые отнеслись к «решению столичных властей» с юмором, люди постарше со всей серьезностью отмечали, что «терминатор» не тот герой, ради которого стоило бы менять название улицы. Тем не менее резюме у всех было сходным: слишком уж у нас увлеклись переименовыванием.

В начале 90-х топонимические перемены задевали горожан настолько, что те не ленились отставить свои убеждения. Естественно, новации преимущественно задевали самолюбие представителей «левых» сил. Но в то же время шутка одесситов о том, что не сегодня-завтра кто-то может проснуться в Рио-де-Житомире, на пересечении улиц Хочусала и Анема, была, как говорится, на злобу дня.

По мнению заведующей лабораторией психологии масс и организаций Института социальной и политической психологии Елены Донченко, большинство горожан испытывают существенный дискомфорт от многочисленных переименований. Населению сегодня и без того сложно свыкнуться с современными реалиями, так вдобавок еще и в родном городе чувствуешь себя приезжим. Потеря ощущения дома, по мнению Е. Донченко, провоцирует нервозность и желание лишний раз высказаться в адрес властей: мол, неужели у них нет более насущных проблем, чем смена табличек.

Вопрос же переименования улиц со всеми вытекающими отсюда последствиями возник не случайно. Как сообщает киевский сайт golosiyivo.kiev.ua, в обозримом будущем в столице поменяют свое название как минимум 10 улиц. По словам ответственного секретаря комиссии по названиям и памятным знакам Любови Мазур, первыми на очереди стоят улицы Артема и Смирнова-Ласточкина, а также Ленинградская площадь. В последнем случае рассматривается 3 варианта названия — Дарницкая, Стародарницкая и Павла Чубинского. Что же касается улицы Артема, то ее планируют назвать улицей Сечевых стрельцов, Смирнова-Ласточкина — Вознесенским спуском, а улицу Горького переименуют в Антоновича. Кроме того, по мнению Л. Мазур, необходимо отыскать объекты, которые бы носили названия Леся Курбаса, Владимира Винниченко и Соломии Крушельницкой. Относительно финансовой стороны дела, то ее в комиссии характеризуют пространно: все зависит от длины улицы, а одна новая табличка городскому бюджету обойдется максимум в 17 гривен.

Правда, практика переименования улиц показывает, что только табличкой все не заканчивается. Торжество исторической справедливости тяжелее всего переживают расположенные на переименованном объекте учреждения. Во-первых, им в кратчайшие сроки необходимо сменить всю исходящую документацию, а во- вторых, деньги, потраченные на рекламу той или иной фирмы, оказываются выброшенными на ветер, поскольку обозначенный в объявлении адрес уже не существует. Вслед за этим возникает вопрос разработки и издания новых справочников по городу, проблема соответствия действительности которых после провозглашения Киевсоветом моратория на переименование улиц (срок его действия истек летом прошлого года) вроде как была решена. Не говоря уже о том, как встретят пожилые люди очередное уничтожение — пусть и на табличке — героев их времени.

К слову, в организационном отделе Киевсовета уверяют, что в вопросе переименования улиц к этой категории прислушиваются. Дело передают на рассмотрение района, и время размышления не ограничивают. Пока «референдум» не даст добро на переименование, распоряжение не подписывается.

В принципе, именно так поступают в Европе. К примеру, в Швеции после смерти детской писательницы Астрид Линдгрен заседание Совета коммунальных уполномоченных Стокгольма высказало предложение назвать улицу, где 62 года прожила писательница, ее именем. Но с учетом того, что там принято бережно относиться к историческому прошлому страны, окончательный вердикт должны вынести жители Стокгольма.

В Украине в начале 90-х подобной демократии не наблюдалось. Несмотря на пикетирование киевлянами здания горадминистрации, только в 1993 году в столице было переименовано 27 улиц. А за период с 1990 по 2001 год новые названия получили 89 улиц. В небольших городах, правда, и по сей день можно пройтись по улице, скажем, Ленина, Карла Маркса или Розы Люксембург. А к примеру, в Евпатории и вовсе решили обойтись малой кровью: на каждом доме там теперь висит по две таблички — одна с советизированным названием улицы, а вторая с историческим.

Впрочем, в столичной топонимической ситуации эксперты видят больше позитива, нежели негатива. По словам ученого секретаря украинского общества охраны памятников истории культуры Елены Титовой, Киев имеет глубокие исторические корни. И понятно, что древнему городу больше импонируют такие названия, как, скажем, Липская и Шелковичная, а не Розы Люксембург и Карла Либкнехта. В то же время вызванная переименованием неразбериха порой играет злые шутки. К примеру, улицу Январского восстания, где находится офис общества охраны памятников, в свое время решено было назвать именем Ивана Мазепы. Не дожидаясь последствий, здесь тут же поменяли всю исходящую документацию, а окончательного решения сессия Киевсовета так и не приняла. В итоге организация оказалась сразу на двух улицах — Январского восстания и Мазепы.

По причине неразберихи, а отчасти — пресловутого недостатка средств, считает Е. Титова, с переименованием можно было бы и подождать.