Виктор МАЙКО: Я прогнозирую преемственность будущей власти Туркменистана

Западные, да и российские СМИ наперебой заявляют, что после смерти Ниязова в Туркменистане возник «вакуум власти», страну ожидает нестабильность. А некоторые эксперты даже делают прогнозы относительно возможности федерализации этой центрально-азиатской республики. Также немало говорится в украинских масс-медиа и о том, что Украина перестала быть стратегическим партнером для Туркменистана. Что же на самом деле происходит в этой дружественной и важной для Украины республике? Имеют ли очень похожие прогнозы под собой основания? Кто может быть будущим лидером Туркменистана, и как это может повлиять на украинско-туркменские отношения? Может ли Украина вернуться к предыдущему режиму непосредственных закупок газа в Туркменистане, и какие перспективы дальнейшего сотрудничества с этой республикой? Об этом «Дню» рассказывает Чрезвычайный и Уполномоченный посол Украины в Туркменистане Виктор МАЙКО, с марта прошлого года находящийся в этой должности.

— На самом деле в Туркменистане абсолютно стабильная ситуация. С первого дня временной передачи власти исполняющему обязанности президента страны, заместителю главы правительства Гурбангулы Бердымухамедову и формирования вокруг этого человека определенной инфраструктуры в правящих структурах этой страны мы наблюдаем в государстве абсолютно спокойную, стабильную и прогнозированную обстановку. Это подтвердило народное собрание Халк Маслахати, после второго тура предварительного голосования избравшего шесть кандидатов на должность президента. Первым в этой шестерке по голосованию, набрав 2460 голосов, идет Бердымухамедов. Есть все основания прогнозировать и утверждать, что наиболее вероятным кандидатом на пост главы государства является действующий исполняющий обязанности президента. У меня нет сомнений, что эта стабильность не будет разрушена каким-то внутренним или внешним фактором. Ситуация в стране спокойная и будет такой же до дня выборов.

— Также в прессе много говорилось о неподготовленности Туркменистана к передаче власти после смерти Ниязова...

— Действительно, не был анонсирован официальный наследник или даже человек, на которого бы намекал Ниязов. Вообще, в соответствии с существующей структурой власти, в стране не было первого, второго или третьего человека по влиянию. Между президентом и следующим горизонтом власти был довольно большой разрыв. Следующей ветвью власти были заместители главы кабинета министров. Должности первого заместителя не существовало. Президент Ниязов никогда не выделял кого-то главным, а кого-то второстепенным. Все были равными, и он никого не позиционировал как возможного будущего преемника или кандидата в президенты. И до последнего дня жизни президент так и не озвучил этого. Но то, каким образом, начиная уже с 21 декабря, состоялось определение исполняющего обязанности президента, и то, насколько четко сработал бюрократический аппарат, Совет национальной безопасности, говорит о том, что, наверное, все же какие-то установки президента существовали.

— В связи со смертью Ниязова весь мир выразил обеспокоенность ситуацией в Туркменистане. Это связано с тем, что эта центрально-азиатской страна занимает четвертое место в мире по запасам газа и играет важную роль на мировом энергетическом рынке как поставщик газа. Как в этом энергетическом контексте могут развиваться события вокруг Туркменистана? Какие страны могут выиграть от смерти Ниязова, и начнут оказывать большее влияние на политику Туркменистана? Известно, что туркменский президент занимал довольно независимую позицию как в отношениях в рамках СНГ, так и непосредственно с Россией.

— Я прогнозирую определенную преемственность будущей власти Туркменистана и, соответственно, энергетической политики. И не случайно в первый день после смерти Ниязова появилось заявление и резолюция Совета национальной безопасности, а также заявления исполняющего обязанности президента о том, что Туркменистан будет выполнять взятые на себя обязательства и подписанные контракты, прежде всего, в энергетической сфере. Этим было четко сказано, что Туркменистан будет выполнять два действующих контракта: с Россией и с Ираном. У президента Ниязова было несколько планов. Главным приоритетом является строительство трубопровода длиной 6,5 тыс. км в Китай. Именно этот трубопровод должны были строить китайцы, а Туркменистан — продавать на границе свой газ. Сохранится ли этот приоритет и у нового президента страны — неизвестно. Вторым приоритетом был так называемый трансафганский газопровод от Туркменистана через Афганистан к Пакистану с возможным продолжением до Индии. Здесь вопросительный знак и не только в позиции Туркменистана, но и из-за нестабильности ситуации в Афганистане. Еще одно направление, о котором очень много говорилось, это транскаспийский газопровод, в строительстве кото рого заинтересована Украина и европейские страны. Президент Ниязов был скептически настроен относительно этого проекта, и вместо этого он предлагал прикаспийский газопровод, который должен был проходить через Казахстан, Россию и дальше в Украину. Об этом он говорил последний год на всех встречах, на всех уровнях, в том числе 18 декабря во время встречи со спецпредставителем ЕС по Центральной Азии Пьером Морелем. На следующий день господин Морель был у меня в гостях в посольстве и очень подробно рассказал об этой встрече, на которой туркменский президент говорил о прикаспийском газопроводе. В частности, что в условиях отсутствия определения политического статуса Каспия на фоне существующих споров с Азербайджаном относительно некоторых территорий на Каспии президент не определял для себя транскаспийский газопровод как ближайшую перспективу. Сейчас можно сделать вывод, что Туркменистан будет четко выполнять взятые на себя обязательства, а что касается перспектив — есть вопросительный знак. И конечно, в этом контексте нам интересно, насколько можно приблизить украинскую позицию к позиции будущего руководства Туркменистана. Где те зоны общего интереса, где мы можем найти общий язык?

— Можно ли ожидать, что новый лидер Туркменистана пойдет по маршруту поставки газа, альтернативному российскому, чтобы таким образом диверсифицировать маршруты экспорта голубого топлива?

— Это возможно. Но для этого следует четко развить свою переговорную позицию. Украина может и должна предлагать Туркменистану вариант строительства транскаспийского газопровода, но мы должны понимать, что это не двухсторонний, а многосторонний процесс, к которому должен быть активно привлечены ЕС, Азербайджан, Грузия и Турция. В случае, если будет разработана понятная для Туркменистана консолидированная позиция, и будут решены текущие вопросы статуса Каспия, по крайней мере, на уровне Туркменистана, мы будем иметь шансы позитивного разрешения этого вопроса со стороны Ашхабада.

Еще одна украинская перспектива — это добыча собственными силами нефти, газа и газоконденсата на шельфе и на суше, а также производство скрапленного газа на территории Туркменистана, переработка и покупка нефтепродуктов. То есть сотрудничество в энергетической сфере не должно ограничиваться только транспортировкой и закупками готового экспортного газа. Мы должны шире смотреть на это сотрудничество.

— Некоторые эксперты поспешили заявить, что Украина уже потеряла Туркменистан. Как на самом деле развиваются украинско-туркменские отношения?

— Это не соответствует действительности. Сегодня на украинско-туркменском направлении работает довольно большое количество украинских компаний. Кроме названных мной энергетических возможностей, существует и много других для перестройки наших отношений. Украинские строительные компании выполняют чрезвычайно важные для Туркменистана проекты. Речь идет о поставках газокомпрессорных и газоочистительных станций и строительстве уникального по своим масштабам объекта — дренажно-коммуникационного тоннеля в Ашхабаде. Также строится мост через Аму-Дарью, трубопроводы и инфраструктура. Это достаточно серьезный объем работ, и мы хотим его развивать и приумножать. Кроме этого, довольно эффективным направлением деятельности является военно-техническое сотрудничество. Украина делает очень много для модернизации существующих вооружений в Туркменистане и вообще помогает, в полном смысле этого слова, в усилении обороноспособности Туркменистана. Это большая работа, которую очень ценил президент Ниязов. Еще одно направление — это экспорт продукции металлургического, химического комплекса, а также продукция сельскохозяйственного сектора. Среди центрально-азиатских стран Туркменистан остается сегодня одним из главных украинских партнеров. Хочу обратить внимание, что товарооборот за 10 месяцев этого года составил почти 3,5 млрд. долларов. Это неплохой показатель, и мы должны это поддерживать. Перспективы такого сотрудничества очень серьезные.

— Если мы вернемся к газу, сможет ли Украина самостоятельно закупать газ у Туркменистана, не пользуясь услугами посредника?

— Такая возможность существует. Это не только теоретическая возможность. Это то, что было в недалеком прошлом, когда мы по прямым контрактам закупали туркменский газ. Я не вижу ничего фантастического в том, что мы вернемся к формам подписания прямых соглашений и прямого получения газа. Но, конечно, существует очень много внешних и внутренних факторов, которые необходимо преодолеть, для того чтобы вернуться к предыдущему формату.

— Планирует ли Украина приобщиться к строительству гражданского общества в Туркменистане? — Мы сегодня оказываем максимальную поддержку, прежде всего, украинцам, находящимся в Туркменистане. Существует воскресная школа для детей украинского происхождения при посольстве Украины. Проводятся культурные мероприятия в виде концертов украинской песни, украинских вечеров поэзии, шевченковских мероприятий. На повестке дня стоит проведение дней культуры Туркменистана в Украине и Украины в Туркменистане. Это будут серьезные мероприятия. Украинские дни культуры будут включать концерты и фотовыставки, демонстрацию художественных фильмов. В Туркменистане помнят, что Александр Довженко некоторое время работал в этой республике и был человеком, помогающим создавать туркменское кино. Отцом туркменского кинематографа был именно Довженко, и мы должны это ценить и развивать. На повестке дня — открытие украинского культурного центра в Туркменистане. В реализации этого проекта мы будем рассчитывать на поддержку со стороны руководства нашего государства и, конечно, на поддержку с туркменской стороны. У нас очень хорошие личные отношения министра иностранных дел Бориса Тарасюка с туркменским коллегой Рашидом Мередовым. На протяжении последних 10 лет Украина поддерживала все политические инициативы Туркменистана, и Ашхабад поддерживал абсолютно все политические инициативы Киева. И эти политические связи также наше приобретение, это наш актив, и мы должны это развивать.

— Пошлет ли Украина наблюдателей на президентские выборы в Туркменистане?

— Прежде всего, мы проведем предварительные переговоры с туркменской стороной. Потому что у нас нет цели посылать инспекторов. А в абсолютно нормальных рамках принятых международных норм мы можем, если на это будет согласие туркменской стороны, послать наблюдателей для участия в наблюдении, а не инспектировании процесса прохождения выборов. Я считаю, что это нужно туркменской стороне, которая, ссылаясь на наличие заграничных наблюдателей, будет иметь меньше проблем с легитимизацией результатов этих выборов. Конечно, Украине будет проще давать оценку этим выборам, если наши представители будут присутствовать на них. Но, я думаю, это станет предметом переговоров с кандидатом в президенты, исполняющим обязанности президента, с которым я планирую встретиться в ближайшее время.