Жизнь в Истине Вацлава Гавела

Задолго до того, как коммунистический режим Чехословакии развалился, в 1989 году Вацлав Гавел был одной из самых выдающихся фигур в чешской истории — он уже был успешным драматургом, когда стал неофициальным лидером оппозиционного движения. Хотя он надеялся вернуться к написанию произведений, революция подняла его на пост президента Чехословакии, и после раскола страны в 1993 году он был избран президентом новой Чехии и пробыл на этом посту до 2003 года.

Политическая карьера, крепко связанная с историческим совпадением, сделала Гавела необычным политиком. Он не только привнес в политику, которая сформировалась после 1989 года, определенное недоверие к политическим партиям, как бывший диссидент он считал необходимым подчеркнуть моральный аспект политики — позиция, которая в конечном итоге вывела его на курс неминуемого столкновения с прагматиками и технологами власти, чей основной представитель — Вацлав Клаус, стал его преемником на посту президента.

Публичную жизнь Гавела можно разделить на три периода: художник (1956—1969), диссидент (1969—1989) и политический деятель (1989—2003), однако он всегда совмещал все три сущности в своей общественной деятельности. Как молодой и перспективный драматург в 1960-е годы он был, конечно, очень «политический», уделяя особое внимание абсурдности режима. Он также был одним из активнейших критиков цензуры и других нарушений прав человека, что сделало его диссидентом даже во время либеральной Пражской весны 1968 года.

Гавел был занесен в черный список и его открыто преследовали после советского вторжения в Чехословакию в августе того же года, но он продолжал писать антитоталитарные пьесы. В 1977 году он вместе с другими 200 диссидентами учредил движение за права человека «Хартия-77», которое быстро зарекомендовало себя как ведущая сила оппозиции. Гавел был одним из трех главных лиц движения.

В следующем году Гавел написал судьбоносное эссе «Сила бессильных», в котором он описал режим «нормализации» Чехословакии после 1968 года как морально обанкротившуюся систему, основанную на всепроникающей лжи. В 1979 году он был приговорен к пяти годам тюремного заключения за его деятельность в Комитете защиты несправедливо обвиняемых — ответвление «Хартии-77», которое мониторило нарушения прав человека и преследования в Чехословакии. Он был освобожден в конце срока из-за заражения пневмонией (источником серьезных проблем со здоровьем на всю жизнь). Его «Письма к Ольге», философские эссе, написанные из тюрьмы, в которых он обращался к своей жене, быстро стали классикой антитоталитарной литературы.

Будучи президентом Чехословакии, Гавел продолжал совмещать свою политическую, диссидентскую и художественную сущности. Он настаивал на собственноручном написании своих речей, задумывая многие из них как философские и литературные произведения, в которых он не только критиковал бесчеловечную технологию современной политики, но и неоднократно призывал чехов не стать жертвой бессмысленного потребительства и партийной политики.

Его концепцией была концепция демократии, основанная на сильном гражданском обществе и морали. Это отличает его от Клауса, другой ведущей фигуры периода посткоммунистических трансформаций, который выступал за быстрый переход, лишенный, при возможности, неудобных моральных колебаний и препятствий, связанных с верховенством права. Их конфликт перешел в решающую стадию в 1997 году, когда правительство, возглавляемое Клаусом, распалось после серии скандалов. Гавел описал экономическую систему, созданную в результате посткоммунистических реформ Клауса, как «капитализм мафиози».

Хотя Клаус больше не вернулся на должность премьер-министра, его «прагматический» подход взял верх в политике Чехии, особенно после отхода Гавела от президентства в 2003 году. Действительно, самым большим поражением Гавела может быть то, что большинство чехов сегодня считают свою страну местом, где политические партии выступать в роли агентов мощных экономических групп (многие из них созданы в результате часто коррумпированного процесса приватизации, контроль над которым имел Клаус).

В последние годы президентства Гавела политические оппоненты высмеивали его как наивного моралиста. Многие рядовые чехи, с другой стороны, начали не воспринимать его не только за то, что казалось беспрестанным морализаторством, но и потому, что в нем они видели, словно в зеркале, отражение нехватки мужества в них самих, как это было во время коммунистического режима. Пока за границей на него продолжали смотреть с уважением и восторгом, из-за того, что он продолжал бороться против нарушений прав человека во всем мире, на родине его популярность серьезно покачнулась.

Однако в настоящий момент все по-другому. Чехи, учитывая их растущее недовольство вездесущей коррупцией нынешней политической системы и другими недостатками, все больше приходят к пониманию важности моральных призывов Гавела. Действительно, теперь, после его смерти, он на верном пути к тому, чтобы его восхваляли как человека, который предвидел многие сегодняшние проблемы и не только те, которые касались внутренних дел страны: еще во время своего президентства, он неоднократно обращал внимание на разрушительные силы индустриальной цивилизации и глобального капитализма.

Многие могли бы спросить, что сделало Гавела исключительным. Ответ простой: порядочность. Он был порядочным, принципиальным человеком. Он не боролся против коммунизма из-за каких-то скрытых личных целей, а делал это лишь потому, что, по его мнению, коммунизм был непорядочной, аморальной системой. Когда, будучи президентом, он поддерживал бомбардировку Югославии в 1999 году или вторжение в Ирак в 2003 году, он говорил не о геополитических или стратегических целях, а о необходимости остановить нарушение прав человека жестокими диктаторами.

Действуя соответственно таким убеждениям, в своей политической карьере он стал таким, которых уже нет в современном мире. Возможно, именно поэтому сегодня, когда как мир в целом, так и Европа в частности предстают перед лицом глубокого кризиса, не хватает ясной и мужественной речи, которая бы могла привести к заметным изменениям.

Смерть Гавела, большого сторонника европейской интеграции, таким образом, весьма символична: он был одним из последних из ныне вымершей породы политиков, которые могли бы руководить страной эффективно в чрезвычайные времена, потому что они в первую очередь были преданы ценностям всеобщей порядочности и всеобщего добра, а не стремились к удержанию власти. Если миру удастся пройти через разные кризисы успешно, его наследие должно остаться живым.

Иржи ПЕХЕ — политический советник Вацлава Гавела с сентября 1997 по май 1999 гг. В настоящее время — директор Нью-Йоркского университета в Праге.