Замкнутая культура обречена на деградацию

Еще раз просматриваю на четвертой странице «Дня» (№ 16 от 02.02.2010) редкую подборку ответов читателей «Российской газеты» на вопрос «Какую Украину я люблю?» и думаю об отношениях украинцев и русских... Политолог Глеб Павловский из Москвы, прочитав мнения некоторых украинских граждан о том, «Какую Россию мы любим?», пишет: «...Они нам: не такая ты, Россия! А мы, смотря на них: как же вы такими стали?! Что же мы с вами сделали?! Конечно, мы в каком-то смысле ответственны за политический, общественный и культурный упадок Украины...». Не будем, однако, дальше его цитировать, чтобы не перегружать сознание почитателей «Дня».

Скажем только, какая откровенность: «Что же мы с вами сделали?!» Прямо трудно поверить, как столичный политолог смог в этом признаться! Может быть, действительно целительное чувство вины у него как у гражданина России пробуждается?! Читатель, наверное, обратил внимание на важный вывод, который в своем отклике «Назревший диалог» недавно сделала университетский профессор Евгения Сохацкая: «Замалчивать российскую империалистическую жестокость по отношению к Украине, по крайней мере, не только ненаучно, а, я б сказала, нечестно» («День» №24—25 от 12—13.02.2010). Именно так — проявленную к украинцам жестокость нельзя замалчивать! А разве может нормальный человек не ужаснуться, думая о геноциде против украинского народа в период Голодомора 1932—1933 гг., который явился прямым результатом московско-коммунистической политики тоталитарного сталинского режима, большевистской власти?

Вы спросите: «А при чем здесь Павловский?» Да как же! Этот господин — не рядовой человек в российском политологическом сообществе, свидетельством чего служит хотя бы то, что в «Российской газете» именно ему предоставили возможность первым ответить на уже упомянутый выше вопрос. Надо полагать, он знаком с работами известного русского мыслителя Г.П. Федотова, который еще в 1933 г. с горьким недоумением вопрошал соотечественников: «Почему Россия — христианская Россия — забыла о покаянии? Я говорю о покаянии национальном, конечно... Это бесчувствие национальной совести само по себе является самым сильным симптомом болезни». (Федотов Г.П. О национальном покаянии // Судьба и грехи России: Избр. статьи по философии русской истории и культуры. — СПб., 1991. Т. 2 — С. 47). Какая важная мысль!

Уж вы-то знаете, это нелегко — попытаться понять и осудить себя, но очень важно. Наверное, точнее многих других в России это однажды выразил видный деятель общественной мысли и культуры Петр Чаадаев: «... Мы, так сказать, самой природой вещей предназначены быть настоящим совестным судом по многим тяжбам, которые ведутся перед великими трибуналами человеческого духа и человеческого общества... Мы будем истинно свободны... лишь с того дня, когда вполне уразумеем пройденный нами путь, когда из наших уст помимо нашей воли вырвется признание во всех наших заблуждениях, во всех ошибках нашего прошлого, когда из наших недр исторгнется крик раскаяния и скорби, отзвук которого наполнит мир. Тогда мы естественно займем свое место среди народов, которым предназначено действовать в человечестве не только в качестве таранов или дубин, но и в качестве идей» (Чаадаев П.Я. Статьи и письма. М., 1989. С. 157). Совершенно очевидно: звучит потрясающе современно и для других народов... Ну, скажите, положа руку на сердце, разве он не прав?

Что ни думайте и как не возражайте, но польза от покаяния несомненна. Еще бы: ведь оно оказывается составным элементом преобразования настоящего. СОСТАВНЫМ! — и этим все сказано. Л. Ионин, проведший в конце 80-х глубокий социально-психологический анализ известного фильма Абуладзе «Покаяние», писал: «Наивно думать, что можно изменить настоящее, не изменяя прошлого (так же, как «исправить» прошлое, не затрагивая настоящего). Высшее единство общества — это единство ценностной и структурной организации прошлого и настоящего, живых и умерших. У этих двух царств всегда единый организующий принцип. Так что движение живых неизбежно тревожит прах умерших» (Ионин Л.Г. ...И воззовет прошедшее //Социологические исследования. 1987. № 3. С. 72). Да, чувство личной вины за общее преступление — это могучий нравственный двигатель общества, и мера внутренней готовности к покаянию есть мера морального его выздоровления. Когда человек кается, он противопоставляет себя нового себе такому, каким он был в прошлом. То же самое происходит и с обществом, пришедшим в движение...

Кто-то наверняка с этим не согласится. О чем говорить, если есть факты, их убедительность достоверна. Так, сразу же после разгрома гитлеризма либеральная интеллигенция ФРГ поставила перед национальным общественным самосознанием проблему «немецкой вины» (К. Ясперс). И хотя довольно скоро в конфронтации с авторитарным социализмом стали возникать реваншистские тенденции, тем не менее новое осмысление вины гитлеризма в конце 60-х породило резкую критику таких тенденций и способствовало упрочению буржуазной демократии (вспомним хотя бы работу того же Карла Ясперса «Куда движется ФРГ?». М., 1969). Вот эта-то проблема национальной ответственности, подчеркнем еще раз, и требует к себе повышенного внимания, когда речь идет о взаимоотношениях украинцев и русских. «Между тем в реальной жизни — как в свое время верно заметил киевский философ Виктор Малахов — жестокая правда о превратном историческом выборе и совершенных несправедливостях нередко порождает, напротив, вспышки ущемленного себялюбия и озлобленности; вместо раскаяния, таким образом — упорствование во грехе» (Малахов В.А. Диалог, открытость, ответственность в межнациональных отношениях // Диалог украинской и русской культур: Материалы международной научно-практической конференции (24—26 октября 1996 г.). К., 1997. — С. 174). И еще — этот сборник и сегодня не утратил своей актуальности, потому что его материалы убедительно показывают: именно диалог обогащает украинскую и русскую культуры, является одним из важнейших средств укрепления взаимосвязей между украинцами и русскими.

Так что без диалога нам никак не обойтись. При этом автор просит читателей учесть, что под культурами мы подразумеваем широкий пласт духовности, не сводимый только к художественной культуре и ее продуктам. Под этим мы понимаем все то пространство, в котором проявляются результаты человеческой деятельности, имеющей какие-либо этнические, национальные оттенки. Я вообще считаю, что любой культуре есть чему поучиться у соседних народов. Замкнутая культура, на наш взгляд, обречена на деградацию.

Не будем скрывать, сходные нравственные проблемы стоят и перед украинской, и перед другими национальными культурами. Так, для Украины, которая, к сожалению, тоже в своей истории грешила, — неужели было бы излишним попытаться осознать собственную ответственность, собственную вину перед другими окружающими народами? Может быть, нам с их национальной памятью и гордостью поуважительней надо бы, а?! Известный украинский педагог Василий Сухомлинский точно определил: «Чувство вины — не самобичевание, а угрызение совести, стремление к нравственной незапятнанности и порядочности».

Иначе говоря, хочешь быть хорошим — не будь нехорошим! Мы живем очень близко друг от друга. Так что одна из важнейших целей нашей жизни — уважительно относиться к своим соседям. Как другие народы к нам относятся, это, безусловно, их выбор: у одних по сей день в чести право сильного и право хитрого, у других — право справедливости и взаимности. Мы же должны относиться по-доброму к окружающим, отстаивая при этом свои национальные интересы. Добрые взаимоотношения — это как деньги в банке: чем больше вы их соберете и пустите в оборот, тем богаче станете. К сожалению, элементарное, казалось бы, требование сочетания самоуважения и ответственности с огромным трудом пробивает себе дорогу в современном самосознании; периодический обмен взаимными язвительными колкостями в нынешнем межнациональном диалоге вещь несравненно более обычная, чем мужественное признание собственной ответственности и вины — даже в самых очевидных случаях.

Ну, а закончу тем, с чего начал. Мало просто желать, чтобы другие народы нас любили: мы сами должны быть добрыми, предупредительными и внимательными к соседям, окружающим. Господи, даруй нам мудрость действовать именно таким образом!