Аллилуйя 80-м

В рок-опере, кроме неизменного Николая Караченцова, заняты Анна Большова, Виктор Раков, Дмитрий Марьянов и другие ленкомовцы. В основу положена одноименная поэма Андрея Вознесенского, повествующая о любви 40- летнего русского дипломата графа Николая Резанова и 16 летней дочери губернатора Сан-Франциско Кончиты, которая, не веря в гибель своего жениха, 35 лет ждала любимого. Каждый участник спектакля поет, танцует и играет свою роль с полной отдачей сил. Но все-таки главным в этом действе является Николай Караченцов, единственный исполнитель роли Резанова. Актер очень эмоционален, прыгает и бегает по наклонной плоскости сцены, забывая, что недавно получил серьезную травму. Хотя голос его уже не такой сильный, как был ранее, и приходится вытягивать высокие ноты, подстраховывая актера замечательным вокалистом Геннадием Трофимовым, микшировать хором. Но вот что удивительно. Один из моих коллег, много слышавший об этой рок-опере и являющийся большим поклонником музыки Рыбникова, после спектакля растерянно заметил: «Я так и не понял, за что Кончита ждала его 35 лет?..» Иными словами, классическое «не верю». И трудно что- либо возразить. Магия этой романтической любви, некогда окутывавшая «Юнону...», похоже, покинула спектакль. И это, увы, оказалось едва ли не самым сильным потрясением от увиденного... ***

По словам Николая Караченцова, роль Резанова стала очередным этапом в его творческой биографии. А то, что у его героя и актера совпали имена и отчества, автор поэмы «Юнона» и «Авось» А.Вознесенский посчитал фатальным.

— Поначалу я увидел в графе героя-любовника, — вспоминает Н. Караченцов. — Какой из меня любовник? Я шут, хулиган, Тиль. Но, видимо, что-то заметил во мне Захаров, предложив сыграть этот образ. И я захотел побольше узнать о реальном Николае Петровиче Резанове. Оказалось, что он был действительно необыкновенным человеком. Некоторые современники даже называли его авантюристом. Он был первопроходцем, дипломатом, фигурой неоднозначной. Графа можно отнести к тем личностям, которые двигают научно-технический прогресс. Как писал о нем Вознесенский: «Он мечтал, закусив удила, свесть Америку и Россию. Авантюра не удалась. За попытку — спасибо!» Когда я приступил к работе над ролью, то перечитал массу литературы, которая рассказывала о том периоде и Николае Резанове, в частности. В поэме и нашем спектакле история и вымысел тесно переплелись. На самом деле Кончита, несмотря на юные года, фактически правила Сан-Франциско. Очень энергичная была барышня. Сама пришла к Резанову на корабль, и благодаря ей удалось россиянам подписать первые контракты о торговле между двумя странами.

Кстати, граф был очень богатым вельможей, образованнейшим человеком, знал несколько иностранных языков, был любимцем императора Александра. После смерти жены, умершей при родах, Резанов сильно хандрил. Но не пропускал царские «посиделки»: собрания в знаменитой туалетной комнате, где не только обсуждались, но и принимались важные решения о судьбе России. Николай Петрович свободно владел испанским языком, и поэтому, чтобы отвлечь графа от тоски, государь распорядился сделать его начальником экспедиции из русской тогда Аляски в испанскую, на ту пору, Калифорнию. А знаменитый Крузенштерн оказался под резановским началом...

Как видите, на самом деле граф был несколько другим, чем его изобразил Вознесенский. Меня привлекает в герое его бесстрашие, бесшабашность. Это человек страстей. Например, в реальной жизни Резанов строил дом в Петербурге, но влюбившись в проститутку, бросил все и уехал в Сибирь. Так мог поступить только русский. Зная о своем герое, я мог включать собственную фантазию, чтобы показать графа с разных сторон. ***

Среди зрителей было много киевских коллег по театральному цеху, пришедших посмотреть на ленкомовцев. Многие видели «Юнону...» неоднократно. Как сегодня смотрится этот спектакль на взгляд украинских профессионалов?

— Я впервые увидел «Юнону...» в начале 80-х, — сказал зав. литературно-информационной службы театр Русской драмы Борис Курицын. — Конечно, тогда это было потрясение.: первый мюзикл, поставленный в СССР. Во- вторых, драматические актеры блистательно двигались, замечательно пели. А третьим потрясением для меня стала исполнительница роли Кончиты Елена Шанина. Когда она своими огромными глазами смотрела в зал, то завораживала публику. Будем честны. В той, первой постановке, было трио совершенно потрясающих актеров: Шанина, Караченцов и Абдулов. Сегодняшняя «Юнона...» — это воспоминание о молодости. Нынешний состав главных героев не столь впечатляет. При всем моем уважении к Николаю Караченцову, думаю, что есть смысл, как вахтанговскую «Турандот», передать «Юнону...» молодежи. И не потому, что Николай Петрович стар и плохо двигается или не выкладывается на сцене, — актер играет блистательно! Он великолепный мастер. Увы, нет в нынешней постановке сиесекундной живой реакции зрителей, когда актеры каждую минуту ощущают дыхание зала.

Для «Ленкома» «Юнона...» — как для МХАТа «Чайка», а для Театра им. Вахтангова — «Турандот» — спектакли-визитки. Это прекрасно! Но сегодня в ленкомовской труппе работает огромное количество молодых, очень талантливых актеров, для которых Марк Анатольевич должен создать новую «Юнону» и «Авось».

— В общей сложности «Юнону...» я видел шесть раз, — сказал композитор Владимир Быстряков. — В первый раз я даже толком не расслышал все стихи, написанные Андреем Вознесенским. Пришлось идти повторно. Ведь эта музыкальная постановка громкая. Она поставлена на контрастах: пиано — форте. Но в ней так динамично расставлены акценты, такая энергетика идет от всех актеров, что спектакль захватывает зрителя. Конечно, гвоздь «Юноны...» — Николай Караченцов, но и его партнеры мощно работают. Свита делает короля. Можно высказать претензии, что голос Николая уже не тот, как раньше. Но ведь он не профессиональный певец и берет другим: не силой голоса, а проникновенностью исполнения. В роли Кончиты я вижу более тонкую, стройную актрису, обязательно брюнетку. Ведь она была испанкой. Не нравилась мне и Елена Шанина, игравшая Кончиту 15 лет назад... своей типично русской внешностью — круглолицестью. Хотя в раскрытии образа своей героини она была более убедительной, нежели Анна Большова. Единственный плюс, что эта актриса довольно прилично поет. К сожалению, Александр Абдулов сильно постарел, и роли Фернандо, Человека от театра и Пылающего еретика, теперь играет вместо него Виктор Раков. В дуэте с Караченцовым актер вполне хорош.

Теперь в «Юноне...» играют много новых актеров, с блеском выделывая сложные кульбиты хореографии Владимира Васильева, но не ломают канву постановки. Так же восхищает, как и много лет назад, прекрасная режиссура Марка Захарова, потрясающие декорации Олега Шейнциса. ***

— 20 лет для спектакля — огромный срок. С позиций сегодняшнего дня, на ваш взгляд, «Юнона...» не устарела? — поинтересовалась я у режиссера- постановщика Марка Захарова.

— Нет, спектакль не устарел. Хотя раньше многое для зрителей в нем было необычным. Прежде всего поражало, что мы подняли религиозную тему: тему Богоматери, а в финале исполняем «Аллилуйя». В сценографии использовали военно-морской царский флаг петровских времен. Но каким-то образом произошло чудо: огромному цензурному аппарату брежневских времен, удивительно, но наш спектакль понравился. И они решили рискнуть и дали нам возможность играть. У нас в афише «Юнона...» шла редко, но метко. Спектакль полюбили зрители. Резонанс о первой русской рок- опере пошел по стране. Наша постановка не является калькой и копией бродвейских мюзиклов, тем, чем сегодня так увлекаются наши коллеги в Москве. Я приветствую их работы. Они расширяют наши горизонты, театральное мышление. Но все-таки, когда сочиняет родной композитор Алексей Рыбников и поэт Андрей Вознесенский, а ставится русскими актерами — совсем другое дело.

— В эпоху застоя «Юнона...» несла и политический контекст. В стране, живущей за «железным занавесом», в спектакле призывают навести мосты между Америкой. Или когда со сцены говорят: «Российская империя — тюрьма»...

— Конечно, время внесло коррективы. Острой политической публицистики нынешние зрители не увидят. Но, на мой взгляд, не в этом дело. В спектакле есть православные внутренние доктрины, которые есть в душе и сердце человека, и явление образа Богоматери, тема родины, высокого патриотизма. Не того, который выкрикивается сегодня в мегафон на митингах разных так называемых патриотов, а тот, который есть внутри каждого человека. Я считаю именно это важным и интересным.

— Вы неоднократно говорили, что «Юнона...» будет оставаться в репертуаре, пока Николай Караченцов будет хотеть в ней играть, и что вы против дублеров. После травмы Николая Петровича и болезни Армена Борисовича Джигарханяна не подумываете ли о подготовке второго состава актеров?

— Дублеры будут. По всем европейским нормам у актеров, исполняющих главные роли, если спектакль идет долго, должны быть вторые составы исполнителей. Мы сейчас готовим Александра Лазарева- младшего. Он подстрахует Николая Караченцова в «Юноне...». А спектакль с репертуара снимать не собираемся. Он будет жить.