Английский «Лифт» по-украински

Молодой театр поставил пьесу известного английского драматурга Гарольда Пинтера «Лифт». Со времени появления первой пьесы в середине 1950-х, его творчество, которое является ярким сплавом традиционной драмы и авангардистских элементов, продолжает привлекать внимание критиков и зрителей. На сегодня Пинтер остается одним из наиболее популярных драматургов современного театра Великобритании. Тем более странным кажется то, что Молодой театр включил в свой репертуар пьесу, которая принадлежит к раннему, экспериментаторскому периоду творчества драматурга. Кстати, первая постановка «Лифта» состоялась еще в 1990 году в театре на Подоле, но вряд ли с того времени имя Гарольда Пинтера стало более известным в Украине.

В фойе вполголоса звучали отрывки интригующих фраз: «... элитный спектакль, — театр абсурда», настраивая немногочисленную публику на восприятие чего-то, во всяком случае, необычного. И вот после минутной темноты на сцене вспыхивает свет, и под музыку из-за кулис появляются две фигуры в черных фраках и штиблетах. Вскоре зрителям становится понятно, что эти двое действительно — «плохие парни», а точнее — киллеры, в нанятой квартире ожидающие указаний, кого и где следует «убрать» на этот раз. Это ожидание и положено в основу сюжета пьесы. И только в финале становится известным имя жертвы: оказывается один из киллеров, Бен (роль которого исполняет Владимир Чигляев) должен убить другого (Станислав Боклан). Спектакль завершается звуками выстрелов, которые эффектно раздаются в маленьком зале под меланхоличную мелодию.

Бесспорно, и это признают как авторы, так и режиссер-постановщик Александр Катунин, Пинтера очень сложно ставить на сцене. Несмотря на почти полную статичность действия, несмотря на то, что диалоги персонажей не имеют информативного характера, у зрителя не должно создаться впечатление, что это просто ничего не означающие, бессмысленные фразы. Сквозь эти отрывочные, будничные до приземленности, бытовые разговоры (о футболе, о новой посуде и тому подобное) должно «просачиваться» ощущение реального пребывания «здесь и сейчас». А то, что диалоги чередуются со всяческими таинственными событиями (появление «ниоткуда» конверта со спичками, непонятные заказы, прибывающие в кухонном лифте, находящемся в комнате) должно вызывать у публики тревогу, обеспокоенность, которая должна завершиться известием о жертве убийства. И действительно, иногда чувствовалось, что зрители «втягивались», проникались чувством трагичности (хотя и не злобности) того, что происходит на сцене. Но актеры сразу «тушевали» это ощущение комичными сценами, да и подзаголовок спектакля не настраивал на серьезный лад: «веселая история в одно действие». Холодный убийца Гасс казался суетливым истерическим паяцем, над ним потешались и его коллега Бен, и весь зал. Трудно сказать, был ли это режиссерский замысел или просто так получилось. Но однозначно жаль, что такая интерпретация «Лифта», по-видимому, еще долго будет оставаться единственной в украинском театре.