Фильмы из воздуха

Фестиваль украинского кино «Открытая ночь» проходит уже пять лет подряд. Наверное, это самый романтический кинофорум мира: в течение ночи зрители страны, где практически не снимается кино, просматривают новейшие ленты отечественных кинематографистов прямо под звездным небом. Работа отборочной комиссии фестиваля, скорее, напоминает труд добросовестных поисковиков. На рассвете жюри объявляет победителей и распределяет награды. Потом все расходятся — и зрители, и участники. А фильмы остаются. Но если крупные кинофорумы — это, как правило, серьезные стартовые площадки для фильмов, на «огни» которых слетаются кинодистрибьюторы со всего мира, то «Открытая ночь» — форум скромный, прокатной судьбы своим участникам не обещает (во всяком случае пока), и часто является единственной возможностью для маленького кино встретиться с более широким кругом зрителей, чем знакомые и родственники режиссера. Ради этой встречи Михаил Ильенко, известный украинский режиссер и декан кинофака, и организовал когда-то сам фестиваль, а на прошлой неделе отважился на эксперимент — провел первую «выездную сессию» «Открытой ночи» во Львове, которая состоялась по приглашению Творческого центра «Дзига».

Львовские зимние киновечера устроены как бы для контраста с киевской летней ночью. Во- первых, ошеломляет сам зимний Львов: полутораметровые палатки вдоль и без того узеньких городских улочек (коммунальщики Львова едва успевают отгребать снег с проезжей части), львовские дома в ледяном ажуре сосулек (поражает заботливое внимание львовян: «Пані, відступіть від будинку! Гляньте вгору: льоду багато й сніг давно не скидали з даху. Краще ступайте по дорозі»), заваленные снегом автомобили (некоторые, которые владельцы не поленились откопать, как-то умудряются ездить по заснеженной и покрытой льдом львовской мостовой). Во-вторых, конечно, ни о какой «открытости» в прямом смысле при 10-градусном морозе речь не шла: показы происходили в клубе «Лялька». В «Ляльці» уже несколько лет работает киноклуб, задача которого перекликается с целью « Открытой ночи »: в условиях сплошной «киноночи» (в городе, кстати, нет пока ни одного современного кинотеатра и ситуация с прокатом напоминает киевскую три-четыре года назад) каким-то образом следить за кинопроцессом. Здесь на видео показывают новые фильмы, такие, например, как анонсированная в нашем присутствии «Амели» Жана Жене или новые картины польских кинематографистов, с которыми контакт у львовян налажен уже давно. В-третьих, атмосфера просмотров. Если в Киеве на подобные мероприятия приходят по большей части сами участники съемок, также их друзья и знакомые, а сами показы превращаются в непрерывное тыканье пальцами в экран и взрывы смеха и бурных аплодисментов при каждом появлении в кадре знакомого лица, то львовяне относились к кино серьезно: они его внимательно смотрели. И четвертое — впечатление от самих отечественных картин, которые демонстрировались во Львове, отличалось от впечатлений, полученных летом на киевских просмотрах. Дело в том, что Ильенко привез во Львов только те ленты, которые получили на фестивале знаки отличия жюри. В первый вечер показывали работы победителей 1999 — 2000 гг., во второй — ленты, отмеченные на фестивале 2001 года (приблизительно по два часа экранного времени ежедневно). Конечно, жюри фестивалей часто раздает призы не совсем за эстетические достижения, а руководствуясь рассуждениями непостижимого для непосвященных политеса, но, судя по увиденному, только не на « Открытой ночи ». Двойное сито отбора сработало только на пользу репутации отечественного кино: общая картина показалась намного более привлекательной, более талантливой и более перспективной, чем во время всенощного бдения на Андреевском спуске.

Как правило, в «Открытую ночь» проходят премьеры новых лент известных кинематографистов («Программа профессионального кино») или отрывков из полнометражных картин (если таковые были сняты в стране в течение года, то фрагменты из них демонстрируются в номинации «Премьера одного кадра»), работ художников, работающих с видео («Программа параллельного кино»), однако костяк фестивальной программы составляют ленты студентов (или вчерашних студентов) кинофакультета института имени Карпенко-Карого. Обычно длинный шестичасовой просмотр сливается в единый сероватый фон, на котором четко выделяется только несколько ярких впечатлений. Однако стоило собрать все эти яркие работы в одну программу, как — прочь пессимизм! — просмотр не оставил сомнений, что несмотря на то, что в Украине язык кино — вымирающий, все-таки пока есть достаточное количество людей, неплохо его изучивших и даже умеющих на нем говорить.

Собственно, именно на таком уровне — усвоение киноязыка — находится большинство работ, демонстрировавшихся на фестивале. Кто-то из молодых режиссеров едва выстраивает первые фразы, что чем-то напомнят рахитические диалоги из разговорников, кто-то уже бойко шпарит заученные «темы», а еще кто-то пытается рассказать собственную историю. О чем? О чем-то очень простом, но обязательно «о главном». Например, большинство фильмов, демонстрировавшихся уже во Львове (т.е. те, которые жюри определило, как интересные, характерные и соответствующие времени), были о любви или о детстве (или воспоминания детства). Причем те, которые о любви, по манере изложения тяготели к иронической притче («Портрет» Николая Воротинцева, «KAFEйна гуща» Олександры Ильменской, «Любовь» Алексея Горбунова, а также только что снятый и показанный во Львове «Осторожно, окрашено!» Сергея Наталушко), а те, которые о детстве, — сняты в жанре жесткой социалки («Чертенок» Елены Урсаки, «Родные» Николая Воротинцева, «Тир» и «Бойня» Тараса Томенко, «Страх па-де-де» Елены Юзик, «Игрушка» Евгения Матвеева). Очень симптоматично не столько для кино, сколько для общества, что, пережив детство как трагедию, воспринимает любовь как лирический фарс.

В общем же, процесс кинопроизводства сегодня выглядит так. Несколько лет режиссер ищет деньги на фильм. Когда в конечном итоге находит их (вытрусив в конце концов и собственные сбережения), то чтобы в дальнейшем избежать длинных простоев (средств все равно катастрофически не хватает), нещадно редуцирует замысел (полнометражная картина превращается в несколькоминутную короткометражку). Все, занятые в процессе производства фильма, работают исключительно на фанатизме и чистом энтузиазме. Т.е. снимать или не снимать кино у нас в стране — личное дело режиссера (а также оператора, актеров, продюсера…). Их выбор. Очень дорогостоящее и нервное увлечение. Например, Сергей Наталушко, который привез во Львов свой только что законченный фильм «Осторожно, окрашено!», казалось, и сам удивлен тем, что все-таки доснял эту ленту, съемки которой начинал несколько раз: «Фильм сделан буквально из воздуха», — комментировал Наталушко свои поиски средств на кино.

И после всей этой «длинной дороги на экран» даже удачную и интересную картину зрители смотрят раз — в Доме кинематографистов (если посчастливится устроить премьеру), два — на «Відкритій ночі» и три — на кинофестивале «Молодость» (в «Панораме украинского кино»). Потом фильм обычно оседает «на полке» — в домашнем архиве режиссера. Отныне каждую ленту зрители смогут увидеть еще и в четвертый раз: начиная с этого лета, после показов в Киеве, фестиваль «Открытая ночь» будет отправляться во Львов. Конечно, пока что одному кинофестивалю не под силу изменить приговор, который государство вынесло своему кинематографу, зато ему, по крайней мере, удалось добиться значительной отсрочки его выполнения.