Лорка и Лупер

Москва-25 началась традиционно пафосно. Хотя сам по себе юбилейный номер ММКФ на атмосферу особо не повлиял. Никаких экстраординарных акций и сюрпризов — если, конечно, не относить к последним обещание присутствовавшего на церемонии в зале «Пушкинский» Юрия Лужкова построить в столице фестивальный дворец. Все остальное — то же. Ковровая дорожка у «Пушкинского», фотовспышки, нарядный Михалков.

А фестивальные будни начались скандалом. На первой же пресс-конференции произошла пикировка между программным директором фестиваля Кириллом Разлоговым и режиссером российского фильма «Прогулка» Алексеем Учителем. Разлогов принес извинения за неосторожное высказывание по поводу фильма. Однако Учителя это не удовлетворило, и тот разразился гневной отповедью: обвинил Разлогова в нарушении профессиональной этики, несоответствии занимаемой должности и настоятельно посоветовал покинуть пост. Заодно досталось и всем коллегам Разлогова по критическому цеху.

Впрочем, Учителю грех было жаловаться, ведь «Прогулкой», ни много ни мало, отрывался фестиваль — для конкурсного фильма большая редкость. Статус фильма открытия — уже само по себе нечто вроде приза. Ведь шансы «Прогулки» на приз не абсолютны. Модные компоненты, как-то: прыгающая камера, массированное участие актеров из труппы театра Петра Фоменко плюс Евгений Грищковец в роли владельца боулинга — дали на выходе не слишком убедительный продукт.

На сегодня в конкурсе открытий немного. Некоторые надежды возлагались на «Петербург» Ирины Евтеевой, обладательницы Серебряного льва за лучший короткометражный фильм на последнем кинофоруме в Венеции. Евтеева развернула на экране карнавал хрестоматийных питерских фантазмов от Акакия Акакиевича до Петра Первого, затейливо сплела материал старых советских фильмов с собственными анимационными приемами. Иногда мелькают по-настоящему причудливые и красивые образы. В целом же — напоминает яркую мозаику, второпях разбросанную одаренным, но несобраным ребенком. Речь о драматургической несобранности в первую очередь.

В большинстве фильмов конкурса недочеты драматургии, впрочем, не явны. Скорее, превалирует какая-то всеобщая усредненность, что ли, боязнь неожиданных приемов — как сюжетных, так и визуальных. Так и остался в неопределенном положении между черной комедией и антивоенной драмой «YU» — австрийский фильм о визите нескольких западных шалопаев в пекло югославской войны. «Сова» японского патриарха Канэто Синдо, обещавшая вначале захватывающую фантасмагорию о ведьмах и волшебных зельях, на поверку оказалась банальной мелодрамой, еще и непростительно затянутой. Американо-британский «Засну, когда умру» вызвал недоумение своим присутствием в авторском конкурсе — это стопроцентно коммерческий триллер о мести. Нидерландский «Лунный свет» при всем политкорректном напоре — как-никак, история об эксплуатации детей и наркотиках — выглядел высосанным из пальца от начала до конца. Более-менее интересным мог бы быть образчик иранской социальной драмы «Танцуя в пыли» — но крайне неудачный выбор актера на главную роль свел на нет все достоинства работы Асгара Фархади.

Пока что наиболее предпочтителен итало-испанский «Божественный огонь». У режиссер Мигеля Эрмосы получилась добротная реалистическая фантазия, построенная на ряде допущений — а что было бы, если бы Федерико Гарсиа Лорка выжил после расстрела? И потерял бы память? И его бы подобрал некий полуграмотный чудак? А потом, спустя 40 лет, догадался бы, кто на самом деле этот нищий беспамятный старик? Фильм местами волнует почти всерьез, а финал — неподдельно красив и поэтичен.

Естественно, что основное внимание пока что — внеконкурсным событиям. Скромная выставка графики и коллажей Сергея Параджанова в Манеже — на одном полюсе, размашистая экспозиция крашенных скульптур Джины Лоллобриджиды — на другом. В разнообразных программах наибольший ажиотаж вокруг гала-премьер. Точнее, двух премьер — «Чемоданы Тульса Люпера. Часть 1» Питера Гринуэя и «Догвилль» Ларса фон Триера. Во всяком случае, на их показах творилось нечто близкое к массовой истерии. Каждый из мэтров остался собой. Гринуэй, судя по всему, открыл для себя Интернет — «Чемоданы» смотрятся как интерактивный трактат в помеси с романом воспитания. А фон Триер еще более жесток к публике, чем в «Танцующей в темноте». «Догвилль» тоже можно было бы назвать романом воспитания, но воспитания крайне своеобразного. Триер устраивает Грейс, героине Николь Кидман, такую проверку ее альтруистических идеалов, что смотреть это становится невыносимо уже к середине фильма. Мрачная трагедия абсурда разряжается всплеском чудовищного насилия, а зритель остается наедине с массой очень нелегких вопросов…

Однако «Догвилль» — это тема для отдельного разговора.

Пока что можно сказать, что своего пика фестиваль уже достиг. Впереди еще несколько заметных премьер — документальный, радикально антиамериканский «Боулинг для Колумбины» Майкла Мура, последние ленты гениального мизантропа Михаэля Ханеке — «Время волков» и всеобщего любимчика Франсуа Озона — «Бассейн». А также трехдневный авангардный «Медиа-форум», круглый стол по проблемам российского кино и множество премьер — быть может, не столь заметных, но по-своему важных…