Ложный вызов

Жанр — великое дело, тем паче в кино. Лучшего способа развлечь зрителя трудно придумать. Вестерн или мелодрама, гангстерская сага или триллер — отшлифованные формы, с четкими внутренними законами, выполнение которых, по меньшей мере, желательно для массового успеха фильма.

Есть среди этих законов и такой, согласно которому римейк, продолжение, редко бывает лучше оригинала, того первого фильма, что стал для жанра эталоном. Фильма, в котором жанровые законы не просто выполняются, но создаются — вновь, впрок, для сонма эпигонов и продолжателей.

Вышедший в прокат американский фильм «Звонок» выполнен в жанре хоррора, фильма ужасов. Но примечателен он не этим, а той наглядностью, с которой в фильме Гора Вербински (кстати, снявшего до этого... комедию «Мышиная охота») воплотилось противостояние оригинала и копии.

Оригинал, японский «Звонок» (режиссер — Хидео Наката), в Киеве в прокате не шел, был показан единожды на одной из недель японского кино. Вдобавок он есть на лицензированных кассетах, так что видели его многие. И сравнений, конечно, не избежать.

В целом фильм Вербински следует канве оригинала. Начинается тоже с разговора двух старлеток о кассете с фильмом- убийцей, после чего одна из девиц погибает таинственной и страшной смертью. Расследование, которое ведет главная героиня (в американском варианте ее играет Наоми Уоттс, прославившаяся дебютом в «Малхолланд драйв» у Девида Линча), родственница погибшей, приводит ее к просмотру роковой видеозаписи. После чего идет игра на выживание — необходимо за оставшиеся семь дней найти противоядие от проклятия с экрана. Спастись самой и спасти своего сына.

Однако в том, как выполнен этот, без сомнений, талантливый сюжет, есть серьезнейшие расхождения, которые в итоге делают оба «Звонка» абсолютно разными произведениями. Главное различие — в том, как строят основной конфликт своих фильмов Вербински и Наката. Если у первого это — война прагматичных американцев с иррациональной угрозой их благополучию, то второй отталкивается от полного равноправия, равно убедительного существования мира земного и мира потустороннего, мира духов, откуда и приходят к нам странные убийственные послания. В фильме Накаты с самого начала говорят о призраках и проклятиях как о само собой разумеющемся явлении, как о привычных реалиях жизни, пусть и напичканной последними достижениями цивилизации. У Вербински подобные вещи — лишь страшные байки до поры до времени, жутковатые сказочки, которые вдруг — вот неприятный сюрприз — начинают воздействовать на такую милую, сытую семейную жизнь. Вот, кстати, еще одно кардинальное различие: в американском «Звонке» основная ценность — семья, именно из-за того, что она сокрушена, появляются на свет маленькие видеомонстры. В «Звонке» японском главное — не семейное благополучие, а намного более глобальная цель — правильно прочитав послание, восстановить разорванную связь двух миров, равновесие между ними. Мир духов жаждет не крови (недаром у Накаты, в отличие от Вербински, не пролито ее ни единой капли) — но гармонии. А гармония как раз и заключена в круге: «The ring» — это и звонок, и круг; только скопировав пленку и показав ее другому, можно спастись самому.

Но такая круговая порука проклятия — один из классических сюжетов японских средневековых легенд. Там, собственно, один из действенных способов избавиться от проклятия, наваждения, неизлечимой болезни — передать хворь по кругу, загнать в кольцо, обречь на вечное (воз)вращение. Такой вот странный дуализм. Именно сила традиции делает японский «Звонок» столь пугающим и притягательным. Старинный сюжет оживает в нем и с легкостью просачивается сквозь современную технологическую спесь. Именно сила культурной преемственности и позволяет Накате установить родство зловещей Садако — она не человеческое дитя, а, скорее всего, дочь своей матери- ведьмы и могущественного морского демона, вобравшаяся в себя всю силу разрушительной стихии. Недаром столь настойчиво Наката проводит визуальную параллель — ночное черно- белое штормящее море, и черно- белая рябь на экране выключившегося после очередной смерти телевизора.

Собственно, именно культурные различия и обуславливают глубину страхов. Японец так или иначе боится прогневать мир предков, мир духов, существовавший задолго до появления первого человека, могущественный и поныне. Наибольший же страх американца — нелады с боссом, бракоразводный процесс, или, на совсем уже худой конец, несвоевременное появление налогового инспектора. Все остальное — забавный бред, развлечение, субботний поход в кино. Потому и не пугает «Звонок» Вербински, несмотря на все усилия гримеров и консультантов по спецэффектам — куда ему, в самом деле, до налогового инспектора. И потому столь страшен, наполнен тяжкой сумеречной атмосферой «Звонок» Накаты — ведь мир темных сил совсем близко, за дверью, тонкая пленка будней еле выдерживает его напор.

И даже при всем этом доля затейливого ужаса передалась и картине Гора Вербински. Так что, если хотите испугаться — сходите, посмотрите. Но потом обязательно спросите в ближайшем видеопрокате японский «Звонок».

Приятных снов!