«Мы – не подпольная организация. Мы – нация. Мы – все же – нация!»

Для Луцка Кость Шишко давно стал одним из его символов. Памятник, как утверждала местная власть, «Луцкому интеллигенту» в скверике в центре города воспринимают как памятник Шишко, даже ввиду того, что это, к сожалению, не очень удачная работа скульптора. Определенная внешняя схожесть, и хоть больше ничего, но символично, по моему мнению, то, что, хотя бы таким способом, Шишко все же вернулся к людям. Но самое главное, что он возвращается своими стихотворениями, рисунками, своим творчеством.

Если бы не карантин, день 80-летия со дня его рождения был бы отмечен — даже не широко, а просто был бы отмечен. Искусствовед, заведующая Художественным музеем Зоя НАВРОЦКАЯ сообщила, что должно было состояться мероприятие к юбилею Шишко, который готовили вместе с Музеем современного украинского искусства (музеем Корсаков). Его хотят провести после карантина. А сейчас Художественный музей на своей странице опубликовал об этом сообщение: «24 мая Художественный музей отмечает юбилейную дату — 80-летие со дня рождения Константина Шишко (1940-2002), блестящего поэта, переводчика, автора интересных художественных наработок. В настоящее время трудно представить художественную жизнь Луцка второй половины ХХ века без этого яркого, одаренного талантами человека энциклопедических знаний, масштабного творческого потенциала и драматичной личной судьбы. Профессиональное продвижение Константина Шишко было приостановлено приговором компартийной системы, которая не прощала украинцам национально-патриотических убеждений. Отброшенный на обочину литературных процессов, Кость Шишко все же остался преданным личному выбору, не уступив принципам ни в творчестве, ни в мировоззренческих позициях. Художественный музей продолжает неутомимо исследовать творческие наработки Костя Шишко и биографию. Фонд, который основан в запасниках Волынского краеведческого музея, постоянно пополняется новыми находками. В настоящее время на обзор зрителей представляем новые поступления: чрезвычайно ценные фото, рукописи, графические произведения, которые для исследователей являются чрезвычайно ценными артефактами. Выражаем искреннюю благодарность всем, кто способствует нам в этой работе: Евгению Ходаковскому, Сергею Корсаю, Мирону Нестерчуку, Леониду Сахнюку».

«Живу, хоть жить не дают!» — так писал Шишко уже во время своих гонений. Переломным в его жизни стал 1965 год, когда в Луцке состоялся суд над шестидесятниками Иващенко и Морозом. Кость Шишко проходил свидетелем, потому что был членом литературного кружка, на котором распространяли поэзию шестидесятников, вели, понятно, и «не те разговоры». Шишко пишет поэму «Дума о матери», которую заканчивает словами «Мы — не подпольная организация. Мы — нация. Мы — все же — нация!». На то время он работает в обкоме комсомола, занимается творческой молодежью. С работы его увольняют с волчьим билетом. «Ему не давали работать ни в кочегарке, ни даже грузчиком. Повсюду за ним следило недремлющее око, его очень быстро увольняли, отталкивая на задворки жизни, — вспоминает Зоя Навроцкая, которая много лет знала Костя Шишко. — Эту ситуацию, в которой он оказался, сам Константин описывал просто: «Меня накрыли покрышкой». Это он отобразил и на своей картине, на которой изображена рука, которая бросает маленького человечка в мясорубку. «Наибольшим ужасом для него был ужас нереализованности, — продолжает Зоя Навроцкая. — Человек, который пострадал за Украину, украинскую идею, он и до сих пор до конца не реабилитирован. Он сам говорил, что его ситуация какая-то половинчатая. Его не посадили в тюрьму, не отправили в лагерь, из-за чего над ним не было ореола страдающего за диссидентство. Но он был наказан не меньше, ему просто перечеркнули всю жизнь».

Длительное время произведения Шишко распространялись самиздатом. «С одной стороны, он очень популярен у читателей, а из другой — он нуждался и в профессиональном признании, от писателей», — говорит Зоя Навроцкая. Признание, которого не дождался. Анатолий Якубюк, который упорядочил сборник Шишко «Песня дождя» — с неопубликованного, отмечал, что не так власть, как человеческая зависть «пишущей братии» способствовала умалчиванию поэзии Шишко. Но история его жизни — это еще и истории людей, которые были в его жизни. Тот же Якубюк способствовал встрече Шишко с Борисом Климчуком, председателем Волынской ОГА, с помощью которого издали сборник поэзии. Тот же Климчук оценил и способствовал изданию сборника, как способствовал созданию Музея волынской иконы, реставрации помещения Художественного музея, созданию музеев Стравинского и Липинского. Шишко увольняли с работы везде, но кто-то же опять его принимал на работу, а перед выходом на пенсию принял в дом «Просвіти» художником-оформителем Юрий Войнаровский. Газеты печатали его произведения. Даже после его смерти друзья-художники собрали средства и сделали на его могиле стильный памятник.

Жаль, что памятник луцкому интеллигенту не смог сделать известный художник Николай Кумановский, который дружил с Шишко. «Название знаменитой серии работ Кумановского «Условные украинцы» — она же также взятая из текста Шишко», — говорит Зоя Навроцкая. Искусствовед Елена Романюк рассказывает, что видела и проект памятника Шишко, созданный Кумановским. Он должен был быть не с чашкой кофе, как в настоящее время «луцкий интеллигент», а сидел бы на скамье, что-то бы писал в блокноте, рядом разбросанные листы, никакими словами не передать того, что должно было бы быть изображено. «Но это был бы памятник великого художника великому поэту», — считает Елена Романюк.

«Удивительный поэт и художник Кость Шишко, автор-новатор, который положил начало новому жанру визуальной поэзии — «писанки», стихотворение, вмонтированное в контур писанки.

«Я знов порожній ніби мушля і знову подорожній і знову мушу вірш як подорожник накладать на душу», — пусть этой цитатой Ирины Констанкевич, народного депутата страны, о Косте Шишко останется в нашей памяти этот необыкновенный человек.

СПРАВКА «Дня»

Константин Тимофеевич Шишко — известная личность художественной жизни Луцка второй половины ХХ века. Волынянин с деда-прадеда,  родился в селе Обенижах на Турийщине 24 мая 1940 года. С 1944 года и вплоть до последних дней проживал в Луцке.

В 1957 году успешно окончил среднюю школу №2 (в 2010 году около школы был заложен сквер, названный его именем). Во время учебы в старших классах активно посещал художественную студию во Дворце пионеров. Педагогический талант Сензюка Петра Константиновича — руководителя студии — и его авторитет художника-профессионала оказали значительное влияние на формирование творческой личности Костя Шишко, в большой мере определив развитие его эстетичных вкусов.

В 1957 году Кость Шишко делает попытку поступить во Львовский университет на факультет журналистики. Набранных баллов не хватило для зачисления в студенты, но историко-филологический факультет Луцкого института охотно принял молодого интеллектуала к себе. «Годы, проведенные на студенческой скамье, были самыми счастливыми моментами моей жизни», — вспоминал позже поэт. Интересные друзья-студенты, блестящие педагоги (Валентин Мороз, Дмитрий Иващенко, Владимир Покальчук) — все стимулировало к самореализации, экспериментированию на ниве литературы и искусства,  формированию амбициозных планов и их первых воплощений. Оканчивая в 1962 году институт, Кость уже был высокопрофессиональным филологом и отличным знатоком истории, а еще талантливым  художником...

В 1965 году во время громкого судебного дела, которое было сфабриковано органами против преподавателей педагогического института — Дмитрия Иващенко и Валентина Мороза по обвинению в государственной измене, сначала проходил как свидетель, а затем — как подозреваемый. Получив «волчий билет», двадцатипятилетний поэт со статусом «диссидент-недиссидент», «осужденный-неосужденный» прожил почти три десятка лет...

Зарабатывая на хлеб насущный случайными заработками, «главным образом» художественно— оформительскими работами, он продолжал усовершенствование профессионального и интеллектуального уровня, много читал, писал поэзию, занимался переводами с испанского и русского. Широкой читательской аудитории доносил свои произведения через самиздат, печатая их на собственной печатной машинке, а чаще всего, декламируя стихотворения на самых разнообразных собраниях.

Похоронен в Луцке, умер, не имея ни жены, ни детей, ни семьи, хоронили друзья.

ПРОИЗВЕДЕНИЯ: «Епупея» (1993), «Сльоза олії золота» (1997), «Сивий бард осінньої печалі» (1997), «Сонети» (1997), «Вибрані вірші», «Пісня дощу» (2001), «Писанки» (2010).